Владимир Поселягин - Комсомолец

Действительно, проехав по улице, где стояли частные дома, мы свернули в узкий тенистый переулок и, кланяясь низко висящим ветвям вишен, яблонь и груш, выехали на параллельную улицу, где остановились у довольно прилично выглядевшего дома.

— Ничего слышать не хочу, погостите у нас, — заявила нам Зинаида Михайловна, когда Семен натянул поводья.

Отрицательно покачав головой, я ответил:

— Извините, мы не можем. В городе максимум на пару дней пробудем, после чего поедем в Москву. Задерживаться мы тут не можем.

— Ну, хоть эти два дня погостите… — тут она умолкла и, ловко соскочив со скамейки, шустро похромала к появившейся старушке, что вышла из-за ворот на улицу, подслеповато поглядывая на нас.

Как я ни объяснял, что нам требуется спешить, однако Ивановы втащили-таки нас уговорами в дом и усадили за шустро накрытый стол, пока Семен и его дед распрягали Красавца.

Одним словом, освободиться мы смогли только через два часа, мне даже ремень на брюках пришлось расстегнуть, чтобы было посвободнее. Да и сестренки осоловели от еды.

— Зинаида Михайловна, — подошел я к беседующим на кухне трем женщинам: учительнице, ее матери и недавно прибежавшей сестре, — у вас до которого часу работает рынок? Купить кое-что нужно.

— А что именно? — поинтересовалась ее мама, Клавдия Ивановна.

— Одежду для сестер. Некоторые предметы для путешествий, в частности одеяла, ну и другую мелочь. Поистрепались они, да и платья у них единственные.

— А зачем покупать, если у нас все это есть? — всплеснула руками Клавдия Ивановна. — Зина, открывай сундуки, поделимся одежкой-то.

— Да лучше мы сами, — попытался было я возра зить, но на меня сердито шикнули, сказав, откуда, мол, у сиротинушек деньги, и увели сестер в зал примерять старые запасы. Если что, можно и перешить, швейная машинка имелась у безотказных соседей.

Махнув на них рукой, я тяжелой походкой вышел во двор, где грелись и негромко беседовали Сема и его дед, хозяин дома Евсей Агапович.

— Не помешаю? — присел я рядом.

— Нет, мы так, про дорогу говорили, — ответил дед. — Сам-то что собирался? Вроде сходить куда хотел? Так ты скажи, я тут все знаю.

— Да меня Сема проводит, — замахал я правой рукой. — Сем, сейчас я вещи из повозки заберу, и проводишь меня.

— Хорошо.

Сходив в туалет — молока много напился, — я повесил на правое плечо новенький армейский сидор, в котором до того хранились сухари, и мы вышли со двора на улицу. Женщин в доме сейчас лучше не трогать, они там несколько часов будут перебирать ткани и спорить, что подойдет. Причем еще и получая от этого удовольствие. Вот я и решил воспользоваться минуткой и направиться в здание республиканского управления НКВД. Где это здание находится, Сема знал, поэтому повел по улице уверенно.

Красавец уже был обихожен, да и Шмель спал под крыльцом кверху пузом, даже его закормили, так что шагал я легко. Сделаю дела, соберусь и поеду в Москву, до нее порядка тысячи километров, недели за две с половиной, а то и три доберемся. Как раз ко дню рождения, а это значит, можно получить паспорт и попробовать купить дом на себя. Денег у меня хватало. Трофеи были приличные.

— Вон оно, — указал мне Сема.

До этого района мы доехали на трамвае с двумя пересадками, далековато оказалось управление от того района, где жили Ивановы. Но как бы то ни было, мы были на месте.

— Хорошо, — кивнул я, пристально изучая нужное мне строение. — Вот, держи пять рублей, подожди меня в кафе.

— Я лучше в тенечке посижу. Как раз мороженого поем, вон его продают.

— Хорошо, жди, — кивнул я и, поправив лямки сидора на правом плече, энергично зашагал к зданию управления.

В здании было прохладно. Пройдя через тамбур в фойе, где за столом сидел дежурный, я протянул ему свои документы, сообщив, что хотел бы встретиться с майором госбезопасности Рогозовым. Тут меня ждала первая неприятная новость.

— Его нет. Вместе со своими людьми убыл в длительную командировку, — сообщил дежурный в звании лейтенанта.

— Что делать? — растерялся я. — У меня при себе особо важные документы из луцкого отдела, которые должны быть направлены лично наркому или его прямому заму.

— За отправку секретной почты ответственен старший лейтенант Ложин. Сейчас я его вызову, а также капитана Ермолина, он сегодня дежурный по управлению. Я так понимаю, вы были участником боя у здания отдела?

— Да, можно и так сказать. У меня документы погибшего сотрудника. Сержанта Филиппова, секретаря начальника отдела капитана Немцова. Когда немцы жгли отдел из огнемета, он успел выпрыгнуть из окна и сбить пламя. Но добежать до меня не смог, немцы смертельно ранили.

— Понятно, — вздохнул дежурный и, сняв трубку телефона, стал обзванивать нужные кабинеты. Через минуту он протянул мне небольшой листок с номером кабинета, сообщив: — Там вас также будет ждать старший лейтенант Ложин.

— Ясно.

Я было отошел, но снова вернулся к столу дежурного.

— Что-то еще? — он поднял голову от журнала учета.

— Да. У вас тут санчасть действует? Мне бы перевязаться.

— Хорошо, я позвоню и предупрежу о вашем приходе.

— Спасибо.

Поднявшись на второй этаж, я постучался в нужный кабинет и прошел в него после разрешения. В кабинете находился командир госбезопасности в звании капитана. Не успел я пройти к столу и занять один из стульев, как зашел еще один — видимо, Ложин, так как в петлицах у него были шпалы майора.

— Я ничего не пропустил? — спросил он, усаживаясь напротив меня.

— Нет, как раз вовремя успел, — успокоил его капитан, после чего обратился ко мне: — Представьтесь и сообщите цель вашего прихода.

— Михайло Москаль, внештатный сотрудник Луцкого отдела НКВД по Волынской области. Основная специализация — диверсионная и противодиверсионная деятельность, помогал подразделениям нашего осназа в уничтожении банд и диверсионных групп противника перед войной и после ее начала.

— Мне сообщили, молодой человек, что вы вынесли из отдела секретные документы. Мне требуется завизировать их, — сообщил Ложин.

— Это не совсем так. Я вынес блокноты, в которых записаны методики подготовки диверсионных, противодиверсионных, партизанских и противопартизанских отрядов. Сейчас эти службы находятся в зачаточном состоянии, и идет судорожное их формирование. А у меня на пяти блокнотах расписаны основы. То есть наши подразделения на Волыни уже удачно их использовали, применяли и работали. Вот экспертная справка командира взвода осназа лейтенанта Лешего, он изучил записи и дал положительную оценку. Также тут отметился его зам, снайпер по специальности.

— Про снайперов тоже есть? — заинтересовался Ложин, просматривая блокноты, что я выкладывал на стол из сидора, и читая восторженные записи лейтенанта и сержанта.