Андрей Валентинов - Преступившие

Нишу, где находился скантр, он разыскал сразу. Покуда «пятнистые» омоновцы разбирали тайник, Лунин успел подумать, что второй тайник с оружием и папками с документами останется нетронутым, и немного погодя можно будет сюда вернуться и забрать их. Эта мысль ненадолго утешила, но вскоре вновь навалилась усталость, и Келюсу стало уже все равно…

Обратный путь не запомнился совершенно, и очнулся Николай уже на поверхности. Глебов что-то докладывал Генералу, тот при свете фонаря осторожно осматривал скантр, и Келюс еще раз увидел чудесное свечение загадочного кристалла. Наконец, все было кончено. Генерал уехал, кивнув на прощание, а Келюса усадили в подъехавший милицейский «луноход» и повезли, не спрашивая адреса, прямо по набережной, в сторону его дома.

Выйдя из машины, он не торопясь пошел к подъезду. На душе было тяжело. Волков, проклиная его перед смертью, не ошибся – за победу пришлось заплатить слишком дорого. Да и была ли победа? Он отомстил за деда, за Кору, за Лиду, но ни Лунин-старший, ни девушка уже не узнают об этом, а несчастной художнице не станет от этого легче. Волков убит, но барон Корф уже никогда не вернется домой. И главное – скантр, чудесный светящийся кристалл теперь в руках тех, кому Келюс уже не мог доверять. Нет, ни он, ни его друзья не победили. Ноша, за которую они взялись, оказалась слишком тяжелой, и Николай чувствовал себя раздавленным ее неимоверным весом.

Китайца он заметил сразу. Шинджа стоял возле подъезда, не скрываясь, не пытаясь спрятаться. Он ждал Келюса, зная, что тому некуда деваться. И Лунин понял: его счет оплачен еще не до конца.

– Привет, Лунин! – Китаец привычно улыбнулся. – Ты не заставил меня ждать, поэтому я убью тебя сразу и тебе не придется мучиться. Это хорошо, правда? Что молчишь? Испугался?

Нет, Келюс не испугался. Ему было что сказать этому убийце, но он понял, что сейчас нужно молчать. Молчать – до самого конца.

– Генерал отпустил тебя, – тем же тоном продолжал Шинджа. – Он добрый, ваш Генерал. Но ты стал опасным, Лунин. Ты даже что-то знаешь об Оке Силы, поэтому Нарак-Цэмпо приказал убить тебя. И я убью тебя с удовольствием. Чего молчишь, Лунин?

Келюс отвернулся и поглядел вверх – туда, где над высокими пожелтевшими кронами старых тополей уже начинало бледнеть серое ночное небо. Занимался рассвет, и холодный порывистый ветер нес опавшие листья прочь. Где-то там, за рекой, за высокой стеной огромного дома, скоро поднимется бледное осеннее солнце. Страшный Год Козы уходил навсегда, покрывая траву траурным серебром первых заморозков. Николай закрыл глаза. Все стало безразлично – даже смерть…

Он услышал крик и удивился, зачем Китайцу кричать, затем ухо уловило знакомые голоса, и Келюс нехотя открыл глаза. Первое, что он увидел, было то, что Китаец исчез. Потом он понял, что Шинджа никуда не делся, но уже не стоит, а лежит, распростертый на асфальте, над ним возвышается Фрол, а Мик деловито, будто бы всю жизнь занимался этим, вяжет Китайцу руки бельевой веревкой.

– Ну, Француз! – повторил дхар то, что Лунин в первый раз не услышал.

– Живой? Ну, елы, едва успели! Хитрый, гад…

– Мы вас, Николай, давно ждем, – добавил Мик, затягивая узел покрепче. – Боялись, что вас не выпустят…

– Да ну их всех! – махнул рукой Фрол. – Бросай косоглазого, Мик, пусть так и валяется, в карету его! Пошли домой, Француз!

– Да… – Келюс посмотрел в холодное осеннее небо, уже подернутое белесой рассветной пеленой. – Пошли домой…