Сергей Лысак - Огнем и броней

Леонид и Карпов переглянулись. Немец-то явно не тупой солдафон, а может логически мыслить. Перейдя на русский, решили посоветоваться.

– Башковитый и наблюдательный крендель попался… Не ожидал.

– А я тебе о чем говорил? Немцы как увидели наш пароход вблизи, так сразу поняли, что здесь дело нечисто. Откроем ему часть правды до известных пределов? Раз жив остался и своим умом дошел? Глядишь, может и сможем какую-то пользу из него извлечь. Все равно с Тринидада он теперь никуда не убежит.

– Можно попробовать. Один хрен собирались его Матильде отдать. Пусть у него в мозгах как следует покопается. Сможет для дела приспособить – хорошо. Не сможет – память сотрет, или просто грохнет. Такого умника опасно держать, если он против нас что-то замыслит…

Посовещавшись, Леонид достал из ящика стола толстую папку и передал пленному.

– Прочтите это, герр обер-лейтенант. У вас исчезнет ряд вопросов, но появится много новых. Потом и поговорим.

– А что это, герр коммандер?

– Копия дневника вашего сослуживца на «Карлсруэ» – капитан-лейтенанта Ауста, а также подборка наиболее интересных событий в мире после того, как вы вышли из Виллемстада на Кюрасао. Вас сейчас накормят, а потом можете заняться чтением. Время не ограничиваю. Если что-то понадобится, постучите в дверь и скажите охраннику. Они все знают английский.

– Простите, герр коммандер, но вы ошиблись. Ауст – обер-лейтенант, а не капитан-лейтенант.

– Пока еще обер-лейтенант. Читайте и все поймете…

Когда офицера увели знакомиться с материалами из будущего, Леонид и Карпов поднялись на стену форта, чтобы получше рассмотреть противника, заодно опробовав трофейную оптику. Немецкая оптика начала ХХ века оказалась выше всяких похвал. Не то что китайско-малазийско-турецкая поделка начала XXI.

– Да-а, мой команданте, теперь понимаю, почему цейсовскую оптику хвалили…

– А что вы хотите, герр Мюллер? Цейс – он и в Африке Цейс.

– Далеко ушли… А почему колбасники так резко драпанули? Даже повоевать не захотели?

– Потому что эта консервная банка не для боя. «Карлсруэ» – быстроходный охотник на безоружные или слабо вооруженные торговые суда. Артиллерийская дуэль с хорошо укрепленными береговыми батареями или даже несколько более сильным противником на море ему противопоказана. Его единственное преимущество – скорость. Броневой пояс слабый, и тот не по всей ватерлинии, вооружение – только безоружных «купцов» гонять да от эсминцев отбиваться, если те начнут целой сворой преследовать. Все, что он может – это нашкодить ночью и удрать, пока не поймали. В принципе, что его коллега «Эмден» в Мадрасе и Пенанге хорошо продемонстрировал. Пока сам более сильному противнику – австралийскому крейсеру «Сидней» – не попался. На этом его триумфальная эпопея и закончилась. Вот Келлер и рванул от нас, когда ему в борт восьмидюймовый «чемодан» прилетел. Потому что хорошо понимает – его жестянке много не надо. Еще одно такое же, но более удачное попадание, и он может хода лишиться. А даже если и не лишится, то ремонтироваться ему сейчас все равно негде.

– Значит, не поверил голландцам, что мы научились пушки делать? Раз так близко подошел?

– Значит, не поверил. А теперь скорее всего думает, что мы перевозили из Штатов в Россию новые закупленные орудия. Но в связи с нехваткой штатных боеприпасов решили поэкспериментировать с самодельными снарядами и зарядами дымного пороха, что нам вполне удалось.

– И сколько у нас таких стволов, он может только догадываться… Ладно, это проблемы господина Келлера. Что ты там по поводу его сообщения прожектором говорил?

