Андрей Захаров - Перекресток времен. Дилогия (СИ)

У Николая зачесались кулаки, и ему очень захотелось с ходу двинуть этому борцу с врагами народа в морду, но усилием воли он сдержался, спрятав руки в карманы бушлата.

— А почему вы решили за всех, политрук? Вы что, у нас тут царь и бог, чтобы решать, кого казнить, а кого миловать? Давайте пройдем в блиндаж. Там все и обсудим, — ответил комиссару Уваров.

Блиндаж был довольно вместительным, так что места хватило всем. Когда люди расселись на лежанках, Уваров внимательно оглядел присутствующих и рассказал о том, что уже практическим всем было известно. О природном катаклизме и переносе в другую местность и другое время. В какое именно, никто не знал. Рассказал о белых из девятнадцатого года и о разговоре с капитаном Невзоровым. Изложил все версии, которые ранее обсудил с друзьями. Правда, умолчал, что сам из две тысячи девятого года. В блиндаже наступила тишина. Люди сидели с каменными лицами, каждый думал о своем. Кто о жизни, кто о смерти, кто о своей семье, оставленной там, в другом времени…

Первым тишину прервал капитан Бондарев:

— Что вы нам предлагаете? Лично я считаю, что необходимо сохранить наш полк как боевую единицу. Где бы мы ни оказались, если мы разбредемся, то нас могут уничтожить, а если будем вместе, то, возможно, и выживем…

— Вы правильно говорите, Игорь Саввич. Только вместе мы сможем здесь выжить. Но что нам делать с другими, не из сорок первого года? — спросил Антоненко. Николай уже немного привык к тому, что их перенесло во времени. В силу своего характера он был готов ко всему. Рядом с ним находилась родная душа — сын Максим, ближе которого у него не было никого ни там, в две тысячи девятом, ни здесь. Это немного успокаивало.

— Беляков в расход, а остальных можно и оставить, — предложил Жидков.

— А если тебя в расход, а остальных оставить? А, политрук? Согласен умереть за советскую власть, но не там, в сорок первом, а здесь, в черт знает каком году? — перебил его Дулевич. — Гражданская война давно закончилась. Многие белые офицеры сейчас в Красной армии служат. А если среди них твой родственник какой-нибудь оказался, что, тоже в расход его? Никто не виноват, что так получилось. Сейчас о другом думать надо, как из этой дыры наверх выбраться. Холодина вон какая, и еда скоро кончится.

При словах о родственниках из прошлого Максим Антоненко и Андрей Григоров, сидевшие рядом, одновременно посмотрели друг на друга, вспомнив про Левченко и его брата.

— При таких темпах вырубки деревьев для отопления землянок и приготовления пищи леса нам максимум на две недели хватит, не больше, — вставил свое слово старший лейтенант Коваленко, занимавшийся весь этот день строительством и обустройством лагеря.

— Если еще кормить и других, то продуктов на три, максимум четыре дня… — дополнил начальник склада Ярцев. — Если, конечно, у них своих нет. Да и животных кормить почти нечем. Всю траву под корень выедают…

— А как бы нам назад домой вернуться? — спросил всех Попов. — Ведь фашисты там на Москву прут, нам их бить надо!

Услышав о войне, все ожили, начали предлагать различные варианты развития событий, один фантастичнее другого. Только тройка из будущего сидела молча, да еще Синяков с Григоровым.

Уваров поймал на себе пристальный взгляд особиста, который будто бы предлагал ему самому рассказать, что он и его друзья не из сорок первого года, а из будущего, и не ждать, пока это сделает Синяков. Понимая, что тянуть время дальше нет смысла, правильно это или нет, но Олег решился:

— Товарищи командиры, попрошу тишины. То, что я вам сейчас скажу, очень важно. Не принимайте сразу скоропалительных решений. Помните, что вы сейчас не в Припятских лесах и не в сорок первом году, а в другом месте и, возможно, времени. — Выждав паузу, Уваров продолжил: — Могу всех вас успокоить. Немцы Москву не возьмут и, вообще, эту войну проиграют, правда, она будет долгой и кровопролитной. Советский Союз победит Германию. Мы возьмем Берлин. День Победы девятого мая сорок пятого года…

— А откуда вы это знаете, Олег Васильевич? Вы что, провидец? — поинтересовался Бондарев. Он уже перестал доверять появившемуся из ниоткуда капитану госбезопасности, или как его там по-настоящему. — Честно говоря, меня начинают терзать смутные сомнения в отношении вас. Одежда у вас и ваших спутников странная, оружие другое, и говорите вы по-другому. Словечки такие иногда бросаете, что не всем понятно. Ваши товарищи ранее говорили, что вы якобы из другого времени. Это что, легенда такая или правда?

Поняв, что обратной дороги нет, Уваров ответил:

— Это правда, товарищ капитан. Я и мои товарищи не работники НКВД, и мы не из сорок первого года, как вы. Мы из две тысячи… года. Но мы так же, как и вы, военные люди, но из армии будущего. Кроме нас четверых есть еще из нашего времени семь человек. Они на том берегу, у белых. Одного из них вы уже видели и машину его видели. Ведь таких автомобилей в вашем времени нет, не правда ли?

Все сидели молча. После первой новости вторая тоже была интересная, но произвела меньший эффект. Уже не было той реакции окружающих, когда Антоненко с сыном и Баюлисом допрашивали первый раз утром, сразу после задержания.

В тишине раздался голос Бажина:

— Товарищ подполковник, можно так вас называть? Если вы из нашего будущего, то скажите, что стало с обороной Киева и местом, где мы были вчера?

— Да, товарищ старший лейтенант, я действительно имею воинское звание подполковник, но в своем времени. Так что можете ко мне обращаться именно так, если желаете, конечно. Насколько я помню историю, Киев немцы захватили в конце сентября сорок первого года. В этом районе у них была крупная группировка войск, которую затем переправили на другой берег Днепра, где они впоследствии окружили и взяли в плен почти все войска Юго-Западного фронта. Детали я, конечно, не помню. Но в этой местности вы неизбежно были бы обнаружены и уничтожены, так как здесь была большая концентрация войск противника. Больше, к сожалению, об этом я ничего сказать не могу.

— Выходит, нас сюда перенесло, чтобы от плена или смерти спасти! Ну и дела! — сделал вывод Бажин.

— Если вы до конца нам не верите, то могу продемонстрировать видеозапись места, где мы сейчас с вами находимся, — предложил вставший рядом с Уваровым Антоненко-старший. Он вытащил из кармана бушлата свой мобильник с большим экраном и запустил запись, стараясь показать ее всем присутствующим. То же сделал и Максим, показывая запись на своем телефоне сидящим рядом Григорову и Попову.