Евгений Белогорский - Хроника Аравии

Делая вид, что восхищен статью и красотой персиянки одетой в парадное платье с широкими рукавами, Нефтех одобрительно сказал.

— Да, из рук такой женщины самому великому царю не стыдно будет принять чашу с вином — чем вызвал легкий румянец на щеках Атосы. — Хотя, очень может быть, что хилиарх не станет этого делать и предпочтет его простой воде.

— Как воде!? Мой муж специально к этому визиту приказал подать из дворцовых погребов самое лучшее, хиоское вино — воскликнула Атоса на правах хозяйки.

— Вполне возможно, что ради верховного стратега хилиарх изменит своей старой привычке, во время важных дел пить только простую воду. Все может быть и я посчитал своим долгом предупредить вас об этом, чтобы не вышло досадного недоразумения. Надеюсь, вы меня понимаете, госпожа — многозначительно молвил принцессе Нефтех и та, понятливо закивала головой. Воспитанная во дворце, она как никто другой знала, как досадные мелочи, могут испортить важную встречу.

— Моему мужу не будет стыдно за свою жену — с достоинством молвила Атоса, краем глаза косясь в сторону фиванки, у которой от слов Нефтеха закаменело сердце и душа.

Именно сегодня она собиралась отомстить погубителю своего родного города. Танцовщица уже извлекла из тайника смертельное зелье и ждала удобного момента бросить его в чашу с вином для хилиарха. Маленький темный кристалл размером с зернышко, уютно лежал под длинным ногтем среднего пальца рыжеволосой фурии, напоминания о своем присутствием легким покалыванием. Антигона рассчитала все свои действия до малейшего нюанса, и вдруг выяснилось, что её блистательный план может рухнуть из-за простого пустяка.

Вновь открывшиеся обстоятельства требовалось, осмыслить и найти решение возникшей проблемы. Для этого требовалось время, но стоявшие у ворот слуги известили о прибытии Антипатра, на встречу с которым, из внутренних покоев дворца, с нахмуренным лицом вышел Пердикка.

Солнце ещё только начало свой привычный путь с востока на запад, а верховному стратегу уже доложили очередную неприятную весть. Оказалось, что два дня назад, из Вавилона сбежал главный казначей македонского царя, Гарпал. Поверив слухам о смерти Александра, друг детства решил покинуть неспокойную столицу великого царства и при этом основательно почистил малую царскую казну. Пользуясь своим высоким положением, Гарпал беспрепятственно вывез из Вавилона огромное состояние в размере пяти тысяч талантов.

Нечто подобное с Гарпалом уже ранее происходило. Перед важным сражением с персидским царем Дарием, он сбежал из лагеря, прихватив при этом всю македонскую казну. Тогда, на радостях от одержанной победы царь великодушно простил старого друга и оставил на прежней должности. Теперь же все повторилось вновь, но только с большим ущербом для македонского царя и его царства.

Известие о бегстве Гарпала сильно встревожило Пердикку. Великого стратега огорчал не столько сам факт измены, сколько пропажа огромного количества денег. Именно на средства малой казны и рассчитывал Пердикка, надеясь при помощи звона золота, склонить на свою сторону остальных стратегов перед воинским собранием.

Это прекрасно понимал и Антипатр, что прибыл во дворец в сопровождении большой вооруженной свиты, в бодром расположении духа. Улыбка нет-нет, да и появлялась на его сдержанном лице, когда покинув повозку, он поднялся по дворцовым ступеням и вошел в парадную залу.

Прекрасное настроение хилиарха не могли испортить даже пышные церемонии приема гостей, введенные в обиход по приказу Александра и которые Антипатр органически не переваривал. Мужественно переносить все эти «варварские дикости», ему помогала мысль о том, что совсем скоро он сломает всю государственность Александра и вернет верховную власть воинскому собранию. А там дальше будет видно. Даже, если царь и жив, ему будет очень трудно отыграть все обратно.

При виде появившегося в зале дорогого гостя, Антигону бросало то в жар, то в холод. Рыжеволосой красавице невыносимо хотелось исполнить свою заветную мечту, но находясь в шаге от неё, она боялась оступиться. Зажатое под ногтем зерно смерти, яростно пульсировало под ногтем, а фиванка так и не приняла окончательное решение; бросать яд в чашу с вином или подождать.

Вот уже умолкли торжественные трубы, игравшие в честь хилиарха Антипатра. Вот он подошел к Атосе, и персиянка требовательно смотрит на Антигону, ожидая парадную чашу с вином, а фиванка так и не приняла решение. Лишь в самый последний момент, она убрала от края чаши свой ноготь и поднесла её к Атосе.

Бросив едва уловимый взгляд, которым почтенная хозяйка дома обычно одаривает свою нерасторопную служанку, Атоса с достоинством приняла чашу. Цепко держа её своими холеными пальцами унизанными золотыми перстнями, она с поклоном подала чашу Антипатру. Следуя протоколу, хилиарх принял её, но пить не стал.

— Благодарю хозяина и хозяйку этого дома за то внимание и уважение, что оказали моей скромной персоне, но вместо этого вина я предпочту простую воду — сказал хилиарх и передал чашу Никандру.

— Выпей мой старый друг, за мое здоровье, а также за здоровье хозяев этого прекрасного дома — провозгласил тост хилиарх и гармост проворно осушил чашу.

— В этом доме, любое желание высокого гостя закон для его хозяев, — с почтением молвила персиянка, полностью вошедшая в роль полноправной хозяйки. Царственно подняв бровь в сторону стоявших в отдалении слуг, она властно хлопнула в ладоши.

— Подайте нашему досточтимому гостю самой свежей и прохладной воды, какая только есть в этом доме — приказала Атоса и тут, словно кто-то невидимый толкнул Антигону в бок.

— Как можно подавать высокому гостю простую воду?! — притворно возмутилась фиванка. В мгновение ока она подскочила к пиршественному столу и налила из изогнутого кувшина прохладного шербета.

— Этот напиток, лучше всего освежит нашего дорогого гостя, после знойных лучей солнца этого города. Оно сегодня такое жаркое — почтительно промурлыкала Антигона, подавая напиток хилиарху, едва заметно щелкнув ногтем по краю чаши.

Принимая от танцовщицы чашу, Антипатр внимательно посмотрел на девушку, будто что — то пытался вспомнить, но так и не вспомнил. Долго держать в руках чашу было неприлично, и он сделал небольшой глоток. Шербет действительно сразу приятно освежил изрядно вспотевшего под вавилонским солнцем полководца и принес ему живительную прохладу.

— Благодарю за столь приятный подарок, госпожа. Надеюсь, то смогу когда-нибудь отблагодарить тебя тем же — поблагодарил Антигону хилиарх и, отпив еще один глоток, подошел с чашей к Пердикке.

Следуя дворцовому этикету, Антигона налила половину чаши. Хилиарх выпил большую часть её содержимого и по расчетам фиванки, этого было вполне достаточно для свершения мщения.