Марик Лернер - Врата учености

Миниху понравилась идея. Обед сразу после остановки позволяет удлинить переход, дешевле и удобнее выдачи на руки продуктов и позволяет проследить за качеством пищи. Только он потребовал полевых испытаний. В смысле — чтобы покаталась кухня по ухабам российских замечательных дорог. Сейчас три экземпляра — один на единственный котел, другой с дополнительной тележкой, построенные за мой счет, — совершают пробег до Москвы в сопровождении наблюдателей. Затем вернутся с замечаниями. По мне, кухня вышла слегка тяжеловатой (семьдесят пудов), и рано или поздно потребуют облегчить. А попутно и сделать меньшего размера под кавалерию.

Ну это еще поглядим. В целом миллионов на том не сделать, но при государственном заказе сумма выйдет приличная. По штатам 1731 года армия имеет четыре гвардейских, пятьдесят пять пехотных, тридцать два драгунских полка. И это не считая гарнизонных частей. На каждую роту по такой кухне походной, да еще плюс полковая, да замена и запчасти, на пару жирных лет у моей мастерской заботы не закончатся. Конечно, если вторично не произойдет кидалова.

Гораздо занятнее была идея насчет гранат. Гренадеры их кидают, поджигая фитиль. На создание супервзрывчатки замахиваться не стал. Формула и производство тола в школе не изучаются. Нитроглицерин от сердца помогает и при ударе взрывается. Что есть «нитро» и как создают глицерин, все равно не знаю. Значит, и пытаться через себя перепрыгнуть не нужно. Искать требуется в другом месте.

Первоначально хотелось просто насечку на корпусах для создания большего количества осколков. Нет технологии. Затем обратил внимание на пушки. Чем, собственно, отличается метание ядра от швыряния гранаты? Размером. Почему бы не запихать внутрь обычного черного пороха со свинцовыми пулями вперемешку и не поджечь запал до выстрела. При подрыве осколки с дробью сыплются на врага сверху. Три месяца на попытки добиться нужной точности литья пустотелых корпусов. К счастью, мне серию сразу изготавливать не требовалось, а для демонстрации и опытных образцов достаточно нескольких десятков.

Главное, чтобы не рвануло в руках или в стволе орудия. И не потухло при полете, а то выйдет то же ядро, только дороже. Обычный фитиль здесь не подойдет. Значит, нужен достаточной длины и расчет на срок. Вот это и оказалось сложнее всего: добиться от пропитанных селитрой обычных хлопчатобумажных нитей постоянной скорости горения. Я ведь в очередной раз не выдумал нечто оригинальное. Основа уже существует давно. Требовалось получать стабильное и высчитываемое на пальцах горение.

Пришлось подключать заинтересовавшегося взрывными работами Гену и ставить его над целой командой, проверяющей варианты. Правда, терпения у него хватило ненадолго, зато подкинул кучу идей из личного опыта подрывания неких стен и минных работ. Кого грабил таким образом, не признался, да мне и не так важно. Зато оплетка и смазка с битумом (здравствуй, нефть и ее производные) оказались крайне удачными подсказками. Придают гибкость шнуру и мешают намоканию пороха.

Я бился семь с лишком месяцев, пока довел до ума свой поджиг. Не ожидал таких сложностей. На первый взгляд все достаточно просто. Потом начала вылезать в обычном порядке практическая часть и современные материалы. Клей такой, клей сякой, селитра тоже разной чистоты бывает, пропитка нуждается в тщательности. Битум сомнительный притаранили. Пришлось гонять за подходящим материалом второй раз. Фитиль должен быть твердым и одновременно гибким, причем качества добились не сразу. Бумага, холстина, все вместе и вывод кончика наружу для запала тоже надо просчитать правильно.

Закончилось, естественно, моим обычным результатом. Столь многообещающий поджиг в снаряде оказался неуместен. Для него хватало и обычных трубок из дерева. Сырость здесь не самое мешающее, и битум не дает нормально гореть, забирая из малого объема кислород. Так и остались отдельно — фитиль Ломоносова и снаряд его же.

Благо Андрюха не зря спасских школьников завез. Они выполняли подсобные работы и указания в мое отсутствие. Никак не выходило находиться в цеху постоянно. Секретарство у Лизы, постройка дома и лаборатории, да и жена мечтает изредка встречаться. Ну на то и подчиненные, чтобы иметь на кого сваливать работу. И, естественно, негодовать в случае недоделок.

Положа руку на сердце, за свой труд они неплохо получали. Уж много лучше, чем в Славяно-греко-латинской академии. И перспективы недурственные. Но все же совсем замечательно не вышло. С двумя пришлось расстаться, пристроив их по знакомству канцеляристами. Один оказался неплохим поэтом, причем подражал моим стихам. Оно вроде приятно и тянет поощрять, да не для того изначально надобен. Руки не из того места растут, а по жизни разгильдяй. Говорят, среди поэтических натур нормальное явление.

Впрочем, полного счастья не ожидал, и процент на брак был запланирован. По-любому такая помощь экономила время и попутно добавляла мне авторитета. В отличие от своих работников, я точно знал, к какой цели стремлюсь, и, используя их, доводил до полной готовности первоначальную модель. От оставшихся вышла ощутимая польза. Грамотные, готовые слушать и предлагать новое.

Веревкин — тот достаточно скоро взял на себя практически все работы по этой части и добился успеха, развив мои первоначальные идеи. Теперь фитиль стандартно горит два с половиной фута в минуту. Отмеряй любой длины и вставляй. Я бы его назначил начальником производства с соответствующим солидным жалованьем, если бы дело выгорело. Мало использовать чужой труд, важно и дать человеку нечто ощутимое. Тогда и в дальнейшем стараться станет.

Третьего дня двенадцать пушек поставили напротив щитов-мишеней и начали обстрел, используя обычные ядра, картечь и мои снаряды. Я под это дело приволок специально изготовленные чучела для наглядности. Одиночные выстрелы мы уже производили, доводя изделие до выпуска, и убедились в действенности огня.

В первый раз выпалило сразу несколько орудий одновременно. Когда дым рассеялся и стали видны результаты, Миних, забыв о достоинстве, помчался лично осматривать побитые фигуры. Ядро в плотном строю сшибает пару-тройку человек, правда, летит где-то на километр. Картечь на далеком расстоянии заметно рассеивается и полезна в основном вблизи, не дальше пятисот метров, ибо на этом пределе она теряет убойную силу. А противник обычно рвется вперед, не дожидаясь продолжения. Стремится ворваться на батарею, подавив огонь.

Мои снаряды действенны на дальнем расстоянии ничуть не хуже выстрела артиллерии в упор. Фактически та же картечь, которой удобно стрелять по наступающим массам, но с дополнительными тяжелыми осколками от оболочки снаряда и в два раза большей дальностью. Летят целиком, взрываясь уже над шеренгами. Обрезаешь трубку нужной длины заранее на разные расстояния подрыва и получаешь убойный результат.