Мередит Митчелл - Наследник Монте-Кристо

«Пожалуй, мистер Тоун счел ее не только предательницей, но и особой, опасной для него самого, – перед тем как отложить чтение до вечера, Эмили некоторое время перебирала страницы, чтобы сделать отметки возле фраз, показавшихся ей важными. – Рано или поздно она захотела бы занять его место и, кто знает, может быть, даже сумела бы добиться своего. – Боже мой, как отвратительны были ее помыслы! Скорей бы уж закончить читать это и никогда больше не брать в руки такое, будь то подлинные записи или чей-нибудь новомодный роман! Я не допущу, чтобы тетушка Розалин по окончании этой истории написала что-то подобное! Пусть сейчас и в моде прекрасные и коварные героини вроде мисс Феллоуз!»

С такими мыслями леди Гренвилл поднялась с постели и позвала Хетти помочь одеться. После завтрака она отправила Ричарду записку с просьбой немедленно отправляться к мистеру Несбитту за Джейн, отклонив все другие приглашения. Она звала брата и сестру провести в Гренвилл-парке весь следующий день и, может быть, даже остаться на ночь. Разговор им предстоял долгий, и Эмили надеялась, что после всех обсуждений они сумеют чем-то помочь лорду Мернейту. Тогда он не станет сердиться на то, что она не исполнила его просьбу хранить существование мистера Эдвина Р. Тоуна в секрете.

За окном в голых ветвях аллеи шумел ветер, ночь уже давно настала, а собравшаяся у круглого стола троица все никак не могла закончить разговор, занявший весь день, как и предполагала Эмили.

Ричард и Джейн полностью разделили ее чувства – гнев, возмущение, ужас, жалость, отвращение, острую потребность поскорее найти ненавистного мистера Тоуна… Сменяли друг друга чайники со свежим чаем, Соммерсвиль то и дело отпивал немного бренди, а подруги – незаменимого в тяжелые часы шерри. Вот только подобных потрясений никто из них еще не испытывал. Или им так казалось сейчас…

Сколько всего уже было сказано, леди не единожды поплакали о несчастных жертвах, пусть, кроме лорда Мортема, они не были знакомы больше ни с кем из тех, кого мисс Деррик обманула, соблазнила или шантажировала. Ричард, позабыв о положенной сдержанности в обществе дам, не пожалел ругательств ни для мистера Тоуна, ни для армии его помощников, таких, как мисс Деррик.

И все же они так и не могли понять, кого же подозревать. Эмили не стала утаивать от друзей роль леди Пламсбери и не пощадила Дафну, чье легкомыслие стало проклятьем для четверых молоденьких горничных. Ричард чувствовал себя смущенным и виноватым – ведь именно ради встреч с ним ветреная миссис Пейтон переодевалась в платье своей горничной. Джейн и Эмили единодушно сошлись во мнении, что ни Сьюзен, ни Дафне не следует рассказывать о том, что им удалось узнать. Пусть для них обеих прошлое останется в прошлом, а в будущем их ожидают лишь заботы о малышах и счастливая семейная жизнь. Насколько это возможно у Дафны с Джорджем.

Ричард и Джейн сочувствовали Уильяму, но не согласились с решением Эмили скрыть от него коварство его собственной бабушки. Соммерсвиль уже давно не приезжал в Гренвилл-парк, когда его хозяин был дома: Ричард не собирался прощать приятеля за роман с миссис Рэйвенси. Замечал ли Уильям холодность со стороны друга детства, сказать было трудно.

Сейчас Ричард заявил, что лорду Гренвиллу пошло бы на пользу такое потрясение, и миссис Стоунвилль была согласна с братом.

– Он не заслужил заботы, которой ты продолжаешь окружать его. Это ведь он обещал оберегать тебя до самой смерти, а вместо этого ты поддерживаешь огонь в семейном очаге, выстроенном из одних лишь камней, без скрепляющего его раствора.

