Мередит Митчелл - Наследник Монте-Кристо

– Довольно, Эмили! – Уильям решительно прервал ее. – Мы наконец-то говорим о нашем браке, а ты возвращаешь меня к Луизе! Я был болен ею слишком, непозволительно долго, но теперь я сам захотел поправиться! Я самому себе противен из-за того, что должен говорить это, но моя самоуверенность, подкрепленная одной случайной фразой миссис Рэйвенси, дает мне силы верить, что твоя бесконечная доброта и сострадание не позволят тебе бросить меня теперь, когда я хочу только одного – быть рядом с тобой!

– Боюсь, моя доброта, как и сострадание, сильно поуменьшились после того, как я много лет сперва наблюдала за твоим равнодушным лицом, а затем представляла себе, как ты улыбаешься, глядя на миссис Рэйвенси, – медленно произнесла молодая женщина. – Единственное, что может заставить меня остаться, это моя любовь к тебе. Вот от нее мне оказалось не так просто избавиться, как я ни старалась!

– Как ты могла так долго скрывать ее от меня! – радости и упрека было поровну в голосе лорда Гренвилла. – Разве оставался бы я одиноким и угрюмым, если бы знал, что есть кто-то, кто готов согреть мое сердце? Вспомни Кэролайн, как ее чувство изменило Филиппа! Ты могла сделать то же самое давным-давно…

– После того как ты не уставал твердить, что единственная женщина в твоей жизни – это Луиза? – Эмили начала сердиться, и ее муж заметил это.

– Прости! Конечно же, вся вина лежит на мне, но я не могу не сожалеть о потерянном времени, потерянном счастье!

– Время для счастья у нас еще может быть… – тихо, как вздох, прозвучало в полумраке.

– Если ты этого захочешь…

– И если ты…

– Я, кажется, уже давно хочу этого, год, или два, или пять лет… Почему же я не понял раньше?

– Потому, что ты был слеп…

– И глуп.

Оба неожиданно рассмеялись, разрушив романтический флер, которым вдруг обзавелась их полночная беседа.

– Так ты все еще хотела бы, чтобы у Лори и у Люси появилась сестра? – поинтересовался Уильям после паузы, во время которой… впрочем, было слишком темно, чтобы любопытствующий взгляд смог что-нибудь заметить.

«И у Эйприл», – подумала Эмили, радуясь, что этими словами Уильям дал понять – он признает Люси их ребенком.

– Я никогда не переставала этого хотеть, разве только в те дни, когда собиралась уложить свои вещи и покинуть Гренвилл-парк сразу после Рождества, – честно ответила она.

– Помилуй бог, если бы не телеграмма о смерти Кэролайн, мне бы пришлось разыскивать тебя по всей стране или даже на континенте! – Уильям осознал, как близок был к тому, чтобы потерять Эмили, и пообещал себе поскорее заполучить леди Боффарт в союзницы.

– Так оно и было бы. Или, может быть, я не смогла бы уехать дальше Эппинга… Теперь об этом уже никто не узнает, – не сказать ли ему, что она могла бы выйти замуж за Ричарда Соммерсвиля? Пожалуй, не сейчас, когда Ричард ночует здесь же, в доме, – Уильям вполне способен разбудить лучшего друга, чтобы как следует встряхнуть и спустить с лестницы прямо в ночной рубашке.

– И я этому рад. Теперь-то уж я не только не позволю тебе уехать, но не допущу, чтобы даже мысль о побеге закралась в твою умную голову!

– Ты говорил о том, что в твоей жизни появилась другая женщина, не Луиза, – те слова заставили ее сердце болеть с прежней силой, и она не могла не напомнить ему об этом.

– Я говорил о тебе… Но какая-то нелепая робость не позволила мне высказаться прямо! – Самообвинения лорда Гренвилла грозили затянуться до самого утра, и Эмили со вздохом облегчения предложила ему закончить на сегодня и продолжить позже, когда ему будет угодно покаяться еще в чем-нибудь. Теперь-то у них есть время.

