Олег Бажанов - На изломе

– Что я тебе говорил? – прошептал Ващенка на ухо Иванову.

– А мы уже решили, что вы не придете сегодня, – сказала вышедшая навстречу Марина.

– Еле сбежали. Там небольшое ЧП разбирали… – ответил Иванов, поглядывая на Тамару. Девушка, встретив его взгляд, держалась так, будто вчера ничего не произошло.

– Мы рады! – Марина чмокнула Ващенку в щеку.

– А мы не с пустыми руками! – похвалился Ващенка, выкладывая из пакета на стол купленные по пути продукты.

– Не нужно было, мальчики, – остановила его Тамара. – Ужин вас ждет.

– Что у нас на ужин? – поинтересовался Ващенка.

– У нас сегодня шурпа и плов. – на пороге своей комнаты появилась Анна Семеновна. – Девчата попросили приготовить. Я умею делать настоящий плов. Тамарочка с Мариной ягненка на рынке купили. Еле запихали в холодильник.

– Здравствуйте, Анна Семеновна. – Иванов как родную обнял хозяйку. – Давно мы с вами не виделись. Как вы?

– Здравствуй, Саша, – сказала Анна Семеновна, обнимая Иванова. – Все хорошо.

– Здравствуйте, Анна Семеновна, – поздоровался Ващенка. – Не болеть вам.

– Здравствуй, Андрюша. Спасибо! – Анна Семеновна с доброй улыбкой посмотрела на гостей и пошла к плите, приговаривая: – Ну присаживайтесь. Я все подам.

Сегодня решили обойтись без спиртного – перебрали вчера. Шурпа и плов оказались очень вкусными. Все за столом хвалили Анну Семеновну и ее кулинарный талант. Она, скромно пряча глаза, довольно улыбалась. За такой по-семейному уютный вечер Иванов испытывал огромную благодарность сидящим за столом женщинам. Он обвел взглядом всех, на секунду задержав взгляд на Тамаре, и сказал:

– Спасибо вам, дорогие наши дамы, за этот чудесный вечер, прекрасный ужин, уют, за то душевное тепло, что вы дарите нам с Андреем. Поверьте, это дорогого стоит. И мы это ценим. Когда настанут лучшие времена, давайте соберемся где-нибудь такой же компанией! А, Анна Семеновна?

– Буду рада. Только я, наверное, не доживу до лучших времен, – произнесла хозяйка, поглядев на Иванова.

– Почему же? – запротестовал Ващенка. – Как только выберем нормального президента – все станет налаживаться. Вот увидите!

– Это Сталин нужен! – махнув рукой, сказала Анна Семеновна. – Да где ж такого взять?

– Не в Сталине дело, Анна Семеновна, – произнес Иванов. – Дело в народе. В нас с вами. Сталин придет на время, а после него снова появятся Хрущевы-Горбачевы-Ельцины и все разрушат. И мы дадим им это сделать. Народ наш российский хороший, но подлый и завистливый. Да-да. Вот такие мы. Воспитание у нас такое. Нас с детства приучают к безделью и лени. К жестокости. Вспомните русские сказки. Вот, например, «По щучьему велению»: Емеля – тунеядец и лентяй, любящий халяву, – герой. А «Маша и три медведя»? «Красная шапочка»? «Колобок»? Сказки грустные и жестокие. Чему они могут научить? Почему в народе нашем не прижились сказки про труд? Про Иисуса Христа? Про добро? Нам душу свою спасать надо! Самим трудиться и трудиться, чтобы все изменить к лучшему. Вот какие нужно сказки детям рассказывать. А мы все ждем какого-то чуда! Чтобы кто-то другой за нас все сделал!

– Ты не прав, Саня, – возразил Ващенка. – Везде есть хорошие и плохие люди. Возьми, к примеру, наш полк. Большинство ведь – хорошие.

– Нет, Андрей, думаю, тут ты не прав. Если ты имеешь в виду начальство, то запомни одно правило: начальник хорошим не бывает. Согласен, среди командного состава есть одно конкретное дерьмо – замполит. Такой вот человек. И миссия у него такая. Уйдет Косачаный, на его место всплывет кто-то другой. Это называется «Закон сохранения дерьма». И такой человек есть в любом коллективе. Никуда нам от реальности не деться. Но я сейчас хочу сказать о том, что загублена душа русского народа на корню. Не знаю, специально это сделано или нет, но нет у нас истории, корней нет. Злые мы, завистливые. Воруем. Прощать не умеем. Оттого и нет нам удачи. Оттого и гибнет Россия.

– А что же надо делать? – спросила Марина.

– Души надо лечить. Воспитывать людей в любви к Богу, в любви к ближнему. В любви к труду, Родине.

– В церковь надо ходить, – поддержала Анна Семеновна.

– Можно и в церковь, – подтвердил Иванов. – Но с самых малых лет нужно прививать ребенку Любовь. Именно Любовь – с большой буквы: к себе, людям, окружающему миру. И не только словами, а личным примером.

– В церкви неинтересно, – вступила в разговор Марина. – Читают на непонятном языке, бабки толпятся, шипят на тебя. Стоять надо. Ноги устают. Я пыталась несколько раз постоять на службе. Не мое это. Ничего не понимаю.

– Нашу церковь давно реформировать пора, – поддержал тему Ващенка. – Молодежи там все непонятно и неинтересно. Читают на старославянском. А почему с таким же успехом – не на иврите? Для меня одинаково. Однажды я у католиков в костеле был. Вот где красота! Просторно, светло, можно посидеть, общаясь с Богом. А орган звучит – аж мурашки по телу. Если бы на русском проповеди читали, я бы ходил слушать. А в нашу церковь зашел – у попов все в золоте, а у народа – отсталость и убожество. Еще у католиков комнатки для исповеди, а у нас перед попом надо стоять на виду у всех. Не захочешь откровенничать.

– Не богохульствуй, Андрюша! – с укором произнесла Анна Семеновна. – Народ сейчас потянулся к вере.

– Ага. Бабули, – не сдавался Ващенка, – всегда тянулись перед смертью.

– К вере, Андрей, и мы с тобой потянулись, – возразил ему Иванов. – А про церковь ты верно отметил. Отсталость и нежелание перемен. Все по старинке.

– Это называется «консерватизм»! – вставил умное слово Ващенка.

– Но не Господь Бог наши церкви проектировал и службу организовывал, – продолжал Иванов. – Это людских рук дело. Поэтому я и говорю, что русских людей еще нужно воспитывать и учить: и вере, и культуре, и любви. А верить в Бога можно, и не ходя в церковь. Бога можно знать и в душе.

– И попов наших тоже нужно учить и воспитывать!

– А они что, не люди? И попов, и министров, и президентов. Весь народ. Лучше – с самого детства.

– И кто же их будет воспитывать? Господь Бог? – все не унимался Ващенка.

– Родители, – спокойно ответил Иванов.

– А я в церковь хожу. Мне там легче становится, – произнесла Анна Семеновна.

– Что-то вы, ребята, еще не пили, а за глобальные темы уже взялись? – попыталась прекратить полемику Тамара. – Может, вернемся к ужину?

– Андрей, меняй тему, – распорядился Иванов, чувствуя, что очень устал от всего, что навалилось на него в последний месяц. И добавил: – Простите. Я, наверное, пойду. Огромное спасибо за ужин. Не провожайте…

Иванов встал и под удивленными взглядами присутствующих вышел на улицу. Ему вдруг захотелось побыть одному.

Утром на стоянке перед стоящим с открытыми капотами вертолетом Ващенка расспрашивал Иванова: