Сергей Лысак - Огнем и броней

Леонид и Карпов, внимательно наблюдавшие за всеми маневрами немцев, удивленно переглянулись.

– И что же это такое, мой команданте? Вторая часть Марлезонского балета? Неужели не дошло, что тут ловить нечего?

– Похоже наоборот. Кое-что все-таки дошло. Но расставаться с понравившейся идеей построения Великой Германии в Новом Свете Келлеру очень не хочется. Вот он и будет сейчас пытаться найти устраивающий его компромисс.

– Но каким образом?! Неужели не понимает, что действовать с позиции силы не получится?

– Он этого до конца пока еще не осознает. После того, как получил отлуп, наверняка считает, что на суше у него шансы невысоки, но вот на море он по-прежнему хозяин положения. И в определенных случаях так оно и есть. Несмотря на повреждения, днем «Карлсруэ» продолжает оставаться опасным для «Тезея», не говоря о наших паровых фрегатах. Но поскольку ни о радарах, ни о нашей радиосвязи, ни о боевых пловцах, ни о беспилотниках, ни о радиоуправляемых катерах-брандерах немцы ничего не знают, то продолжают оставаться в плену своих заблуждений, считая свой корабль более сильным и неуязвимым, чем он есть на самом деле. Поэтому и вести себя будут соответственно. Требование безоговорочной капитуляции и обязательного приобщения к орднунгу мы теперь вряд ли услышим, но вот попытку навязать нам мир на своих условиях – вполне.

– Ладно, что гадать. Скоро и так узнаем. На причал встречать дорогих гостей пойдем? Или перебьются?

– Перебьются, слишком много чести. Один раз уже встречали. А теперь если им надо – пусть сами к нам идут…

Между тем, катер под белым флагом преодолел пространство между крейсером и берегом, подойдя к городской набережной в том же месте, где и в первый раз. Но, в отличие от прошлого раза, набережная была пустынна, и парламентеров встретили лишь четверо морских пехотинцев, переодетых в форму русской армии образца 1914 года, один из которых тоже держал в руках белый флаг. На берег вышел немецкий офицер и после непродолжительного разговора вручил пакет. За всем этим действом Леонид внимательно наблюдал в бинокль, слушая также речь парламентеров. О том, что разговор транслируется в форт малогабаритной радиостанцией, спрятанной под мундиром одного из «туземцев», немцы не имели ни малейшего понятия. Но пока что ничего интересного узнать не удалось. Выяснили лишь фамилию прибывшего на переговоры офицера – обер-лейтенант Ауст, автор дневника, который сейчас усердно штудирует его коллега – обер-лейтенант фон Альтхаус. Поскольку прибывшие с обеих сторон не были уполномочены решать какие-либо серьезные вопросы, все свелось к обмену любезностями и просьбе доставить пакет его превосходительству, губернатору острова Тринидад. Либо как тут еще называется самый главный русский из экипажа «Тезея». В том, что испанская администрация не имеет никакой реальной власти на острове, немцы не сомневались ни секунды.

Пакет доставили в форт очень быстро. Леонид вскрыл конверт и извлек лист бумаги с текстом, написанным по-английски.

«Уважаемый сэр!

Настоящим ставлю Вас в известность, что дальнейшее вооруженное противостояние не в наших общих интересах. Поскольку наши державы остались в другом времени и в настоящий момент де факто не существуют, то продолжать военные действия нет смысла. Предлагаю Вам заключить перемирие для выработки совместных действий, направленных на обеспечение нашего мирного сосуществования на острове Тринидад. И в качестве жеста доброй воли вначале провести обмен пленными по принципу «всех на всех». После этого можно будет вернуться к обсуждению вопросов, направленных на поддержание мира между нами. В случае Вашего несогласия буду вынужден продолжить военные действия, несмотря на мое желание избежать дальнейшей эскалации конфликта. Призываю Вас проявить благоразумие и не пытаться противостоять очевидному.

Леонид прочел письмо несколько раз и передал его Карпову. Тот, прочитав, лишь улыбнулся.

– Ох, как вас пытаются охмурить, мой каудильо! Тринидад герру Келлеру подавай. Запах тринидадской нефти почуял, мерзавец.

– Вот именно. Понимает, что угля в нужном количестве сейчас поблизости нигде не найдет, но пара котлов на жидком топливе у него есть. А это – возможность в любой момент дать хоть какой-то ход, даже на самом низкосортном мазуте кустарной перегонки. Против местных парусников и такого с головой хватит. Кроме этого, немцы уверены, что большая часть десанта уцелела и попала в плен. И в случае обмена «всех на всех» у них будет серьезное численное преимущество над нами. Как бы не восьми-девятикратное. А «туземцев» они принципиально за людей не считают.

– И что ответим в письме тринидадских казаков кайзеровскому султану?

– То же самое, что написали запорожцы турецкому султану, только в более вежливых выражениях. Дипломатия, понимаешь…

И Леонид занялся составлением документа, который должен был сыграть решающую роль в ближайшем будущем. Вскоре на экране ноутбука появился текст на немецком языке.

«Командиру крейсера Кайзерлихмарине «Карлсруэ» Фрегаттен-капитану Эриху Келлеру

Уважаемый господин Келлер, я уже предлагал Вам мир в нашу первую встречу, но вместо этого Вы начали военные действия, вынудив меня ответить тем же. В связи с чем у меня есть определенные сомнения в искренности Ваших мирных предложений. Что касается обмена пленными, то никто из моих людей в данный момент в плену у Вас не находится, и о каких пленных идет речь, непонятно. Касательно продолжения военных действий вверенным Вам кораблем. Мне неясно, каким образом это будет осуществляться после того, как на нем закончится топливо, что произойдет в самом ближайшем будущем. Касательно нашего мирного сосуществования на Тринидаде – Вы приложили все силы к тому, чтобы сделать его невозможным. В связи с вышеуказанными причинами я не вижу необходимости в перемирии между нами и предлагаю Вам капитуляцию с передачей Вашего корабля в исправном состоянии в наше распоряжение и с высадкой всего экипажа на берег Тринидада без оружия во избежание ненужного кровопролития. Всем гарантируется жизнь, гуманное обращение, хорошее питание, сохранение наград и военной формы со всеми знаками различия. Офицерам также будет сохранено личное холодное оружие. В случае Вашего отказа буду вынужден предпринять все меры для устранения возникшей опасности. Призываю Вас проявить благоразумие и не пытаться противостоять очевидному.

Карпов прочел текст и ухмыльнулся.