Андрей Захаров - Перекресток времен. Дилогия (СИ)

Гуаро не участвовал в штурме ущелья. Он только вчера пришел сюда со своим родом. За день до этого, при переправе через Большую реку ими были захвачены несколько белых мужчин и две женщины в странных одеждах. Неизвестные люди приплыли с верховья реки на плотах, чуть не сломав плавучий мост гуаро. Белые мужчины вели себя странно, размахивали своими короткими палками и требовали подчинения. Но гуаро не боятся белокожих и у них свои боги. Вождь приказал схватить их. Воины окружили пришельцев, но те начали сопротивляться, извергая из своих палок гром и молнии. Несколько воинов упали, истекая кровью. В ярости гуаро накинулись на врагов и убили всех белых мужчин, кроме одного. Ему удалось вырваться, захватить одну из лодок и уплыть вниз по течению реки. За ним никто не гнался, так как знали, что дальше по реке живут другие племена и ему не уйти от них. Женщин вождь забрал себе в жены, а убитых белых мужчин в тот же день съели всем родом. В конце рассказа пленник сказал, что найденные у него вещи он снял с убитого лично им белого пришельца.

На вопрос Антоненко, где сейчас находятся те две белых женщины, дикарь пояснил, что в новом лагере, вместе с другими женами вождя. Больше он ничего не знает.

Валью поинтересовался, что дальше делать с пленным. В ответ Николай только махнул рукой и расстроенный вышел из дома. Вслед ему раздался предсмертный вскрик гуаро.

— Что это значит, Николай Тимофеевич? Ведь это наши в плену у дикарей! — воскликнув Роговой, узнав новость. — Их надо спасать!

— Надо! Но как? — задумался Антоненко. — Мы же не знаем, где они конкретно находятся. У наших в долине что-то произошло, если несколько человек оказались здесь и попали в плен к гуаро. Но что? И связи с Синче Пумой нет! Посланные в обход гонцы, еще не вернулись.

— Надо нам первыми на дикарей напасть! Врасплох их застать, ведь они этого не ждут! — вдруг выпалил Василий.

— А давай! Чем черт не шутит! — поддержал идею Николай. — Завтра с утра. Упреждающий удар. Как Жуков на Курской дуге по немцам!

— Это в нашей войне? Расскажите?!

— Да, Вася. — улыбнулся Антоненко. — Обязательно расскажу. Наш народ тогда победил. И вообще. Мы — народ победитель! Нам проигрывать нельзя, а то — уничтожат. Пошли к вождям. Совет держать будем…

Идею превентивного удара Анко Альо и Качи поддержали с восторгом. Вождь уанка, досконально зная свои владения, тут же рассказал, как лучше пробраться к лагерю гуаро. Его разведчики уже точно определили местонахождение дикарей и нашли несколько лазеек. Один из них даже сообщил вождю, что видел у гуаро двух чужих белых женщин. План созрел почти мгновенно. Осталось разработать детали. К этому времени из других селений подошло около пяти сотен воинов-уанка, существенно усилив силы обороняющихся.

Когда почти все было обговорено, Качи спросил у Николая:

— А как мы узнаем, когда нужно нападать? Какой сигнал подашь?

— Ты его услышишь. Он будет довольно громким. Даже слишком. — усмехнулся Антоненко. — Но когда прогремит второй, немедленно отступайте к городу.

Качи и Анко Альо так понравилась идея фаланги, что они к двум сотням воинов, добавили еще одну. И теперь перед городом триста воинов, под руководством виракочей, учились действовать большим щитом и длинным копьем в едином строю. Николай подсказал Качи, чтобы сильно не растягивал строй по фронту, так как неровная местность ломает линию. Лучше действовать тремя плотными отрядами с небольшим интервалом между ними, как раньше воевали римляне.

С наступлением сумерек, попаданцы, в сопровождении специально отобранных воинов, вышли на тайную горную тропу в обход долины.

* * *

— Валью, спроси у него, где он видел наших женщин? — прошептал Николай, кивая в сторону разведчика-уанка.

Сделав за ночь обходной марш-бросок, диверсионная группа оказалась в тылу у гуаро, пробравшись к почти неохраняемому с этой стороны лагерю. Опытные воины-уанка тихо зарезали двух полусонных часовых.

Теперь они скрывались в зарослях, расположенных на краю временной стоянки дикарей. Вернее их было не одна, а несколько. Весь лагерь врага делился на неравные части. Гуаро расположились по своим родам, отдельно друг от друга, но на некотором удалении. Вот в эти промежутки и сумел провести всю группу разведчик-уанка. Этому способствовали и густой лес, окружавший стоянки, и предрассветный плотный туман. Родная земля помогала уанкам как могла.

Воин указал рукой на небольшой навес из веток и крупных листьев немного в стороне от центрального шалаша стоянки.

— Прикрывай. — дав команду Роговому, Антоненко махнул рукой Валью и разведчику, чтобы следовали за ним. Карабин, чтобы не мешал, был закинут на спину, в левой руке — пистолет ТТ, а в правой — десантный нож.

Подобравшись к навесу, увидели под ним на травяной подстилке трех спящих женщин. Николай сразу узнал одну из медсестер Баюлиса, лежащую посередине.

"Как ее зовут? Кажется, Рита!". – вспомнил Антоненко. Второй попаданки нигде не было.

Девушка не спала, а как обиженный ребенок, сжавшись в калачик и прижав к лицу руки, вздрагивая всем телом, тихо стонала. Ее одежда была разорвана, волосы растрепаны, ноги без обуви и грязные.

Указав своим напарникам на соседок и проведя ножом себе по горлу, Антоненко осторожно приблизился к Рите. Валью и уанка подскочили к спящим и зажав им рты, вонзили ножи в сердце. От произведенного ими шороха, Рита открыла глаза. Увидев воинов с окровавленными ножами, она машинально вскочила, сев на подстилку. Заметив перепуганные глаза девушки и готовый вырваться крик, Николай быстро закрыл ей рот рукой и прошептал:

— Тихо, Рита, тихо! Мы — свои! Мы за тобой! Не бойся нас!

Услышав родную речь и свое имя, девушка испуганно посмотрела на Антоненко. Наконец, узнав его, Рита немного расслабилась и из глаз девушки потекли слезы. Николай заметил, что у девушки были связаны кисти рук. Отпустив ей рот и взяв руки, он разрезал ножом сковывавшие их путы. Девушка бросилась к нему на грудь, прижавшись всем дрожащим телом. Ее плач становился громче.

— Тихо, Риточка! Тихо, милая! А где вторая? — погладил Николай девушку по голове.

Поняв вопрос, Рита указала рукой на центральный шалаш стоянки.

— Валью — со мной! А ты, отведи ее к нашим. — дав указание воинам, Антоненко двинулся к шалашу.

Подойдя ближе, он изумленно остановился. На стенках шалаша были разложены куски светлой человеческой кожи с различными татуировками на уголовную тематику, с церквами, крестами и надписями на русском языке. Особенно выделялось — "Не забуду Одессу — маму".

"Наверное, убитые мужики уголовниками были". – сделал вывод Николай. — "Но что они здесь делали?".

Осторожно заглянув в щель между травяным пологом и стенкой шалаша, Антоненко увидел двоих людей. Первым был здоровенный голый гуаро, развалившийся на спине почти в самом центре. Он так храпел, что содрогались тонкие стенки шалаша. Недалеко от него, со связанными за спиной руками, лежала на животе полуобнаженная белая женщина. Она не спала, а тихо всхлипывала. Было понятно, что здесь произошло насилие.