Владимир Поселягин - Осназовец

— Это она.

Из подъезда девушка почти мгновенно влетела в салон новенькой «эмки» через распахнутую заднюю дверцу, и легковушка, скользя покрышками, стронулась с места, громко ревя мотором, однако мы тоже не зевали. Загрохотали три ствола: два «ТТ» и «наган».

К нашему общему удивлению, вихляя, машина скрылась за углом. Причем стреляли мы четко, и промахов не было. Ну, я-то бил на поражение, крыша салона как дуршлаг, а бойцы палили по моторному отсеку, там дыр даже больше было, но машина как-то смогла уйти, хотя и был слышен скрежет поврежденного мотора.

— Через подъезд! — рявкнул один из бойцов и побежал к слуховому окну.

Я же, в отличие от него, успел все обдумать и, сунув горячий после стрельбы пистолет в карман, без разбега оттолкнувшись, повис на ветви березы, что росла в нескольких метрах от дома. После чего, перебирая руками и ногами, мгновенно оказался на земле. Второй боец последовал за мной — я, еще когда был на полпути к земле, почувствовал, как затряслось дерево, принимая тушу тренированного тела. Так что на земле мы были практически одновременно и выбежали к дороге.

— Машина! — рявкнул он, указав рукой на приближающуюся бортовую полуторку.

— Я в кабину, ты в кузов, — скомандовал я, и мы, не особо вежливо выкинув пожилого степенного водителя, запрыгнули в машину. Со скрежетом я сразу врубил вторую и, набирая скорость, погнал следом за «эмкой». Тот боец, что побежал через подъезд, не успел, мы уже набрали скорость и свернули на соседнюю улицу.

Заметив впереди стоявшую на дороге парящую мотором «эмку» и какое-то тряпье рядом, я затормозил юзом — тормоза у грузовика были отличные — и встал как вкопанный рядом с легковушкой. Водитель легковушки оказался убит. Пока боец, профессионально страхуясь, проверял машину, я опросил двух женщин, что жались к забору какого-то частного участка.

— В машину, — рявкнул я осназовцу, рванув к работающей на холостом ходу «полуторке». — Снайперша машину поменяла, дорогу перегородила своей, убила водителя и пересела. Свидетели говорили, она вся в крови была. Похоже, я ее серьезно зацепил.

— Что за машина? — деловито спросил осназовец, забираясь в кузов — ему там было удобнее. На той стороне улицы показался второй боец. К нам он не успевал, но хоть тут присмотрит за местом преступления, а мы погнали дальше.

— «Газ-А», с поднятым верхом.

— Понял.

Минуты три мы катались по улицам. Первым заметил нужную машину боец в кузове, он застучал по крыше и сообщил, что по соседней улице, вихляя, едет схожая с описанием машина. Причем передок у него хорошо так разбит, и крыло одно задралось.

Повернув на улицу, я на повороте действительно заметил удаляющийся «Газ-А», поэтому погнал за ним и довольно быстро догнал. Мы быстро убедились, что это та, кто нам нужен. Она нам трижды не давала обогнать себя. Да еще прибавила газу, пытаясь уйти от медлительного грузовика.

Над крышей кабины загрохотали выстрелы, но девка за рулем легковушки выписывала такие кренделя, что сержант — у бойца было по два треугольника в петлицах — постоянно мазал, хотя в заднем борту появлялись то одна, то другая дополнительная дырка. Ко мне в боковое окно пролезла рука, и послышался требовательный голос:

— Магазин!

У нас с бойцом было оружие одной системы, поэтому я передал ему свой последний запасной магазин из рукоятки пистолета, основной я расстрелял с крыши, когда вел огонь по машине.

«ТТ» бойца снова загрохотал надо мной, но машина блондинки, увеличив скорость, скрылась — мотор нашей машины начал работать с перебоями, и мы замедлились.

— Ты чего?! — заглянул ко мне через боковое окно сержант, на его лице был отчетливо написан азарт преследования. — Уйдет же!

— Ты будешь смеяться. У нас бензин закончился.

Дальше катиться было бессмысленно, поэтому я отключил питание заглохшего движка и остановился на обочине дороги. Мы синхронно с бойцом покинули машину.

— Эх, подвела, старушка, — погладив по доскам борта, сказал сержант. — И ни одной машины поблизости.

— А чего это бензином пахнет? — принюхался я.

— Вот чертовка! — восхищенно воскликнул боец и выдернул из бензобака, находившегося над радиатором, нож. — Это она нам его всадила, когда мы обогнать ее пытались. И как дотянулась только?

— Да-а, кадр, — покачал я головой и, еще раз осмотрев пустые улицы, только вздохнул. Кроме тройки десятилетних велосипедистов, что издалека смотрели на нас, больше никто техникой не располагал. — Ушла все-таки, второй раз уже.

— Может, и нет, — сказал сержант, подходя ко мне и профессионально вертя в руках нож. — Ранена она, похоже, очень серьезно, я успел в кабину заглянуть, когда мы ее в первый раз обогнать пытались, вся одежда в крови была, и видны наспех наложенные повязки.

— Позже узнаем. Пошли обратно, делать нам тут больше нечего, — расстроенно махнул я рукой. На ходу я спросил: — Вы чего ко мне подъехали-то?

— Чего?.. А-а-а, так у нас приказ был привезти тебя в наркомат, а тут подъехали, выстрелы и погоня. В общем, сработали на бегущего человека и рванули в погоню. Ладно, хоть разобрались, кто ты.

— Понятно, — снова вздохнул я. — Тяжелый день, похоже, у меня сегодня будет.

— А сейчас что, не тяжелый?

— Да вот это как раз привычно. А вот с начальством общаться не люблю, они так и любят на шею сесть и ножки свесить.

Хохотнув, боец прибавил скорость движения, следуя за мной. Если его начальство ищет меня, следует поторопиться.

— Ты магазин-то верни, у меня не склад, запасов нема, — велел я сержанту.

— Кстати, а откуда у тебя оружие?

— Какое оружие? Нету у меня никакого оружия… Но магазин верни…

Повернув голову, я посмотрел, как военные железнодорожники подгоняют к эшелону второй паровоз — один подобный состав просто не утащит. Из-за легкого устойчивого ветра, дым и пар от котлов обоих паровозов шел как раз вдоль эшелона, отчего железнодорожники и несколько бойцов-часовых, что стояли у своих вагонов, казались выходцами из преисподней: дым то скрывал их, то они вновь появлялись. Даже до нас дымка доходила, хотя мы находились у предпоследнего вагона, теплушки, так сказать.

— Документы в порядке, — кивнул мне начальник эшелона майор Студнев, командир тяжелого гаубичного дивизиона, личный состав и материальная часть которого находились в теплушках и на платформах эшелона. Правда, автотехники, на мой взгляд, там было на удивление мало. — Мне еще два грузовых вагона подсоединили с саперами, с ними поедешь, их вагоны крайние.

— Ясно, — кивнул я, принимая документы и убирая их в нагрудный карман зимней гимнастерки под армейской телогрейкой. Поправив большой и тяжелый баул, который на длинном ремне висел у меня на плече, я быстрым шагом направился к нужному вагону. Последний был закрыт, а вот предпоследний нет, в проеме стоял и курил пожилой красноармеец. Старшинскую пилу я не сразу рассмотрел под воротом его телогрейки.