– Келлер что-то передал на берег ратьером. Скорее всего – дальнейшие инструкции командиру десанта. То, что мы начали трамбовать лес из орудий, он видел. Но вот дальнейшие наши действия – вряд ли. Все же расстояние для обычной оптики слишком большое. Поэтому вполне допускает, что большая часть десанта могла уцелеть после артобстрела и уйти в указанное место, где крейсер возьмет их на борт. Обрати внимание – немцы удалились от берега, но потом повернули на юг и теперь снова приближаются к берегу.

– Там, где артиллерия форта их не достанет?

– Именно. Немцы прекрасно понимают, что мы не можем создать мощную береговую оборону по всему побережью. Вот и наметили заранее точку рандеву. Не так далеко от форта, чтобы добраться побыстрее, но достаточно далеко, чтобы не попасть под обстрел.

– И будут ждать, пока десант туда доберется.

– Правильно. А потом десант сообщит о своем прибытии каким-то условным сигналом – ракетой, кострами, или еще чем-нибудь подобным, крейсер спустит шлюпки, подберет тех, кто смог удрать, а вот дальше…

– А вот дальше – возможны варианты. От предложения перемирия с обсуждением раздела сфер влияния и возможного сотрудничества до ночного обстрела города просто так, в отместку, и ухода в другое место. Хотя бы к тем же голландцам в Суринам. Или еще дальше – в Бразилию к португальцам. А то и в Аргентину. Хватит немцам угля до Рио-де-Жанейро дойти? Или до Буэнос-Айреса?

– Экономическим ходом хватит. Но это пока дела будущие, герр Мюллер. У нас есть более близкая проблема.

– Какая?

– Я не уверен, что наши морпехи зачистили всех немцев. Кто-то мог ускользнуть в суматохе, и если он доберется до крейсера, то расскажет много интересного. Пусть Келлер и не усомнится в том, что мы не из 1914 года, но вот в то, что у нас есть кое-какие вещи, о которых он раньше не знал, поверит обязательно.

– Хм-м… А вы правы, мой каудильо… Сейчас свяжусь с разведкой, пусть прошерстят побережье в том месте, где это немецкое корыто ошивается. Ведь все равно на берег вылезут, чтобы обратно вернуться. Куда они денутся…

Между тем, «Карлсруэ» уже порядком удалился на юг от форта и подошел достаточно близко к берегу – не более трех-четырех миль. Корабль можно было рассмотреть в бинокль, но он находился далеко за пределами дальности стрельбы орудий форта Южный. О Северном и говорить нечего. В том месте побережья были девственные джунгли, и уцелевшие остатки немецкого десанта, если таковые имелись, вполне могли рассчитывать на безопасное возвращение на борт крейсера.

Время шло. «Карлсруэ» все также дефилировал в нескольких милях от побережья, не входя в зону действия артиллерии форта. Доклада от разведчиков долго не было. Наконец пришел доклад от Тунгуса, командовавшего группой разведки – взято еще девять пленных. Восемь матросов и один лейтенант – офицер резерва. Те, кто сумел удрать во время зачистки. Правда, далеко они не убежали и толком не смогли оказать сопротивления, поэтому всех «бегунков» взяли живьем и в относительно целом виде. До предполагаемого места погрузки в шлюпки никто так и не добрался. Была мысль выяснить у пленных условные сигналы для связи с крейсером, но увы, никто их не знал. Очевидно все, кто знал, погибли. Отправив пленных под охраной в форт, Тунгус с основными силами разведгруппы остался неподалеку. Вдруг немцам, как стемнеет, взбредет в голову свою разведку послать? Моторный катер у них есть, поэтому управятся быстро. И можно как минимум уничтожить катер и немцев. А как максимум – не только «языков» взять, но и на катер лапу наложить. Ради этого переодели в немецкую матросскую форму четверых разведчиков с европейской внешностью, и теперь они усиленно изображали уцелевшие остатки десанта, запалив костер и прыгая на берегу, размахивая руками и винтовками, стараясь привлечь внимание камрадов. Но очевидно, немцы не поверили в этот маскарад, так как неожиданно «Карлсруэ» увеличил ход и снова пошел в направлении Форт-Росса. Приближаться близко, однако, не стал. И оставаясь за пределами огня орудий фортов спустил на воду катер, который направился к порту, подняв большой белый флаг.