Василий Сахаров - Степные Волки (СИ)

— Предсмертное видение герцога Конрада Третьего?

Штенгель улыбнулся и задал встречный вопрос:

— Наемника пытали? Правильно, так все и есть, но повторюсь, Кривому и Крабу этого знать не надо. У них свой путь, у вас свой.

— Замнем эту тему, — высказался Кривой Руг. — Раз не надо нам чего–то знать, пусть оно так и будет. Ты, Лысый, лучше расскажи, как так ловко личину вора на себя напяливал, что никто тебя распознать не мог. Даже Перстень, и тот тебе верил.

— Перстень он для вас, а для меня полковник Кремор. Слыхал про такого?

— Известная личность, — буркнул Руг.

— Как же так? — впервые я видел, что Дори Краб был в растерянности. — Перстня я лично знал, дел с ним провернули немало.

— И много вас здесь еще таких, рыцарей плаща и кинжала, в моем районе сидит? — местный хозяин злился.

— Хватает, — туманно заявил Штенгель. — За вами ведь, как за детьми малыми, глаз да глаз нужен. Вдруг, что не то сотворите.

Кривой Руг пробурчал под нос что–то неразборчивое, а полковник встал и спросил:

— Так что, договорились?

— Договорились, — ответ Кривого Руга был очевиден.

— Виконт? — Штенгель посмотрел на Дори Краба.

— Не называй меня так! — вспылил Краб, но как–то сразу угас, и повторил вслед за своим паханом: — Договорились.

— Вы как? — теперь сыскарь посмотрел на нас. — Предупреждаю сразу, рванете в побег, скатертью дорога, ловить не будем. Но там, за пределами города, вы потенциальные жертвы для охотников за головами.

— Согласны, — нестройным хором отозвались мы.

— Хорошо, — Штенгель раскланялся с нами словно с дворянами и, уже поворачиваясь к выходу, сказал: — Тогда завтра в таверну придет ваш бывший воспитатель Лука, а с ним еще два человека. Они будут вашими наставниками в изучении боевых искусств. Вы должны стать воинами и отомстить рахам за своих родственников и убитых сирот. Так сказал герцог Конрад Четвертый. И так сказал Верховный Жрец Хайнтли Дортрас. В Штангорде — эти слова больше чем писаный закон.

— Полковник, — окликнул я его.

— Да, Пламен? — накидывая на плечи плащ, он неспешно повернулся в нашу сторону.

— Ты сказал, что до конца весны нам срок. А что будет летом?

Штенгель бросил одно слово:

— Война!

Полковник покинул таверну, и в полной тишине Дори Краб, за которым сентиментальности никогда не наблюдалось, задумчиво произнес:

— Да, встряли вы парни. Куда катится мир? Не понимаю.

Прошла еще одна ночь и как обычно во главе трех десятков будущих воинов мы направились в таверну, где нас должны ожидать новые наставники. Опять над нами кто–то будет стоять — решили мы вчера, и это нам не понравилось, поскольку уже привыкли сами за себя отвечать. Однако, подумав, пришли к выводу, что всегда можно раскидать учебный процесс и повседневную жизнь по разные стороны баррикад. И необходимо перетерпеть какое–то время, раз это необходимо. Все равно иного пути нет, раз бежать некуда.

В «Отличном Улове» своих будущих учителей определили сразу. Поскольку кроме обычной публики в таверне находились только три человека, которых мы не знали. Точнее, двое. Ведь третьим был живой и абсолютно здоровый воспитатель Лука из приюта. Чудеса, да и только. Хоть образно, хоть реально. Вчера еще он при смерти был, а сегодня сидит и завтракает.

Садиться за стол пока не стали, наша очередь вторая, когда бойцы Кривого Руга насытятся и разбегутся по делам. Поэтому через черный ход мы вышли на двор, а нашим наставникам я кивнул, мол, давайте за нами следом. После чего они оставили свой завтрак, и вышли во двор.

Луку, как я уже говорил, мы знали. Типичный сержант, здоровый, морда кирпичом, руки как лопаты. Боец, одним словом. Второго определить можно было так же, без особого труда. Жрец Белгора, только они имеют право носить одежду с золотой каймой понизу одежды. А вот с третьим возникла некоторая неопределенность. Вроде бы воин, костяшки на пальцах набиты, походка упругая, взгляд внимательный и сосредоточенный. Однако длинные волосы на голове, субтильность тела, желтые модные ботиночки на ногах и мандолина за плечами, выбивали его из этого образа.

«Ладно, еще разберемся, кто таков», — подумал я.

Наши босяки приступили к утренней разминке, которой их научил еще вор Лысый, преобразившийся в течение одной ночи в полковника Тайной стражи Штенгеля, а мы уселись на бревна. Наставники подошли вплотную и разговор начал жрец:

— Мир вам, мальчики.

— И вам, достопочтенный, — хором откликнулись мы.

— Я так понимаю, что это вы — Пламен, Курбат и Звенислав?

— Да, это так, достопочтенный, — ответил я. — Извините, не знаю, как вас зовут…

— Меня называйте просто, достопочтенный Манфред, — он помедлил, и продолжил: — Хотя, лучше просто, Манфред. Так как нам придется много общаться, а время дорого, и не стоит привлекать к себе внимание.

— Сержант Лука, — представился наш бывший приютский воспитатель. — Временно прикомандирован для занятий по рукопашному бою.

— Джоко, бродячий бард, — отрекомендовал себя субтильный тип, красиво шаркнул ногой, ловко перекинул из–за плеча мандолину и, проведя пальцами по струнам, выдал начало веселой портовой мелодии.

— А если серьезно? — хмуро поинтересовался Курбат.

— Разведка, — бард мгновенно согнал с лица веселье. — Кроме того, хороший фехтовальщик и неплохой наездник.

— Мощный состав, — сказал я, разглядывая наставников, и спросил: — Каковы ваши предложения относительно тренировок?

— Сначала вопрос, — бард оглядел двор трактира. — Готовим только вашу тройку или всех?

— Думаю, что нас, и еще десяток тех, кто постарше и покрепче.

— Ты думаешь или уверен?

— Сейчас разберемся, — я соскочил с бревна и направился к босякам, уже закончившим гимнастику и сгрудившимся в кучу.

— Становись! — выкрикнул Длинный Лог.

Толпа приобрела какое–то подобие неровного прямоугольника, каким мы строились в приюте и, подойдя вплотную, я спросил:

— Кто с нами троими до конца пойдет, до самой смерти? Поднять руки.

Никто долго не думал и над головами поднялся лес рук.

— Опустить руки, — скомандовал я и, когда они исчезли, продолжил: — По весне мы уходим из Штангорда. Но это не значит, что мы не вернемся. И я знаю точно, что те, кто здесь останутся, по–прежнему будут при Кривом Руге. Нам нужен только десяток. Длинный Лог, отбери парней постарше и будьте готовы к жестким тренировкам. Над остальными главным остается Квирин Игла. Разойтись! Всем в таверну на завтрак!

Вернувшись на бревна и примостившись на свое место, я спросил барда:

— Все слышал?

— Слышал, — ответил он. — Сделаем так, делитесь на группы. С Курбатом и Звениславом по трое, с тобой четверо. Распорядок следующий: подъем и зарядка, завтрак, потом занятия, каждая тройка по своей теме, обед и занятия, ужин, занятия до отбоя. Только на уроки у достопочтенного Манфреда будете ходить втроем, остальным это ни к чему. График я составлю. В коллектив и ваши внутренние отношения лезть не будем. Так нам приказали.