Валерий Большаков - Позывной: «Колорад». Наш человек Василий Сталин

Пора было с них пеню брать, а он сегодня еще ни одного «фоку» не спустил…

Непорядок…

Первого Григорий подбил издали, метрах на шестистах.

Это слишком далеко. Чтобы реально попасть, лучше всего открывать огонь с сотни, даже с пятидесяти метров.

Это, считай, в упор.

Самолет – мишень слишком уж шустрая, он и увернуться может.

И не догонит его трассер.

Но этот «фока» уж слишком хорошо завис, он просто набивался, чтобы фрицы провели его по графе «Потери».

Григорий взял приличное упреждение, точно вычислил вероятную траекторию и вжал гашетку.

Сперва ему показалось, что он таки промахнулся, но нет, вот из мотора «Фокке-Вульфа» пыхнуло пламя, самолет вздрогнул, винт его остановился, и машина подчинилась силе притяжения.

Прах к праху. Аминь.

Второго Быков уничтожил мимоходом – пустил очередь и отвернул в поисках третьего.

– «Кот», бей заднего левого!

– Володька, прикрой. Атакую!

– На три часа, двадцать градусов выше.

– Идем с набором.

– «Хан», разворот! Сзади!

– Есть!

– Баклан, видишь пару «фоккеров» на двенадцать часов?

– Вижу!

– Не дай им уйти.

– Понял.

– Быстрей атакуйте!

– «Седьмой», впереди выше – «фока»!

– Прикрываю вас!

– Разомкнуться! Набираем высоту.

Григорий высмотрел последнего из уцелевших «фоккеров» и погнался следом.

«Фокке-Вульф» стал форсировать мотор – за ним потянулась сероватая полоса гари, да только «По-седьмой» был быстрее.

Приблизившись на двести метров, Быков выдал короткую, экономную очередь. Но немцу хватило.

Самолет закрутило и завертело в набегающем потоке воздуха, Григорий едва успел потянуть ручку на себя, чтобы пройти выше распадавшегося «фоки».

Готов.

«Это вам за Зайца!» – подумал Быков.

Покачав головой, он решил, что шестерки маловато будет. Надо бы добавить…

Вот только горючее на исходе.

– Группа, внимание. Отходим.

«Добавим, – подумал Григорий, разворачивая машину. – Мне отмщение, и аз воздам. Так воздам, что мало не покажется!»

ПРИКАЗ ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО № 2 Об овладении городами Орел и Белгород [22]

3 августа 1943 года

Генерал-полковнику Попову

Генерал-полковнику Соколовскому

Генералу армии Рокоссовскому

Генералу армии Ватутину

Генерал-полковнику Коневу

Сегодня, 3 августа, войска Брянского фронта при содействии с флангов войск Западного и Центрального фронтов в результате ожесточенных боев овладели городом Орел.

Сегодня же войска Степного и Воронежского фронтов сломили сопротивление противника и овладели городом Белгород.

Месяц тому назад, 5 июля, немцы начали свое летнее наступление из районов Орла и Белгорода, чтобы окружить и уничтожить наши войска, находящиеся в Курском выступе, и занять Курск.

Отразив все попытки противника прорваться к Курску со стороны Орла и Белгорода, наши войска сами перешли в наступление и 3 августа, раньше чем через месяц после начала июльского наступления немцев, заняли Орел и Белгород.

Тем самым разоблачена легенда немцев о том, что будто бы советские войска не в состоянии вести летом успешное наступление.

В ознаменование одержанной победы 5-й, 129-й, 380-й стрелковым дивизиям, ворвавшимся первыми в город Орел и освободившим его, присвоить наименование «Орловских» и впредь их именовать: 5-я Орловская стрелковая дивизия, 129-я Орловская стрелковая дивизия, 380-я Орловская стрелковая дивизия.

89-й гвардейской и 305-й стрелковой дивизиям, ворвавшимся первыми в город Белгород и освободившим его, присвоить наименование «Белгородских» и впредь их именовать: 89-я гвардейская Белгородская стрелковая дивизия, 305-я Белгородская стрелковая дивизия.

Сегодня, 3 августа, в 24 часа столица нашей Родины Москва будет салютовать нашим доблестным войскам, освободившим Орел и Белгород, двенадцатью артиллерийскими залпами из 124 орудий.

За отличные наступательные действия объявляю благодарность всем руководимым Вами войскам, участвовавшим в операциях по освобождению Орла и Белгорода.

Вечная слава героям, павшим в борьбе за свободу нашей Родины!

Смерть немецким оккупантам!

Верховный Главнокомандующий, Маршал Советского Союза И. СТАЛИН

После третьего вылета случился перерыв, и летчики из 4-й эскадрильи дружно использовали «окно» в личных целях.

Баклан сразу оккупировал лежанку в углу и завалился спать.

Орехов с Мкртумовым схватились в мирном шахматном бою, Яценюк, высунув язык от усердия, писал весточку до дому, до хаты, а Быков решил проветриться.

Обойдя капониры с почивавшими «По-седьмыми», он углубился в рощицу и присел на пенек.

Это местечко он облюбовал на днях – твердовато, но удобно.

«Задумчивое место», как у Винни-Пуха в Стоакровом лесу.

Сзади две березки так удачно выросли, что не хуже спинки кресла.

Сидишь себе, небушком любуешься, красоты средней полосы созерцаешь…

Григорий вздохнул.

Вчера, когда Бабков сообщил о взятии Орла, он даже страх испытал.

Будто прикоснулся невольно к чему-то нечеловечески огромному, космически необъятному, к тому, что зовется Провидением.

Или Судьбой.

Он ведь прекрасно помнил, что наши освободили Орел пятого числа, то бишь завтра.

А теперь, стало быть, на два дня раньше…

Это ж сколько техники сберегли, не побили зря, а жизней человеческих?

Выходит, изменилась-таки история!

Пускай немножечко, самую капельку, и все же…

Это реально пугало.

Что может мельчайшая песчинка, попавшая в круговорот, в грохочущие жернова времени, безразлично смалывавшие жизни миллионов?

Стоит ли принимать во внимание ее ничтожное воздействие?

Стоит, ежели песчинка разумна и что-то мнит о себе.

Быков улыбнулся, вспомнив бабу Мусю.

Будучи еще совсем девчонкой, она проезжала с матерью через Москву в тот самый день, когда объявили о взятии Орла.

А вечером был грандиозный салют…

Когда баба Муся вспоминала о том дне, лицо ее выражало совершенно детский восторг, а на глаза слезы наворачивались…

Григорий вздохнул.

Вполне может статься, что те перемены, которые он вызвал вольно или невольно, приведут к таким бедам, которых люди не знали дотоле…

Ерунда. Не надо себя пугать.

Что может быть страшнее 20 миллионов погибших? Или это чудовищное число гораздо больше?

Да если его удастся сократить хотя бы на миллион, на парочку миллионов…

Хм. То, о чем он сейчас возмечтал, граничит с цинизмом.

И что? Желать, чтобы твой народ понес меньше смертей, вытерпел меньше горя – мерзко?

Да и к черту рефлексии!

По сути, ему не пришлось что-то придумывать, сочинять умные планы, изобретать стратегии и «перестройки».