Подразумевает ли Джейн под этим раствором любовь, дружбу или взаимную выгоду – Эмили не стала спрашивать из боязни еще сильнее расстроить подругу. Еще утром, когда взволнованные друзья появились на пороге ее гостиной, Джейн сообщила леди Гренвилл, что Эдмунд уже два раза писал ее отцу о делах из Лондона. Выходит, Стоунвилль вернулся из своей поездки, если только он вообще уезжал, но совершенно не торопится к своей супруге. Ричард едва ли не скрипел зубами, когда говорил о своем зяте. Он заявил, что намерен проследить за мистером Стоунвиллем и выяснить, где тот проводит время помимо конторы. Если у Эдмунда есть любовница, он больше никогда не переступит порог дома Соммерсвилей – так решительно заявил Ричард, и Джейн, похоже, впервые за многие годы чувствовала себя под защитой брата.

Эмили от души согласилась с тем, что в поведении Стоунвилля уже давно пора разобраться, и намекнула, что мистер Риддл, то есть лорд Мернейт, также весьма озабочен счастьем Джейн.

По тому, как вспыхнули щеки Джейн, стало понятно – переживания мистера Риддла ей более чем приятны. Тут Эмили успокоилась – что бы ни натворил Стоунвилль, сердце ее подруги уже не будет разбито! А все остальное они переживут.

Поэтому она предложила оставить выяснение тайн Эдмунда на потом и разложила на столе дневники мисс Деррик. С того момента прошло уже много часов, но Николас Ченнинг все еще казался им наиболее подходящим на роль мистера Тоуна.

Мистер Блэквелл с затеянной им перестройкой своего большого дома тоже выглядел в глазах троих друзей подозрительным – обычно Блэквелл жаловался на недостаток средств на постройку новой оранжереи, а теперь вдруг занялся едва ли не строительством нового особняка! Впрочем, возможно, он просто любил пожаловаться на судьбу, а сам последние годы откладывал часть доходов на будущее строительство.

Не обвинять же каждого соседа! Так они дойдут до того, что преступником окажется доктор Вуд или викарий Кастлтон! Придя к выводу, что уже слишком поздно для того, чтобы высказывать связные суждения, друзья разошлись по своим спальням, но заснуть каждый из них смог очень не скоро.

Эмили снова и снова думала о Дафне, невольно погубившей четверых девушек. Что, если бы леди Пламсбери и ее таинственный компаньон узнали миссис Пейтон? Тогда смерть ожидала бы Даффи, а ее мужу и друзьям пришлось бы строить мучительные догадки, кто мог так сильно ненавидеть хорошенькую легкомысленную женщину, чтобы лишить ее жизни. Подумать только, Дафна никогда не узнает, какой опасности сумела избежать! А бедные горничные так и не узнали, за что их настигла такая ужасная смерть! Они, должно быть, мило раскланялись со своим убийцей или даже приветствовали его кокетливой улыбкой, если это был кто-то из нанятых мистером Тоуном помощников, вроде рассыльного или почтальона…

Измученная бесконечным круговоротом одних и тех же мыслей, не приводящих ее к какому-нибудь открытию, Эмили, наконец, заснула.

Миссис Стоунвилль долго сидела в кресле возле окна, размышляя о мисс Деррик. Если бы не корыстолюбие этой особы, заставившее ее копаться в бумагах своей хозяйки, письмо матери Джейн к своей подруге так и осталось бы лежать среди других документов леди Мортем. Как оно попало к старой леди, узнать было уже невозможно, как и то, читала ли сама леди Мортем это письмо, или просто хранила его в своем личном архиве. Как бы там ни было, выходит, Джейн должна быть признательна мисс Деррик, ведь ее жизнь совершенно переменилась после того, как она познакомилась с мистером Несбиттом и открыто назвалась его дочерью! Необходимость бесконечно подсчитывать скудные доходы, экономить на всем и уговаривать брата перестать проигрывать жалкие остатки их наследства – все это исчезло, уступив место непривычному благополучию. Единственное, о чем сейчас жалела Джейн, это о замужестве. Она не была до конца откровенной с Эмили и не рассказывала, сколько холодности и пренебрежения замечала во взглядах и словах мужа всего лишь через несколько недель после венчания. Не появись в ее жизни другой мужчина, совершенно не похожий на человека, которого она могла бы считать подходящей партией, Джейн принялась бы налаживать свою жизнь, не разводясь с мужем, но и не рассчитывая на его заботу и нежность. Сейчас же она понимала, что это для нее попросту невозможно. Пример леди Боффарт, сбежавшей от своего супруга с любовником, давал Джейн силы верить, что счастье для нее еще возможно.