Владимир Поселягин - Осназовец

На подъезде к городу, когда завиднелась окраина, я тронул его за бедро и крикнул:

— Тут меня высади!

— Хорошо! — прокричал тот и стал сбрасывать скорость.

Когда мы остановились на обочине, поляк не стал глушить мотор. Я выбрался из люльки, достал все вещи, посадив Смелого рядом с мешком, и достал из кармана небольшой рулон оккупационных марок — трофеи с жандарма и его помощника. Расплатившись, я проводил отъехавшего мотоциклиста взглядом и, посмотрев на щенка, усмехнулся. Тот, похоже, долго терпел, и как только я поставил его на пыльную придорожную траву, сразу сделал все дела и теперь бегал у мешка, принюхиваясь.

— Правильно, пора поесть, а то на этой тачанке растрясло всего, — согласился я со щенком.

Накинув куртку и кепку, я надел сидор и, подхватив на руки узел и щенка, направился прочь от дороги, двигаясь примерно в километре от крайних домов города. Там слышались паровозные гудки и виднелись дымы предприятий, а меня интересовала роща вдали. Дойду до нее, поужинаю, время шестой час, и можно искать аэродром. Следует поторопиться.

До рощи я дошел нормально, по пути попалась тропинка, ведущая к ней. Так и дошел. Как я понял, тут коров гоняли. На лугу у рощи я действительно обнаружил стадо и пастуха. Тот на меня не обратил внимания, занимался своими делами, так что я спокойно скрылся среди деревьев. После ужина сходил к озеру, по виду вода в нем была чистая, заодно и умылся, а то был пыльным после поездки в люльке.

Вернувшись в лагерь, я достал из сидора карту и изучал карту, одной рукой играя со Смелым, который задорно порыкивал, пытаясь оторвать у меня рукав, и, упираясь лапами, тянул его на себя. Судя по компасу, нужный мне аэродром, то есть военный, находился с другой стороны города. Необходимо было обойти его и пересечь железную дорогу. В город соваться не стоило, на шару если только, никаких документов при мне не было, да и те, которые были, я уничтожил. След, да и выдать они меня могли, а тут я мог играть местного. Для немцев, местные просечь смогут, что говор у меня не здешний.

Свернув карту, я убрал ее в сидор и, потрепав разыгравшегося кобелька по холке, сказал:

— Вижу, что устал и спать хочешь, но до темноты нам нужно добраться до аэродрома. Там уже сориентируемся.

Подхватив Смелого и узел — продовольствие еще оставалось, я направился из рощи в поле. Там была тропинка, что вывела меня на дорогу, вот тут я, оказавшись на открытой местности, был обнаружен двумя велосипедистами. Я сразу опознал в них немцев: серая форма и винтовки за плечами, кто еще это может быть?

— А вот и транспорт, а то на самом деле надоело пешком идти, — пробормотал я, обращаясь к Сме лому. — Ты тихо сиди и не мешай, я сам работать буду.

Я успел пройти метров сто, когда они меня догнали и притормозили.

— Стой, кто такой? — сразу же стал командовать один из них.

Обернувшись к ним, я сразу же выстрелил. Пришлось предварительно переложить узел в ту руку, в которой держал щенка. Блин, как мне не хватает моей повозки, в ней все можно было спрятать и доставать, когда нужно! Универсальная вещь для хранения всякого имущества, необходимого путнику.

Второй немец, в которого и попала моя пуля, молча завалился набок, уронив на себя велосипед. Только звякнул звонок да заблестели на солнце спицы переднего колеса, которое продолжало крутиться. Естественно, стрелял я в младшего по званию, тот, что окрикнул меня, имел лычки ефрейтора. И перед этим я предварительно осмотрелся, вблизи никого не было.

— Не стоит, — по-немецки сказал я, направив ствол оружия на ефрейтора — тот было дернулся снять с плеча карабин. — Сейчас складываете свое оружие и велосипеды на обочине и тащите напарника туда, где трава густая.

Тот сделал все, как я и велел, хотя и прикидывал, как броситься на меня, но на расстояние броска я не подходил, держал дистанцию. Туда же он утащил и велосипеды, а я оружие. Самое примечательное и, я бы сказал, забавное — все это мы проделали на открытой местности, то есть нас было видно из окон некоторых домов, что находились с этой стороны, да еще военный состав как раз выходил со станции Люблина. От железной дороги нас тоже было видно. Однако мне нужно было допросить этого немчика, хотя и следовало уйти отсюда как можно быстрее.

Допрос ефрейтора мне ничего не дал, кроме количества постов в городе и их местонахождения. Он был из комендатуры и в данный момент проводил с напарником обычное патрулирование.

Про аэродром он ничего сказать не смог, то, что там есть самолеты, подтвердил, но какие, не знал, отвечал только, что истребители, но немного.

В общем, ничего интересного я от него не узнал, в патрулировании они с напарником с утра и о побеге из поезда и убийстве ничего не знали. Шлепнув его, я выбрал тот велосипед, что поновее. Меня больше интересовало то, что у него был багажник, куда я убрал узел, предварительно выбросив ранец. После этого сел на велик и покатил к железнодорожному переезду. Смелый был у меня за пазухой. Я застегнул куртку, чтобы он не вывалился.

На переезде мне только навстречу попалась телега. Я покатил дальше, крутя педали. Надо сказать, велосипед оказался неплох, и скорость движения действительно увеличилась.

Добравшись до того района, где раскинулся военный аэродром, я свернул к посадкам. К сожалению, это было единственное место, где можно было укрыться. До наступления темноты осталось чуть больше часа, так что я надеялся, что смогу определить, какая есть техника на стоянке.

Оставив велосипед у одного из деревьев, я положил у переднего колеса сидор, тут же оставил Смелого. Интересно, у него не начнется морская болезнь от того, что я его постоянно ношу, а сам он редко ходит? Пока тот бегал, обнюхивая все вокруг, я достал из сидора бинокль и стал взбираться на одно из деревьев. Причем так, чтобы я был за стволом от вышка с часовым, которая находилась неподалеку.

К сожалению, ефрейтор не соврал, аэродром действительно был военным, но не имел того, что мне надо, легкого самолета вроде «Шторьха». «Мессер» угонять себе дороже. На стоянке я обнаружил шестерку их худых силуэтов, и все, больше никаких самолетов не было. Даже в ангар заглянул, благо ворота были открыты и внутри велись работы. Пусто.

Спустившись, я собрался и покатил дальше, был еще один шанс, последний. Гражданский аэродром. Правда, что там сейчас, я не знал, хотя ефрейтор утверждал, что авиарейсы по Польше все еще совершаются, частная транспортная компания из Берлина работает. Да и другие самолеты там были, мол, стоянка там удобнее. Да и к городу ближе.

До наступления темноты я до другого аэродрома добраться не успел, приходилось то и дело прятаться от неожиданно появившихся многочисленных патрулей, один раз в овраге пришлось пролежать аж полчаса. Видимо, уничтоженный патруль был-таки обнаружен или из окон кто-то рассмотрел, как его уничтожили, и стуканул кому не следует, то есть в комендатуру.