– Что ж, тогда идем в спальню. Я намерен не упускать тебя из виду ни днем ни ночью.

– И как же долго, супруг мой?

– Пока не смогу убедиться, что ты не исчезнешь, стоит мне на мгновение отвернуться.

– По доброй воле я не уеду, а наш враг, который мог бы похитить меня, как похитил Лори, уничтожен рукой миссис Рэйвенси.

– Завтра же мы вернемся в Гренвилл-парк. И целую вечность не будем принимать гостей! Даже если суперинтендент Миллз будет стоять на коленях у нашей двери и умолять тебя найти очередного вора или убийцу!

– Думаю, вечность не растянется больше, чем на неделю. Мы должны позволить нашим друзьям порадоваться за нас, они ждали этого слишком долго и уже не надеялись…

– Я сообщу им за завтраком, что намерен посвятить всего себя своей семье и умереть, держа тебя за руку, окруженным дюжиной детей и полусотней внуков!

– Ограничимся полудюжиной, я думаю, – Эмили счастливо рассмеялась. – О, как я любила твои шутки прежде и как жалела, что потом ты перестал шутить!

– Так ты любишь только мои шутки? – притвориться обиженным у лорда Гренвилла не получилось.

– Конечно, и тебя самого я тоже люблю!

– А я люблю тебя!

Неделю спустя лорд Гренвилл ввалился в гостиную жены, сонно моргая.

– Как тебе каждое утро удается ускользнуть, не разбудив меня? – проворчал он.

Эмили, прилежно трудившаяся над своим дневником, подняла голову.

– Ты же знаешь, я не люблю долго спать по утрам.

Уильям нахмурился.

– Твоя нога… теперь, когда ты не пользуешься снадобьем доктора Вуда, она беспокоит тебя больше обычного?

– Дело не только в этом, – мягко ответила леди Гренвилл. – В это время мне лучше всего думается, и я стараюсь записать в дневнике все то, что кажется мне важным, а иногда еще успеваю перечитать старые записи и поразмыслить…

– О тайнах и преступлениях, без которых в последние несколько лет не обходится наша жизнь? – Уильям улыбнулся, но беспокойство в его глазах говорило, что увлечение жены поисками истины кажется ему слишком опасным.

– Или о том, какими кружевами было отделано платье миссис Блэквелл на прошлой неделе, – улыбнулась Эмили в надежде отвлечь мужа от тревожных мыслей да и отвлечься самой.

Лорд Гренвилл догадался, о чем она думает, по маленькой морщинке, появившейся на ее лбу. Он подошел поцеловать жену, затем успокаивающе погладил ее руку.

– Тебе не стоит волноваться о бале, дорогая. Среди множества гостей ты не будешь сталкиваться с доктором Вудом, достаточно будет поприветствовать его вместе с Говардами, а на это сил у тебя хватит.

– И все же я не могу представить, как загляну ему в глаза. Мне кажется, я увижу там смерть лорда Мортема… или кого-то еще.

– Ты встречалась с моей бабушкой уже после того, как узнала о ее роли в смерти мистера Рассела и гибели бедного Мортема. Справишься и сегодня. А вскоре, я уверен, Мернейт навсегда избавит нас от общества доктора Вуда. – Уильям не стал говорить о том, что недолго осталось ждать и того дня, когда леди Пламсбери покинет этот мир – врач его бабки присылал неутешительные известия. Сам лорд Гренвилл не мог найти в себе силы навестить старуху после всего, что ему пришлось о ней узнать и принять. Сразу же по возвращении в Гренвилл-парк он поведал жене о намерении отказаться от наследства леди Пламсбери, пропитанном кровью как минимум двух жертв. Эмили поддержала его в этом решении и, со своим обычным желанием приносить пользу тем, кто в ней нуждался, тут же представила мужу планы по наилучшему применению этих денег. Больница, два пансиона и отделение для девушек в университете – смелые идеи жены пришлись как нельзя кстати, позволив Уильяму отвлечься от переживаний из-за того, что натворила его бабка.