Андрей Захаров - Перекресток времен. Дилогия (СИ)

— Как там, у Пушкина, в его "Сказке о мертвой царевне и семи богатырях", — нарушая тишину, печально продекламировал Невзоров. –

Под горою темный вход.

Он туда скорей идет.

Перед ним, во мгле печальной,

Гроб качается хрустальный,

И в хрустальном гробе том

Спит царевна вечным сном…

— Ну, судя по фигурам и одежке, здесь явно не царевны лежат, а скорее царевичи или даже цари! — констатировал Климович, разглядывая сквозь хрусталь тела двух немолодых белых мужчин-европеоидов с длинными светлыми волосами и такими же бородами, одетых в белые одежды покрытые золотым узорчатым шитьем. — Зрелые бородатые мужи. А как хорошо сохранились! Как будто вчера заснули!

— Я где-то читал, что в древности люди умели прекрасно бальзамировать трупы, вынимая их внутренности и пропитывая специальным составом… — снова показал своих знания Нечипоренко.

— Алексей, и когда ты успел так начитаться? — шутливо спросил его Антоненко. — На службе ведь времени свободного не было!

— А что охраннику делать, когда хозяин в безопасности и своими делами занят? Только и остается: все подряд читать! — в ответ рассмеялся Нечипоренко. — Я, пока на гражданке охранником поработал, больше прочитал, чем за всю службу в армии!

— Ну, ладно, ладно. Хватит на армию-то напраслину возводить… — примирился Николай.

— А ведь молодой человек прав! — воскликнул Левковский. — Эти тела действительно забальзамированы и прекрасно сохранились! И находятся здесь, судя по внешним атрибутам, я думаю не меньше несколько тысяч лет, а может быть и больше!

— А этот, на вас, Николай Тимофеевич, очень похож. — как-то буднично, по сравнению с профессором, проговорил Бондарев. — Уж не ваш ли предок?!

— Да ладно вам! — отшутился Антоненко. — Все мы здесь их наследники…

— Командир! А примерьте-ка вот эти доспехи! — подал голос Нечипоренко, отодвигая большой круглый выпуклый бронзовый щит, стоящий рядом с саркофагом. За ним обнаружился небольшой каменный манекен, облаченный в рельефную покрытую золотом кирасу с защитными сегментными наплечниками и нарукавниками. На "голове" манекена был одет закрытый металлический шлем, очень похожий на коринфский как у древних греков, но с подвижными нащечниками. На шлеме имелся невысокий гребень с двумя крылышками по бокам, а сзади располагался тыльник прикрывавший шею. В "ногах" стояли поножи. — По-моему, ваш размерчик! Мы для них мелковаты! Да тут еще и меч-кладенец имеется!

Николай Антоненко, заинтригованный и не меньше других раздираемый любопытством, посмотрев на уаминка и получив от них кивок в знак согласия, взял в руки доспехи. Доспехи и шлем были изготовлены из неизвестного легкого серебристого металла похожего на титановый сплав. Смахнув пыль веков, Николай с помощью Нечипоренко попробовал их примерить.

— Точно! — подтвердил Уваров, сравнивая друга с "верным воином" Виракочи изображенном на фреске над саркофагом. — Коля! Ты прям как местный бог, что на этой картинке!

Это не осталось бесследными. Иллайюк, а за ним и Синчи Пума, также сравнили Николая с древней картиной пришествия белых богов расписанной на фресках.

— Ас. Да будет так! — воскликнул Синчи Пума и встал на колено перед Антоненко. За ним последовали Иллайюк и два молодых уаминка.

— Ника Тима! Я знал, что ты — сын нашего Бога, верного спутника Виракочи! Что ты один из нас, из уаминка! Ты это подтвердил раньше и сейчас. Прими нас под свое покровительство. Мы будем преданы тебе и твоим спутникам! — торжественно произнес вождь и все уаминки застыли в ожидании ответа.

"Не было печали, так черти накачали! На хрена козе баян! Прощай хуторок да вишневый садок! Здравствуй, жопа, Новый год!" — расстроился про себя Антоненко, но вида не подал. Понимая всю серьезность момента, он выждал паузу. В душе происходила борьба чувств. — "Что это: провокация или искренность с их стороны?! Какой я на хрен бог! Мне бы с Тани прожить по-человечески остаток лет в тиши да заботе! А с другой стороны: если откажусь, что тогда будет с нашими? Не повернут ли индейцы свои копья и дубинки против нас, после чего украсив свои вигвамы нашими светлыми скальпами? Думай, Коля, думай! Времени нет!".

Вдруг, как змей-искуситель, из-за спины прошептал Уваров:

— Коля! Быстро соглашайся! Ты теперь, как уаминка, сможешь спокойно жениться на Тани и унаследовать все племя уанка! Это твой звездный шанс! Давай, старик, не дрейфь! Игра стоит свеч! Мы с тобой!

Отсутствие немедленной ответной реакции и внешнее спокойствие Антоненко произвело соответствующее впечатление на всех присутствующих. Если Уваров и Нечипоренко точно знали, что Николай не бог, то у других попаданцев от внезапного открытия схожести их товарища с одним из обитателей саркофагов и картинки, начали возникать смутные чувства, не говоря уже об уаминках.

Наконец приняв решение, Николай спокойно произнес:

— Алексей, помоги снять божьи доспехи, а то что-то тесновато мне в них. Дышать мешают.

Пока присутствующие недоуменно смотрели на Антоненко и друг на друга, Нечипоренко помог командиру избавиться от кирасы со шлемом и торжественно водрузил их на прежнее место.

— Да, я — потомок Христа и Виракочи! Все мы здесь — их потомки, дети богов! Это не только великая честь, но и огромная ответственность перед всем миром! И от этой участи нам никуда не деться! — продолжил Николай. — Спасибо за доверие. Выбирать нам не из чего. Волей или неволей мы должны быть вместе. Клянусь, что сделаю все, что в моих силах, не посрамлю земли нашей второй родины. Погибну, но сдержу обещанное. Вы все теперь мои братья… Алексей!

— Я понял, командир. — отозвался Нечипоренко. — Вот чаша серебряная, подходящая… Я ее водой из фляги сполосну…

— Вы прямо как князь Святослав в Доростоле… — невольно вырвалось у Невзорова.

— По обычаю наших предков, — продолжил Антоненко. — Хочу скрепить эту клятву и наше братство своей кровью…

С этими словами Николай вынул свой нож, резким движением надрезал ладонь левой руки и в подставленную чашу упали капли крови. В зале воцарилась тишина. Каждый обдумывал услышаное и увиденое.

— Душа всякого тела есть кровь его. — первым нарушил молчание Невзоров. — Почту за честь, если вы примите меня в свои ряды. Я тоже… Клянусь!

Ни кто из попаданцев не ожидал такого от всегда спокойного и уровновешенного учителя — бывшего белогвардейского капитана. Вслед за Антоненко, Невзоров достал нож и также, сделав надрез на ладони, обагрил кровью подставленную чашу.