Игорь Карде - Пуля для Власова. Прорыв бронелетчиков

Собственно, «ударной» ее можно было назвать весьма условно – она состояла всего из одной стрелковой дивизии, шести стрелковых бригад и шести же отдельных лыжных батальонов, т. е. по своей численности изначально равнялась стрелковому корпусу. В качестве усиления армии позже придали 160-ю отдельную танковую бригаду, 18-й артиллерийский полк Резерва Главного командования со 150-миллиметровыми гаубицами и два авиаполка, 121-й бомбардировочный и 704-й легкий бомбардировочный.

Но все равно назвать ее «ударной» было слишком оптимистично. И даже семнадцать отдельных лыжных батальонов, полученных в январе-феврале, по сути, не изменили дела: она так и не достигла по своей численности уровня хотя бы общевойсковой армии.

Кроме того, бойцы Второй Ударной давно не получали нормального питания, не было также полного боезапаса, не хватало горючего для техники, фуража для лошадей, противотанковых мин и колючей проволоки для саперно-заградительных работ. И даже лопат и топоров достаточно не имелось, чтобы строить гати и дороги. И это в болотистой, торфяной местности! Кроме того, в госпиталях не осталось лекарств и перевязочных материалов, вместо бинтов использовали любые тряпки и даже мох. Раненым и больным приходилось особенно тяжело…

Неудивительно, что армия уже месяц топталась на месте и, несмотря на отчаянные попытки, не могла сдвинуться ни на километр. Города Любань и Чудово, намеченные для взятия еще зимой, по-прежнему оставались у противника. Не говоря уже о Новгороде, пробиться к которому вообще не получалось…

Гитлеровское командование, понимая всю важность данного участка фронта, бросило в бой немалые силы – 126-ю, 225-ю и 28-ю легкие пехотные, 250-ю испанскую дивизии, 39-й моторизованный корпус, а также несколько батальонов эсэсовцев-легионеров. Благодаря этому, а также батальонам, срочно переведенным из-под Ленинграда, удалось остановить продвижение Красной армии на Новгород и Любань, а также существенно потрепать несколько советских дивизий: 92-ю, 327-ю стрелковые, 13-ю кавалерийскую. Наступление на Северо-Западном направлении захлебнулось…

Боевые столкновения шли по всему фронту, но особенно упорно – возле Мясного Бора. Гитлеровцы знали, что если им удастся затянуть узкую горловину у деревни, то вся Вторая Ударная (да еще десять дивизий и пять стрелковых бригад 52-й и 59-й армий, также попавших в «мешок») окажется без продовольствия, фуража, горючего, боеприпасов, резервов и техники. В полном окружении и без всякой помощи…

Несколько раз им удавалось перекрывать лесную долину у Мясного Бора, и тогда нашим бойцам и командирам (и так сидевшим на сильно урезанном пайке) приходилось особенно туго. К счастью, ценой невероятных усилий и огромных потерь всякий раз удавалось пробить коридор заново и возобновить, пусть временно, снабжение. Скудное и нерегулярное…

Почти все грузы попадали в «мешок» через одну лесную лощину, прозванную бойцами «Долиной смерти». Ширина прохода часто не превышала полутора-двух километров (а иногда – и того меньше), а потому он насквозь простреливался. Немецкие тяжелые орудия и минометы регулярно перепахивали его, да еще люфтваффе не уставало вносить свой вклад в методичное уничтожение грузовых колонн и конных обозов: «юнкерсы» по несколько раз в день бомбили узкую лощину…

«Штуки» неожиданно появлялись в небе над Мясным Бором и прицельно разносили медленно ползущие в сторону Новой Керести двуколки и полуторки с грузами. В результате почти сто восемьдесят тысяч советских бойцов и командиров испытывали острый недостаток во всем – от хлеба и бинтов до патронов и снарядов. Их боеспособность целиком и полностью зависела от того, удастся ли машинам и обозам пробиться через проход. Часто до места добиралась лишь половина автомобилей и телег, выехавших из Малой Вишеры. А то и меньше…

…Поэтому опытный и расчетливый генерал Власов, подумав, решил отказаться от предложенной ему чести и выдвинул на должность командующего Второй Ударной другого человека – начальника штаба армии полковника Павла Виноградова. Тот лучше знает ситуацию и положение в частях…

Однако командующий Волховским фронтом Кирилл Афанасьевич Мерецков решил утвердить все же Власова, согласившись в этом вопросе с мнением члена Военного совета, дивизионного комиссара Ивана Зуева. Тот знал Андрея Андреевича давно (служили вместе до войны в Киевском особом военном округе) и считал, что только такой энергичный, боевой генерал, как Андрей Андреевич, может изменить ситуацию и спасти армию. К тому же Власов слыл среди военных очень удачливым человеком: вышел целым и невредимым из окружения под Киевом, остановил прорвавшиеся немецкие танки под Москвой. Да и Сталин к нему благоволил…

Генерал-лейтенанта утвердили. И Власову ничего не оставалось, как подчиниться приказу и принять армию. Поэтому 20 апреля 1942 года он отправился во Вторую Ударную. Точнее, в то, что от нее осталось.

После чая вышли на крыльцо покурить. Полковник Кошевой со своими остался в штабе – заканчивать дела, и у Спасателей времени появилась возможность поговорить спокойно, без посторонних глаз и ушей.

– Как ты себя чувствуешь? – тихо спросил майор Злобин у капитана Лепса.

Тот слегка поморщился:

– Отхожу помаленьку. Было трудно, но, кажется, теперь все более-менее наладилось…

– Да уж, – кивнул майор Злобин, – заставил ты нас, Леонид Анатольевич, понервничать. Даже думал сворачивать операцию…

– Кто же знал, – пожал плечами капитан Лепс, – что генерал Власов таким крепким орешком окажется! Конечно, мы знали, что он человек непростой, волевой, но чтобы так… Мне с трудом удалось взять его под контроль. Вроде бы и работа была привычная, и делал все, как надо, но поди ж ты…

– Ладно, что тут говорить, – махнул рукой майор Злобин, – ошибки у всех бывают. Даже у тебя. Главное, справился. Правда, когда генерала стало корчить и ломать, я думал – все, придется прекращать операцию…

– Слава богу, обошлось, – вздохнул Леонид Лепс, – контакт состоялся. Первая часть выполнена, теперь, надеюсь, пойдет уже легче…

– А если что, мы тебе поможем, – улыбнулся майор Злобин, – ты же знаешь – мы всегда рядом!

Леонид кивнул – спасибо. Главное – скорее привыкнуть к Власову и незаметно управлять им…

…Операция по подавлению сознания генерал-лейтенанта пошла совсем не так, как планировалось вначале. По идее, Леонид Лепс должен был войти с командующим в зрительный контакт и с помощью небольшого гипноза и НЛП подчинить себе. Однако Андрей Андреевич стал активно сопротивляться чужому внушению и вмешательству в свое сознание. И это выразилось в резких, болезненных конвульсиях…