Хиллари Клинтон - Тяжелые времена

В конце концов я тоже решила принять участие в этом развлечении. Я представила свою собственную версию подписи, с изобилием интернет-сленга: «Пацталом [катаюсь по полу от смеха] @ [над вашим сайтом]! Нада итти — аврал. Пагаварим патом». Все это примерно можно перевести как «мне нравится ваш сайт». Я также пригласила создателей «эсэмэсок от Хиллари», двух молодых PR-специалистов из Вашингтона, Адама Смита и Стейси Лэмб, приехать ко мне в Госдепартамент. Мы сфотографировались все втроем. На снимке мы все одновременно читаем эсэмэс на своих телефонах.

Но в то время, когда Уолкер сделала свой снимок, мне, однако, было совсем не до шуток и развлечений. Я собиралась с силами перед началом предстоящего дня, который обещал быть изматывающим, в разрушенной войной столице с новым правительством, еще не имеющим полноценной власти и еще меньше опыта в управлении страной.

После благополучного приземления люк «С-17» открыли, с верхней ступеньки трапа самолета я огляделась вокруг и увидела толпу вооруженных и бородатых ополченцев, ожидавших меня внизу. Они были из пострадавшего от боевых действий города Зинтан, который находится в гористой местности северо-запада Ливии. Он стал одним из главных очагов революции. Триполи в то время был разделен на зоны контроля (достичь договоренности о которых было непросто) различных формирований ополченцев. Аэропорт попал в зону ответственности бригады Зинтана. Моя служба безопасности очень нервничала, я их такими еще никогда не видела. Я сделала глубокий вдох и начала спускаться вниз по трапу. К моему удивлению, бойцы ополчения стали скандировать: «Аллах велик!» и «США!». Они махали мне и одобрительно поднимали кверху ладони, показывая знак победы: V. Вскоре я была уже в гуще этой буйной, ликующей толпы горцев. Некоторые протягивали свои автоматы товарищам — подержать, — пока они протиснутся сквозь плотную толпу и встанут рядом со мной, чтобы сфотографироваться, другие похлопывали меня по спине или жали мне руку. Курт Олссон, начальник моей охраны, оставался внешне невозмутимым, но я представляю, скольких седых волос ему все это стоило.

Повстанцы взяли свои автоматы, забрались на внедорожники и пикапы, на которых было установлено тяжелое вооружение, и сопровождали мой кортеж по городу. Они агрессивно сметали с пути любые автомобили и с воодушевлением размахивали руками, поравнявшись с моей машиной. На улицах Триполи повсюду было граффити революционного содержания: на некоторых высмеивали и проклинали Каддафи, на других прославляли победы и провозглашали лозунги повстанцев. Вскоре мы прибыли в офис крупной исламской благотворительной организации, который новое правительство использовало как свою импровизированную штаб-квартиру.

После встречи с председателем Переходного национального совета Ливии Мустафой Абдель Джалилем я прошла в кабинет Джибриля, лидера повстанцев, с которым я познакомилась в Париже. Сейчас он исполнял обязанности премьер-министра. Он встретил меня, широко улыбаясь, и я сказала:

— Я горжусь тем, что стою здесь, на земле свободной Ливии.

На встречах с Джалилем и Джибрилем мы обсудили многие проблемы, с которыми столкнулось новое правительство. Больше всего их волновала опасность, которую пока по-прежнему представлял Каддафи со своими сторонниками. Я заверила новых руководителей, что НАТО будет продолжать свою миссию по защите ливийского гражданского населения до тех пор, пока бывший диктатор не будет обнаружен и полностью разгромлен. Затем я затронула еще одну тему.

Любое правительство, в первую очередь, должно обеспечивать безопасность и правопорядок. В Ливии организовать это было очень непросто. В отличие от Египта, где армия и силы безопасности после падения режима Мубарака остались в основном без изменений, в Ливии к настоящему времени эти структуры были полностью уничтожены. А наличие такого большого количества независимых вооруженных формирований в Триполи и по всей стране, пусть даже столь дружественно настроенных, как бойцы бригады Зинтана, осложняло ситуацию и мешало ее стабилизации. Крайне важно было объединить всех ополченцев в единую армию, подчиняющуюся гражданскому правительству, обеспечить правопорядок, не допускать самосудов и сведения счетов, а также конфисковать все оружие, которое наводнило страну. Соединенные Штаты были готовы помочь новому правительству на всех этих направлениях, но именно правительство должно было взять на себя контроль над этой деятельностью, чтобы добиться конкретных результатов. Джибриль и остальные присутствующие согласно кивали и обещали сделать это направление приоритетным.

По завершении этих встреч я поспешила на открытую дискуссию со студентами и гражданскими активистами в Университете Триполи. Каддафи сделал все, что мог, чтобы препятствовать появлению волонтерских групп, неправительственных организаций, независимых средств массовой информации и независимых наблюдателей, контролирующих деятельность правительства, — важных составляющих гражданского общества. Я выразила надежду, что собравшиеся готовы и способны сыграть позитивную роль на следующем этапе истории Ливии. История свидетельствует, что одно дело — сместить тирана и совсем другое — создать новое правительство, которое обеспечит своему народу достойную жизнь. Демократия в Ливии могла столкнуться с серьезными проблемами. Обеспечат ли повстанцы чаяния народа и новое будущее страны?

Один за другим студенты и активисты вставали и задавали вдумчивые и практические вопросы относительно того, как строить новую демократию. «У нас нет политических партий», — заметила одна молодая женщина, которая обучалась на инженера. Она спросила, как ливийцы должны «побудить свой народ больше участвовать в политической жизни, учитывая, что через какие-то год-два нам предстоит провести выборы и избрать парламент нашей страны и президента». Встала другая молодая женщина, студентка медицинского факультета.

— Мы совсем мало знаем о демократии, — начала она. — Какие шаги, как вы думаете, следует нам предпринять, чтобы свобода слова стала неотъемлемой чертой ливийской жизни?

У этой молодежи было отчаянное стремление жить в «нормальной стране», которая будет иметь выход на мировые рынки и иметь все права, которые, как им было известно, уже давно есть у американского народа и у других народов мира. И, в отличие от некоторых молодых людей, с которыми я встречалась в соседнем Египте, они были готовы отложить в сторону свои разногласия, учиться на чужом опыте и ошибках и включиться в политический процесс. До создания свободной Ливии было еще очень далеко — они начинали, по сути, с нуля, — но эти молодые люди поразили меня своей вдумчивостью и решимостью создать ее.