Александр Михайловский - В царствование императора Николая Павловича. Том первый (СИ)

Я, Тоха, опасаюсь другого. Если мы станет часто и без особой огласки встречаться с Николаем, то на нас начнут точить зубы люди из его окружения. Кто из зависти, кто из желания узнать то, что им знать не положено. Совсем будет скверно, когда в наши взаимоотношения начнут совать нос ребята из конторы Карлуши Нессельроде. Во — первых, они шустрят не только за рубежом, что им положено по службе, но и лезут в дела внутренние. К тому же сам Карлуша пляшет под дудку австрийского канцлера Меттерниха, что совсем скверно. Да и прочие европейские государства содержат в Петербурге целую свору своих агентов. И они с ходу заинтересуются новыми фигурами, появившимися рядом с Николаем.

— Так что же нам делать, — спросил Антон, — и жандармы будут за нами пасти, и шпионы нос совать. Схрумают нас, и не подавятся.

— Не боись, Тоха, — улыбнулся Шумилин, — жандармы и люди Бенкендорфа, какие бы они не были, все ж слуги государевы. И в открытую против царя не пойдут. Будут, конечно, плести интриги, как же без этого. Но если Николай прикажет им — вот ЭТИХ не замать, то они будут дело свое делать, хотя может и без особого удовольствия.

— Ох, Шурик, как мне все это… — морща нос, произнес Антон, — хотя, если что, уходим в век XXI, уничтожаем аппаратуру, и живем, как и жили до этого.

— Ну, ты это брось, — одернул друга Александр, — чтобы мы, да не справились с какими‑то там жандармами и джеймсами бондами недоделанными! Стыдно нам будет, взять и сбежать. Или мы не ТриАда?!

— Да ладно, Шурик, — сказал Антон, — это я так… Будем кумекать. Все же за нами знания третьего тысячелетия. Да и не одни мы. И здесь и там есть люди, которые нам помогут… Так что ты говоришь насчет тамошних спецслужб?

— Тебе интересно? — спросил Шумилин, — Антон кивнул, и тогда бывший опер продолжил, — начну с Александра Христофоровича Бенкендорфа. Буду говорить в стиле Копеляна: "Истиный ариец — родом из Лифляндии, корни уходят во Франконию… Мужик храбрый, пороху понюхавший — воевал с турками, с Наполеоном, имеет двух Георгиев и золотую шпагу с бриллиантами "За храбрость". После ухода Наполеона из Москвы — первый ее комендант… Партизанил не хуже Дениса Давыдова, лихой кавалерист… По жизни — тоже не труслив… 1824 году когда в Санкт — Петербурге случилось большое наводнение он стоял на балконе с государем императором Александром I. Не выдержал, сбросил с себя плащ, доплыл до лодки и спасал весь день тонущих…

Имеет опыт оперативной работы. Еще в 1821 году предоставил императору Александру I докладную записку о "Союзе благоденствия", предупредив, что настроены сии ребята серьезно, и не остановятся перед цареубийством…

Участвовал в следствии по делу декабристов. В 1826 году стал шефом жандармов, и в том же году возглавил III — е отделение СЕИВ канцелярии.

В 1828 году тряхнул стариной — был рядом с Николаем на фронте во время войны с Турцией. В 1832 году "за заслуги" получил графский титул…"

Вот вроде и все о его личности. Теперь о службе. III — е отделение — чисто аналитическое учреждение, которое оперативной работой практически не занималось. В свое время было заточено под наблюдение за высшими армейскими чинами и гвардейцами — царь помнил, откуда вышли его "приятели" по делу 14–го декабря… Штат III — го отделения был небольшой, а дел на него навешано больше, чем достаточно.

Теперь о жандармах и их начальнике, Леонтии Васильевиче Дубельте. Тоже "из арийцев", тоже повоевал, при Бородине был ранен. В молодости якшался с "вольными каменщиками", состоял аж в трех масонских ложах сразу. Правда, в 1822 году, когда масонство в России было запрещено, дал подписку о разрыве с "братьями". Так же путался с декабристами, был знаком со многими из них. В 1826 году даже привлекался по делу 14–го декабря. Но по рассмотрению следственной комиссии все обвинения против него оставлены "без внимания".

В Корпус жандармов попал в 1830 году, сумел там понравиться Бенкендорфу, быстро пошел в гору, после чего подсидел своего шефа, став в 1839 году его начальником. Ему извинительно лишь то, что Александр Христофорович к тому времени стал сильно хворать, и часто отсутствовал на службе.

В общем, как я тебе уже говорил, личность довольно скользкая. Впрочем, что характерно, развернув сеть осведомителей, он оплачивал им услуги суммами кратными тридцати — в память тридцати иудиных серебренников.

Вот с ним‑то Антон, нам и придется, скорее всего, иметь дело. Другого выхода нет. И чтобы вас, штатских, а так же военных, этот типус не обвел вокруг пальца, надобно мне, старому оперу, отправляться в год 1840–й.

Так что, Тоха, я не зря тут занимался личными делами. Завтра я буду у тебя со всеми своими архивами, а ты отправишь меня в век XIX — й… Будем налаживать там агентурную работу…

Нелегкие раздумья

Окно в будущее захлопнулось, исчезла висящая в воздухе изумрудная точка, и наступила тишина. Лишь где‑то в кустах чирикала птичка, да за поворотом дороги всхрапнула застоявшаяся лошадь.

Николай достал из кармана мундира белоснежный батистовый платок, и вытер вспотевший лоб. Он был человеком трезвомыслящим, и в чудеса не очень‑то верил. Но, то, что сейчас произошло, иначе как чудом не назовешь.

Впрочем, самодержец был еще и глубоко верующим человеком. И иначе, как Промыслом Божьим сие чудо не могло быть объяснимо. К тому же он заметил в вырезе расстегнутой рубашки Антона серебряный крестик, что говорило о принадлежности людей из будущего к Православной церкви. Да и стоящие рядом с ним Виктор и Алексей явно были не похожи на слуг Нечистого.

Теперь следовало решить — как использовать открывшиеся перед ним возможности, и насколько будут полезны для государства им управляемого знания и технические возможности его новых знакомых. Решив не откладывать на потом решение этих вопросов, он обратился к князю Одоевскому.

— Владимир Федорович, я хочу вернуться в Петербург вместе с Виктором Ивановичем. Если вы не возражаете, то обождите здесь немного, я отправлю вам первого же встреченного нам извозчика.

Одоевский понял, что царь желает приватно побеседовать с Сергеевым, и не стал возражать.

— Ваше Величество, — сказал он, — погода хорошая, и мы с Алексеем Юрьевичем прогуляемся на природе, выйдем на Каменоостровский проспект, а там уж точно найдем извозчика, который нас и довезет до дома. Так что, Ваше Величество, не стоит беспокоиться.

— Ну вот, и отлично! — воскликнул царь, — Виктор Иванович — он повернулся к Сергееву, — прошу вас.

И Николай решительно зашагал в сторону своего экипажа. Устроившись на мягких подушках, царь и отставной майор первые несколько минут молчали. Виктор понял, что Николай никак не может решить — как ему себя вести с человеком из будущего. По идее, он не был его подданным, но в то же время находился на территории Российской империи, Государем которой был он.