Р. Скотт Бэккер - Воин Доброй Удачи

Они будут защищать Императорский квартал, защищать дворец. Сохранят ее детей в безопасности!

Задыхаясь, она представила, как они выстраиваются по периметру стен, возле ворот, сверкая карминово-золотыми регалиями. Увидела на самой высокой точке старого Вем-Митрити, который, гневно расправив согбенные плечи в презрении к заговорщикам, осыпал их разрушительными заклинаниями. Представила, как старый верный Нгарау вперевалку выходит, как морж, подавляет панику и выкрикивает команды. А ее мальчик – чудесный сынок! – испугается, но он слишком юн, чтобы не воспринять это как увлекательную игру.

Да! Боги не станут взваливать на нее еще одно несчастье. Она уплатила им кровавую дань!

Мир вновь соберется по-прежнему…

Но дым вздымался все выше и выше; чем ближе подбирались они ко дворцу по улицам, заполненным кричащими людьми, приходилось запрокидывать голову, чтобы хоть что-то разглядеть. Лица бегущих становились все более замкнутыми. А крики с крыш, переполненных людьми, и улиц нарастали.

– Дворец горит! – вопила старуха совсем рядом с ними. – Императрица-шлюха мертва! Мертва!

И тут, когда все надежды рухнули, Эсменет вспомнила: Боги преследовали ее и ее детей.

Добрая Удача отвернулась от них.

Наконец они вырвались с узких улочек на простор улицы Процессий.

Если бы не крепкая рука Имхаиласа, ее бы затолкали и не дали убедиться в катастрофическом повороте событий своими глазами. Ругаясь и отталкивая встречных, он волок ее за собой, ухватив за оба запястья, а она, словно кукла, шагала за ним. И вдруг они, тяжело дыша, оказались в самых первых рядах толпы.

Отряд спешившихся Рыцарей шрайи охранял мосты через Крысиный канал, равным образом для усмирения толпы и для отражения любых попыток отбить Императорский квартал. Стены укреплений были пусты. Она заметила отдельные очаги сопротивления на Андиаминских Высотах там и сям: далекие фигурки сражались, солнце отблескивало от мечей. Дым струился лентами с Аллозиумского форума. Еще три дымных столба поднимались откуда-то сзади, из-за дворца.

Не стоило спрашивать Имхаиласа. Битва проиграна. Новую Империю свергли за один вечер.

Все было спланировано. Столь результативную атаку требовалось тщательно подготовить…

И требовалось время.

Императрица Трехморья стояла, затаив дыхание и рассеянно придерживая вуаль, а перед ее глазами исчезало все, что она знала за последние двадцать лет. Смотрела, как у нее забирали власть. Как разрушали ее дом. Захватывали ее детей. Переворачивали весь ее мир.

Дура…

Ее словно обдало холодным дуновением из склепа.

Какая же она дура!

Затеяла тягаться с Анасуримбором Майтанетом. Скрестить мечи с дунианином – а ведь никто лучше нее не сознавал безрассудность такого поступка.

Она повернулась к Имхаиласу, который был ошеломлен увиденным не меньше ее.

– Мы… – начала она и замолкла, не в силах говорить. – Нам надо вернуться…

Он непонимающе заглянул ей в глаза.

– Нам надо вернуться! – сдавленно крикнула она. – Я… я кинусь к его ногам! Буду молить о пощаде! Седжу! Седжу! Я должна сделать хоть что-то!

Имхаилас осторожно глянул на тех, кто стоял к ним вплотную.

– Да, Ваше Величество, – заговорил он, тщательно подбирая слова и стараясь говорить тише гомона толпы. – Вам необходимо что-то предпринять. Это измена. Святотатство! Но если вы сдадитесь на милость ему – вас казнят. Ведь вы понимаете – он не может позволить вам свидетельствовать!

Его лицо расплылось у Эсменет перед глазами. Она отерла слезы. Когда она стала такой плаксой?

Похоже, когда стала делить ложе с Келлхусом. С тех пор как бросила Акку…

– Тем больше резона тебе оставить меня, Имхаилас. Беги… пока можешь.

На хмуром лице промелькнула улыбка.

– Недостойно навлекать на себя проклятия, Священная императрица.

Очередная цитата… Она засмеялась сквозь слезы.

– Я не прошу, Имхаилас. Я приказываю… Спасайся!

Но он только покачал головой:

– Не могу на это пойти.

Экзальт-капитан всегда казался ей хлыщеватым, породистым военным. Было неясно, что такого усмотрел в нем Келлхус, который так стремительно и высоко его вознес. В качестве придворного он был до смешного кротким, постоянно кланялся и торопился выполнить любое ее желание. Но теперь… Теперь можно было видеть, каков Имхаилас на самом деле…

Воин. Стойкость составляла основу его характера. Поражение вовсе не огорчало его, а лишь горячило кровь.

– Ты, Имхаилас, не знаешь… не знаешь Майтанета… так, как я.

– Мне известно, что он хитер и изворотлив. Знаю, что он развращает Священный синод, порученный ему вашим супругом. И, кроме того, знаю, что вы уже предприняли то, что должны были предпринять.

– Я… я… – Снова не договорив, она вытерла нос и покосилась на него. – Что ты хочешь сказать?

– Вы напустили на него нариндара…

Он придумывал объяснения на ходу, что было ясно по обращенному внутрь взору, по осторожному подбору слов. Он не покинет ее, умрет за нее не по какому-либо расчету или даже обету, а просто потому, что жил ради принесения своих сил на алтарь более высоких принципов.

Именно поэтому Келлхус и дал Имхаиласа ей.

– Остается только подождать, – продолжил он, сам начиная верить своим словам. – Да… Скрыться и ждать. Когда нариндар нанесет удар… Наступит хаос. Все будут метаться в поисках опоры. Тут вы откроетесь, Ваше Величество.

Ей очень хотелось поверить ему. И при этом забыть, что Святейший шрайя Тысячи Храмов был дунианином.

– Но мой мальчик! Моя дочь!

– Дети вашего супруга… Аспект-императора.

Анасуримбора Келлхуса.

Эсменет даже ахнула. Конечно, как могла она не подумать. Он прав. Майтанет не посмеет убить их. Пока Келлхус жив. Даже в такой дали от северных пустошей они находятся в тени власти Священного аспект-императора. Как и все его подданные.

– Скрыться… – повторила она. – Но как? И где? Все тут против меня, Имхаилас! И инритийцы, и ятверианцы…

Но уже высказывая свои опасения, она постепенно начала осознавать замысел мужа. Вот почему Келлхус поручил править в свое отсутствие именно ей.

Она не стремилась завладеть императорской мантией. Можно ли стремиться к тому, что ты презираешь?

– Только не я, Ваше Величество. И никто другой из гвардейцев, оставшихся в живых, уверяю вас.

Келлхус преуспеет и вернется, он всегда побеждает. Даже Моэнгус, его отец, не превозмог его… Келлхус вернется, и тогда настанет время ужасной расплаты.

Имхаилас сжал ее руки в ладонях:

– Я знаю одно место…

Нужно только выжить, чтобы дождаться.

Он вернется к нам!

Эти слова она повторяла про себя как заклинание, пока они бежали в глубь города.

Келлхус вернется!