Андрей Захаров - Перекресток времен. Дилогия (СИ)

Сейчас же все способы хороши для достижения основной цели — выжить в этом чужом для них мире. Главное, чтобы окрепнув, самим не попасться на подобные крючки! А в этом времени, кроме Сапа Инки, существуют еще Испанская империя и Османская Порта! Да и Франция с Англией начинают голову поднимать! С ними придется повозиться! Но пока те далеко и не добрались до этих мест, займемся местным правящим классом!

— Смотри, Олежка! Мост! Да еще какой!

Уваров от неожиданности вздрогнул и на мгновение замер. При этом чуть не был сбит с ног шедшим сзади Антоненко.

— Ты чего? Спишь на ходу, что ли? Проснись, солдат! Замерзнешь и в канавку свалишься! — Николай дружески похлопал Уварова по плечу. — А оттуда уже не выберешься, только на небеса!

— Да не сплю я! Чапай думу думал! — улыбнулся в ответ Олег. — Мировые проблемы пытался решить. Но пока не смог!

— А чего так?!

— Языкам не обучен! Всех не знаю! — отшутился Уваров словами комдива Чапаева из одноименного старого фильма. — А кто знает язык врага, тот может читать и его мысли! Вот так-то, брат!

— Да ты же чужие мысли и так без языка читать умеешь! — не отставал Антоненко, но затем примирительно произнес. — Ладно, сдаюсь. Олег, ты лучше подумай, как мы на ту сторону переходить будем. Мост висячий, метров с полсотни будет! Да и пропасть внизу, мама не горюй! Глянуть страшно! Люди-то пройдут, а вот за лошадей с грузом я не ручаюсь!

— Давай у вождя спросим. Может он лучше тропку знает? Нам надо думать о будущем. Сейчас и этот мост пройдет, но если мы собираемся расширять в эту сторону наши владения, то необходим более надежный путь.

Когда, находившиеся в середине колонны, Антоненко с Уваровым подошли поближе, то увидели, что мост был мощнее, чем через Серебряный ручей возле Уаман-канча. На противоположных сторонах ущелья, напротив друг друга, возвышались четыре огромных каменных столба, выдолбленных из скал. К ним крепились толстые плетеные травяные канаты, сложенные вместе в несколько рядов. Высокие, сплетенные из канатов перила не прятали от путников ужасающую глубину пропасти, но уже начавшие переходить через мост воины не смотрели по сторонам, а спокойным размеренным шагом двигались вперед, выстроившись в длинную цепочку. При этом натянутые канаты моста вздрагивали, нервно покачиваясь из стороны в сторону, но не провисали! То же самое, происходило и при переходе вьючных лам с грузом.

Подходы к висячему мосту со стороны земель уаминка охраняла небольшая крепостица с гарнизоном в пятьдесят воинов. Этого было вполне достаточно, чтобы защитить переправу. Ведь ширина моста была такова, что можно переходить только по два человека в ряд, не более. В крайнем случае, можно просто перерубить канаты и потенциальный враг окажется на дне Ущелья Мертвых, не сделав даже шага на противоположную сторону…

— Синчи! — обратился Николай к вождю. — Скажи, есть ли другая дорога в земли инков? По этому мосту наши лошади, а тем более двуколки и телеги, не пройдут!

Синчи Пума посмотрел на Антоненко:

— Я понял тебя, Ника Тима! В Долину Великих Вождей мы пойдем этой тропой. На ней находятся селения с крестьянами-пуриками, переселенными сюда из другой части империи, за которых я отвечаю, как старший чиновник — курака района. Ол Увар умный, но Синчи мудрый. Среди пуриков мы наберем недостающих до тысячи воинов и исполним приказ Уаскара. Но тебе здесь идти не надо. Иллайюк покажет другой… Тайный путь наших предков. Его знают только я и Иллайюк. Но с вашим появлением пришло время его открыть…

* * *

Обнявшись с Николаем, пожелавшим ему удачи в исполнении задуманного, Уваров также попрощался и с другими новороссами. Шепнув при этом Максиму, чтобы тот присматривал за отцом и берег себя для Оксаны. Новицкий то же не остался равнодушным к проводам и крепко пожал Олегу руку, искренне пожелав скорее увидеться и быть во здравии.

Теперь путь Уварова пролегал к чужим селениям, затерявшимся в горах. Ему предстояло увидеть настоящих инков, о которых ранее доводилось только слышать.

Широкая, выложенная каменными плитами тропа была очищена от растений и мелких россыпей камней. Среди плит почти не было треснутых. Все это свидетельствовало о том, что за дорогой тщательно следили. Не сказать, чтобы было легко идти. Дорога, извиваясь ужом между скал и ущелий, покрытых густой растительностью, с крутыми подъемами и спусками, была довольно удобна. В необходимых местах имелись широкие ступени, а возле каждого подъема или спуска находились невысокие каменные скамьи для отдыха, над которыми возвышались ветвистые кроны местных деревьев, обеспечивающие тень уставшему путнику. В таких местах часто встречались пирамидальные горки камней или причудливые фигуры местных божков целиком вырезанных из камня. Все это напоминало придорожные кресты или часовеньки на Руси. Чтобы каждый, кто находится в пути, мог помолиться своим богам.

В минуты отдыха между переходами, Синчи Пума рассказал Олегу, что за состоянием висячего моста и дорогу отвечает айлью (община) живущая в первом на их пути селении, до которого уже рукой подать. Местные пурики, как и в остальных селениях за Ущельем Мертвых, были из другой провинции империи. Эти айлью, после завоевания части земель уаминка, очередной Сапа Инка переселил с юга, с плато, из района озера Титикака. Переселенное племя имело название "колла" из народа аймара, отличавшегося языком и внешностью от кечуа, из которого вышли сами инки. Оторвав от земли предков и меняя места обитания покоренных "благонадежных" племен, легче держать подданных в повиновении и осваивать новые территории. Но с уаминками такой номер не прошел. Покорить свободолюбивый народ не смог не один Сапа Инка. Последняя попытка произошла больше тридцати лет назад и обошлась высокой кровавой ценой. В конце концов, Великий Инка Уайна Капак договорился с Синче Пумой о вхождении уаминка в империю, но на правах автономии. Без размещения инских чиновников и армии на землях племени. Этот договор неукоснительно соблюдался до настоящего времени. Более того, Великий Инка назначил Синчи Пуму старшим управляющим над мита-кона — поселениями с крестьянами-пуриками и ремесленниками на ближайших захваченных землях. Таким образом, Синчи Пума отвечал за участок дороги с мостами проходящей по его землям и находящимися на ней рядами больших складов-башен: с оружием, одеждой и продовольствием для армии империи.

Смерть и налоги не являются современными понятиями. Они были неизбежны и при правлении Великого Инки. Так, как в государстве инков не было денег, налоги выражались в общественных работах, что носило название "мита". У инков ценой была трудовая повинность, наподобие трудодней в колхозные времена СССР.