Василий Сахаров - Степные Волки (СИ)

— Не положено, вечером приходите. Кривой Руг сейчас отдыхает.

— Нам очень надо и он не станет ругаться, это в его интересах, — продолжал настаивать я и попробовал вырваться из рук раскормленного вышибалы.

— Кто там? Что за шум, Гонзо? — из кухни вышел хозяин, весьма известная в городе личность Дори Краб, которого мне один раз показывали в городе босяки.

— Да, вот, хозяин, — вышибала встряхнул нас за шиворот. — Говорят, к Кривому Ругу пришли.

— Зачем? — пронзительные и чем–то завораживающие глаза Дори Краба раскидали меня на составные части, классифицировали и, в ожидании ответа, застыли на моем лице.

С этим можно не юлить, человек серьезный, и я ответил честно:

— Ему привет от Одноглазого и слово.

— Отпусти парней, Гонзо, — бросил Краб, и руки вышибалы сразу же разжались.

— Сядьте в уголке где–нибудь, — сказал Дори, и мы, примостившись на широкую лавку возле входа, принялись ожидать появления того, к кому пришли.

Кривой Руг, немного скособоченный на правую сторону пожилой мужик, спустился со второго этажа минут через десять. Неспешно прошел за центровой стол, сел и, нехотя, взмахнув рукой, подозвал нас:

— Сюда двигайте.

Мы подошли ближе. После чего, не решаясь без приглашения сесть за один стол с таким авторитетным в криминальных кругах человеком, остались стоять. Он это оценил и, хмыкнув, пробурчал:

— Садитесь, — и тут же крикнул в сторону кухни: — Марта, пожрать чего ни то, сообрази по–быстрому.

Марта, широкоплечая пожилая женщина, словно ждала этого, и на столе моментально возникло огромное блюдо с морепродуктами: сборка из креветок, рыбы и салата. В животе предательски заурчало, а Кривой Руг великодушно кивнул на блюдо:

— Налетай, дела потом.

— Сначала дело, — с тоской я посмотрел на все рыбное богатство перед нами и с трудом отвел взгляд.

— Деловой… — протянул бандит со значением и добавил: — Уважаю таких, достойная смена растет.

— Какой есть, — я пожал плечами.

Ладно, не тяни. Выкладывай, что в клювике принес.

Тянуть не стал, награды выпрашивать тоже, а рассказал все как есть. Кривой Руг слушал внимательно и время от времени задавал уточняющие вопросы. Потом он встал, отошел и переговорил с хозяином таверны. Все хорошо и пока авторитетные люди решали свои вопросы, мы набросились на угощение. За несколько минут смели все, что находилось на столе. И когда уже не влезало, Звенислав потянул со стола оставшийся хлеб, чтобы спрятать где–нибудь по дороге, а потом снова подкормиться.

— Оставь, — шикнул я на друга. — Так не делается. Не к Элоизе на работу пришли, а к людям с понятием. Здесь ешь, а с собой тянуть не смей.

Звенислав нехотя вернул хлеб на стол, а к столу снова подошел Кривой Руг и одобрительно хлопнул меня по плечу:

— Молодца! Какую награду за слово от Одноглазого хотите?

— Нам бы с района целыми уйти, — ответил я.

— А в чем дело?

— Нас парни Папаши Бро на границе кварталов остановили, пришлось старшего вырубить.

— Это все? — удивился Руг. — Ни денег, ни проблемы порешать, ничего не надо?

— Слава богам, с проблемами сами разбираемся, а вот оказать вам помощь, пусть даже незначительную, уже честь, — сказал я, стараясь казаться пошире в плечах и повыше ростом.

Кривой Руг засмеялся, и все присутствующие при разговоре его смех подхватили. Вору ответ понравился и он, вновь одобрительно стукнув меня по плечу, усмехнулся:

— И снова молодца. Не проси никогда и ничего. Все что нужно, сам возьмешь. Однако если будут проблемы, заходи, не стесняйся. Пусть меня на месте нет, Дори тебе поможет.

Нас отпустили. В сопровождении громилы Гонзо мы покинули Старую Гавань и на улице, в том самом месте, где столкнулись с ребятишками Папаши Бро, нас поджидали местные. Два десятка молодых попрошаек и один уже взрослый бандюган с огромным тесаком на поясе.

— Гонзо, — ночной работник окликнул нашего охранника. — Приютских отдай, они нашего человека побили. За это ответить должны, по всем понятиям так.

Вышибала моментально набычился, расправил плечи и, как мне показалось, стал еще больше, чем он есть на самом деле. После чего Гонзо исподлобья посмотрел на тех, кто нас поджидал, и выдохнул:

— Они друзья Кривого Руга. Если есть проблемы, все вопросы к нему. Чего не ясно?

Бандюк Папаши Бро пошептался с босяками, что–то для себя решил и велел мальчишкам очистить проход. Обошлось. Мы прошли мимо, оказались в квартале Моряков и со всех ног припустили к приюту.

Бал прошел великолепно и Конрад Третий, великий герцог Штангордский, был вполне доволен. Его сын все же присмотрел себе невесту, помолвка прошла успешно, без происшествий. День свадьбы назначен и препон нет, а значит, в скором времени, можно надеяться на внуков.

В общем, все хорошо. А если бы не годы и старые ранения, полученные десять лет назад в Великой Степи, при неудачной попытке урвать у колдунов–рахов кусок бывшего каганата Дромов, то и совсем было бы отлично.

— Ваше сиятельство, — к нему наклонился камердинер, а заодно и распорядитель по всем забавам герцога, виконт Штриль. — Кого из придворных дам желаете видеть этой ночью у себя в опочивальне?

— Никого, любезный Штриль, — поморщился герцог. — Сегодня мне необходим здоровый сон и не более того. Может быть завтра…

— Понимаю, — угодливо кивнул виконт и, слегка взяв герцога под локоть, произнес: — Позвольте вам помочь, ваше сиятельство.

— Не стоит, — Конрад стряхнул руку камердинера. — Я еще не настолько немощен, виконт.

— Простите, милорд, — склонился в изящном полупоклоне камердинер, и его крысиные глазки как–то нехорошо сверкнули.

Великий герцог прошел в свою шикарную опочивальню, где его уже ждали массажисты и врачи–косметологи. Однако Конрад поморщился и, взмахнув рукой, устало произнес:

— Массажисты вон. Врачам только минимальный объем процедур.

Массажисты, два миловидных молодых человека, тут же вышли. А к герцогу подскочили слуги и помогли раздеться. После чего Конрад лег на кровать и к нему моментально подскочили косметологи. Ему на лицо накинули пропитанную драгоценным маслом криапса маску из тончайшего льна. На тело надели рубашку, а на руки и ноги чулки, пропитанные все тем же маслом, которое, по слухам, исцеляло любые болезни и заживляло старые раны. Герцог сильно надеялся, что это правда, и терпел неприятные процедуры каждый вечер.

Спустя полчаса процедуры были сделаны. Слуги и врачи–косметологи, задувая свечи, покинули опочивальню герцога, и он остался один. После чего Конрад заснул, и произошло это сразу, как встарь, во времена военных походов, только смежил веки и уже спишь…