Кирилл Еськов - Америkа reloaded game (с редакционными примечаниями)

– Так ведь инструкция-то – чего гласит? – ухмыльнулся «Иван Иваныч». – Что нам нельзя носить при себе «ни огнестрельного, ни даже холодного оружия» – а по этой части ничего и не нарушено, компаньеро! Принимаю на себя командование прорывом – Петрович, твой выход!

– Кстати, а почему именно «Макандаль»? В смысле: почему бы не «Лувертюр» – лидер победоносной нигритянской революции, или, если уж на то пошло, не «Дессалин» – нигритянский «Император», успешно вЫрезавший на подвластной ему половинке Гаити всех белых подчистую? Франсуа Макандаль-то был, по их гаитянскому стандарту, душегубом самой что ни есть средней руки: поджигал дальние плантации, убивал сельских людишек (своих же чернокожих работяг, по большей части – до белых господ-то поди еще доберись); ну и – достал всех, сдали-повесили, как водится…

– Не повесили, Виктор Сергеевич, а сожгли; в знак несомненного признания заслуг – а то ведь, знаете ли, вешают воришек, мелочь. Его партизанская армия из беглых рабов добрую дюжину лет ставила на уши весь северо-запад острова, а белые потом еще долгие годы панически боялись пить «непроверенную» воду – очень уж те ребята навострились обращаться с разнообразной отравой… А чем Дессалин хуже, как символ – так именно тем, что был, в некотором смысле, европейцем : он ведь свой чин бригадного генерала честно выслужил во французской революционной армии, сражаясь против испанцев. Даже на ту зачистку острова от белого населения в 1804-м его явно вдохновил государственный террор во Франции; просто те упыри затеяли массовое уничтожение по сословному признаку, а этот – по расовому… Ну, и кто милее сердцу простого нигритянина, по вашему – офицер-террорист, вскормленный с копья европейского Просвещения, или колдун- унган , владеющий древней магией вуду?

– И что – действительно владел?

– Сложно сказать… Во всяком случае, в руки белых он перед тем попадался то ли дважды, то ли трижды – и каждый раз утекал сквозь пальцы. Так что не знаю уж, как там насчет магии – но фокусником и гипнотизером он наверняка был отменным. И сожгли-то его – именно как колдуна…

– А как у нынешних «макандалей» насчет зомби?

– О, трансформация покойника в зомби – это крайне сложная магическая процедура, тут надо быть высоким профессионалом. Ведь унган должен – вы прикиньте! – задействовать троих божеств- лоа одновременно: Мэтра Каррефо – Повелителя перекрестков, Гран Буа – Владыку ночной земли и ночных лесов, и Барона Субботу – Повелителя кладбищ…

– Постойте… вы что – всерьез в это верите?!

– Ну, мне лично больше импонирует гипотеза, что зомби на самом-то деле изготавливают как раз из вполне живого человека, при помощи какой-то хитрой химии. Но я, с вашего позволения, воздержусь от поспешных и безответственных заключений, компаньеро резидент… Перед нашей Службой ведь до сих пор не ставилась задача – добыть эту технологию, так что – объективной информации пока недостаточно. Вот прикажут – разберемся!

– Ваше дело, компаньеро резидент, ставить перед нами задачу, – сухо подвел черту Карл Иванович Швейцер из дома Калашниковых, смахивающий обликом на благообразного пастора-методиста, – а уж как ее решать, мы разберемся сами. В рамках своих собственных полномочий… Но осмелюсь доложить: развернуть сейчас оперативную и агентурную работу еще и по «макандалям» мы можем лишь ценой отвлечения заметных сил с главного направления – отслеживания активности янки и дикси… ну, ради чего, надо понимать, всё и затеяно. А вот это – стратегическое решение, и принимать его вам, Виктор Сергеевич. Или – запросИте Петроград…

Ну да, как же: «Запроси Петроград» – и гарантированно превратись на этом месте в «Племянничка»… Да и запросить-то, между прочим, будет очень не просто: пользоваться телеграфной связью больше нельзя по секретности, курьерская же – это минимум неделя, а счет уже явно пошел на дни, если не на часы… Что ж, толстый намек понят: «Прощение получить легче, чем разрешение»!

– Стало быть, у вашей Службы, Карл Иванович, ничегошеньки реального по этим чертовым нигритянам нету – один этот чертов водуистский легендариум, провались он к этому, как бишь его… к Барону Субботе. А у вас, Пилип Мартинович?

– Та трошки е, компаньєро резыдентe… – пригладил лопатообразной дланью воображаемый оселедец на бритом своем слоновьем черепе «моряк»-абакумовец Шубравый; Зырянов буквально наяву услыхал (артист, ну, артист!.. куркуль чертов…) – как надрывно стонет душа хуторянина, в амбары которого нагрянула, по военному времени, реквизиционная команда. – Конкретики маловато, если честно, но кое-какие общие соображения могут быть полезны.

– Ладно, давайте «общие». Сам-то «Макандаль» нам побоку: важно лишь понять, кто именно из американ – янки или дикси – подрядил этих ребят таскать для себя каштаны из огня.

– Ну, это еще неизвестно, кто для кого сейчас таскает те каштаны: «Макандаль» для американ или американе для «Макандаля»…

– Ах, вот даже как?.. Давайте-ка так, компаньерос: я сейчас изложу вам, в режиме вводной, что мне известно по здешним черным движениям – а вы потом дополните: как оно тут на самом деле .

Итак… Всё началось со сложившейся во французских колониях, в Луизиане прежде всего, культуры «свободных цветных – gens de couleur libres»: множество мулатов и квартеронов, родившихся от белых господ и их цветных наложниц. «Молодому человеку из хорошей семьи», когда тот «входил в возраст», обыкновенно приискивали красивую девушку смешанной крови, а тот потом устраивал ее судьбу и судьбу ее детей; фактически – конкубинат. Наследовать своему белому отцу такие дети по закону не могли, однако обычай однозначно требовал дать им не только свободу, но и приличествующее содержание, а также – внимание! – образование, в том числе и в Метрополии.