Борис Батыршин - Дорога за горизонт

Ничуть не лучше выглядели и обитатели комнаты. Все трое казённых форменках, – у того, что постарше, даже унтер-офицерские нашивки! – но… закатанные рукава, перемазанные руки, мятые штаны – решительно, здесь попираются вековые устои дисциплины!

Впрочем, один из присутствующих – гардемарин, то есть воспитанник, состоящий в одном из «специальных» классов, – выглядел вполне по-уставному.

В 1887-м году, который значился в висящем на стене календаре, искусство фотографии ещё не получило повсеместно распространения. Тем не менее, лицо этого юноши нет-нет, да и мелькало в тех разделах газет, что посвящались жизни императорской семьи. Впрочем, надо признать – средний сын императора Александра III-го не так хорошо известен публике, как цесаревич Николай.

Но увы, титулованный воспитанник не спешил призвать обитателей неопрятной комнаты к порядку. Склонившись над раскрытым ноутбуком, он елозил мышкой по куску кожи, заменявшему «мышиный» коврик.

Один из кадетов, одетый самым возмутительным образом – в полосатую нательную рубаху с высоко, до локтей, закатанными рукавами, – стоя за спиной августейшего посетителя и давал пояснения.

– Вот, смотрите! И всё изложено простым языком. Я показывал минному офицеру с «Ильина». Он сказал: кое-что не вполне понятно, конечно – термины непривычные, единицы измерения, – но разобраться можно.

Георгий пощелкал мышкой, пролистывая странички PDF-файла.

Описанie

радиостанцiи

системы «Телефункенъ» образца 1907 г.

Дополненiе къ руководству «Безпроволочный телеграфъ»

Лейтенанта И. Энгельманъ.

Составилъ Лейтенантъ И. Ренгартенъ.

С-ПЕТЕРБУРГЪ

Типографiя Морского Министерства въ Главном Адмиралтействѣ.

1908 г.

И – прихотливая завитушка, внизу титульного листа.

– Мало ли что тебе наговорили… – пробурчал Воленька Игнациус, третий обитатель подозрительной комнаты. – Может, он и не понял ничего, просто признаваться не хотел – честь мундира, то-сё… Всё же двадцать лет – срок немалый. Ты, Иван, говорил, что техника будет развиваться очень быстро. Может, наши инженеры не владеют такими сложными понятиями?

Иван повернул к себе ноутбук.

– Не владеют, говоришь? А вот, сам послушай:

– «Настоящее руководство составлено примѣнительно къ существующеё программѣ обученiя в классѣ радiотелеграфистовъ при Минной школѣ Балтiйскаго флота, объявленной циркуляромѣ …»

– Ну, дальше оглавление, это неважно… – Иван промотал ещё страничку. – Вот, нашёл!

– «Недостатки простой схемы, взятой въ основанiе для колебательныхъ цѣпей отправительных станцiй миноноснаго типа образца 1905 года, побудили къ переходу къ сложным схемамъ подобно тому, какъ это было, еще раньше сдѣлано для судовыхъ станцiй.»

– Написано не для офицеров и студентов Технического Института, а для унтер-офицерских курсов! Понял?! То есть считается, что «сложные» схемы» вполне понятны вчерашнему матросу – ведь по таким книжкам учили радиотелеграфистов при минной школе Балтийского флота. Конструкция радиостанции, принцип работы – всё разжёвано, разложено по полочкам. Думаешь, через двадцать лет флотские унтера будут сильно умнее нынешних инженеров? Технический язык начала двадцатого века, для них близок и понятен. Так что – никуда не денутся, разберутся, – тем более, что мы постараемся отобрать самых лучших.

– Да кто ж нам их даст, лучших-то? Они, небось… – встрял Николка, но Георгий не дал ему договорить:

– Дадут. Пусть попробуют не дать! Кто, вы говорили, у вас там радио придумал? Надо срочно разыскать этого господина.

– Попов. – ответил Иван. – Только он, наверное, ещё этим не занимается. Он его изобрёл… то есть изобретёт… нет, не припомню. Надо посмотреть. Но первые опыты состоятся, по-моему, только через несколько лет.

– Не занимался – так займётся. Всё равно человек талантливый, раз с нуля придумать изобрести сумел – а тут задачка-то попроще, всего лишь разобраться по написанному. Я рара не оставлю в покое: сколько понадобится буду повторять, как мы в тумане этих мерзавцев ловили. Меня чуть не подстрелили, трое раненых… мичман Криницкий, отличный офицер, погиб! А будь на всех наших кораблях такие устройства… э, да что там говорить!

– Да где ж их его было взять… – попытался, было возражать Иван, ошарашенный таким напором государева сына, но тот не слушал возражений:

– Простите, Иван Олегыч, но я вот давно заметил – ни на одной из ваших замечательных штучек нет русских надписей! А если и есть, то на каких-то несерьёзных ярлычках: налепили, перед тем как на прилавок выставить!

И ткнул в неприметную полоску с надписью «Техносила» на крышке ноутбука.

– По моему, раз уж нам выпала такая удача – то лет через двадцать по всему миру на таких приборах должны быть только русские ярлыки! А то придумали какой-то «Телефункен!» Нет, пусть уж в немецком флоте изучают новейшие радиопередающие установки, скажем…

– «Русский эфир» – нашёлся Иван. – А что? Сокращённо – то «Русэфир», тк всякий запомнит. Говорящий такой бренд… в смысле название звонкое, и сразу будет понятно – это русский аппарат эфирной связи. Радиотехническая фабрика «Русэфир» – чем плохо? Я вам ваше высоч… Георгий Александрыч, распечатал кое-что по развитию радиодела, посмотрите, когда время будет. Чтобы получить, так сказать, общее представление – особых знаний не требует, разберётесь.

– Непременно изучу, сегодня же вечером. – кивнул Георгий, принимая пачку листков. – И завтра, господа, жду вас обоих в Гатчине; будем говорить с рара … то есть, с Государем. Я пришлю экипаж часам к десяти утра – успеете собраться?

Мальчики переглянулись.

– А Сергей Алекс… капитан второго ранга Никонов возражать не будет? – осторожно осведомился Николка. – Нововведения по морской части – его епархия. …

– С господином Никоновым я договорюсь. – уверено заявил Георгий. – Все же, я Великий князь, а не какой-нибудь письмоводитель! Пусть только попробуют отмахнуться от «августейшего пожелания»!

И уже у двери, прощаясь с однокашниками, Георгий ещё раз обвёл взглядом высокотехнологичную помойку и заметил с лёгким укором:

– Иван Олегыч, друг мой, я понимаю, может у вас, в будущем так принято… опять же – секретный режим, швейцара со шваброй сюда не запустишь, да и дел у вас невпроворот. Так вы бы хоть гардемарина Игнациуса припрягли к влажной приборочке? А то неудобно, право слово. Да и машинкам вашим эдакая густопсовая пылища вряд ли на пользу пойдёт…

Знали бы безвременно погибшие шведы, – или англичане, кем они там оказались? – какого джинна они выпускают из бутылки! И ведь – как изменился Георгий; стоило паре пуль свистнуть над головой – и всё, не узнать! Раненые матросы, Криницкий… к тому же царский отпрыск князь сам, своими руками отправил на тот свет чуть не полдюжины народу – это ведь чего-нибудь, да стоит?