Марик Лернер - Построить будущее

Даже насчет доходов особо не пристаю. Задача была поставлена конкретно: польза для народа и самоокупаемость. Все остальное — многопрофильность, изучение инфекций, обязательная связь с практикой — попутно. Фактически на сегодняшний день существует первый в мире научный медицинский институт. И вставляет он современным врачам по полной программе. Они могут ругаться, возмущаться и даже отвергать с негодованием результаты, однако благо оспопрививания, «русского метода длительного хранения», то бишь пастеризации, и статья, напечатанная с моей подачи в «Ведомостях» — «Об отношении бактерий к Penicillium glaucum», останутся навечно.

Последнее в каком-то смысле было исключительно с целью застолбить приоритет. Реклама двигатель прогресса. Реально пока пенициллина в привычном виде не существует. И появится ли в ближайшие десятилетия, неизвестно. Выделить действующее начало в чистом виде не удается. Антибиотик быстро терял свои свойства при любых попытках очистки. Применять полученное для лечения гнойных и хронических язв и ранений можно, но в кратчайшие сроки после изготовления вытяжки плесени. В общем, на современном уровне развития химии и фармакологии полного счастья ожидать сложно. В моем мире тоже достаточно долго возились и в промышленных масштабах выпускать принялись лет через двадцать после первых опытов.

— Почему не сообщил? — требовательно спросил Иванов, наконец выпуская меня из объятий. — Я бы встретил.

А что я заявился с ревизией и собираюсь его прессовать, в мудрую голову не приходит. И правильно. Вмешиваться в исследования не собираюсь. И не только по причине отсутствия времени. Еще и на основании отсутствия желания изучать журналы опытов. Не то настроение.

— Не собирался приезжать, честно говорю. Послали.

Павел, не вслушиваясь, принялся горячо излагать свои последние новости. Как всякого нормального целеустремленного человека, его мало волновали чужие трудности, и он мечтал поделиться собственными достижениями.

— В каждом грамме почвы, — вещал он вдохновенно, — содержатся миллионы микроорганизмов. Некоторые из них, специально внесенные, гибнут по неизвестным причинам, другие спокойно живут и размножаются.

Кажется, применение микроскопа в опытах дало неожиданный результат. Стараясь не строить кислую рожу, глубокомысленно киваю.

— А значит, и не обязательно один Penicillium glaucum положительно влияет, убивая вредные микроорганизмы.

Наверное, есть разные виды плесени с подобными свойствами. Просто мне неизвестны. Пенициллин на слуху, а стрептоцид или что-то вроде него химическим способом производят. Не школьный уровень, гораздо серьезнее.

— Землю приносили в лабораторию, пересыпали в пробирки и каждую пробирку наполняли водой, чтобы получилась земляная кашица. В чашки наливаем питательную среду, содержащую мясной бульон и сахар. Каплю взвеси, содержащую тысячи опасных микробов, помещаем на поверхность застывшей питательной среды, а затем на ту же поверхность наносим немного полученной смеси из пробирки. Засеянные таким образом чашки выдерживали в термостате при определенной температуре.

Павел говорил, одновременно увлекая меня в нужную сторону, держа за плечо железными пальцами. Вцепился не хуже клеща.

— Вот! — сказал торжествующе, тыча пальцем в ничем, на мой взгляд, не отличающуюся чашку.

— Да! — радостно восклицаю, ничего не понимая. — Изумительно!

— Вот именно! Вокруг некоторых колоний почвенных микробов можно ясно различить «зону пустыни». — Павел снова указал на чашку. — Они ограждают себя, выпуская в окружающую среду какое-то вещество, которое подавляет другие микроорганизмы.

— Тоже плесень?

— Я не уверен. К сожалению, даже микроскоп мало помогает. Трудно различать микробы. Разве когда они размножились в огромном количестве.

— Окраску препарата пробовал?

— Нет подходящих веществ.

Естественно. В мое время использовали анилиновые, но единственное мне про них известное — это химия, а не натуральные красители. В данном веке несбыточная мечта. Не раньше девятнадцатого появятся. Хотя с Павла станется. Еще пара тысяч опытов, и сумеет опровергнуть мои представления.

— Либо дохнут, либо без пользы. — Он огорченно вздохнул. — Я продолжаю искать.

Значит, как с пенициллином. Выделить основную составляющую вряд ли удастся. Внутривенно не выйдет. И все равно в качестве мази тоже недурно. Во всяком случае, первый отечественный оригинальный антибиотик он добыл.

— Пока проведены испытания. Помогает для лечения гнойных ран, ожогов, язв, фурункулов, воспалительных заболеваний уха и горла.

— Это ведь ты обнаружил, значит, имеешь право назвать. Геноцид подойдет прекрасно, — мысленно хмыкая, советую. Мой юмор все равно не дойдет, а откуда взялось насквозь прозрачно. Caedo на латыни — «убивать». Отсюда и всякие «пестициды».

— Подходяще, — подумав, соглашается. — У вас всегда было замечательное чувство слова.

От другого бы принял за лесть. А сейчас почти стыдно. Пошутил, оказывается. В очередной раз без задней мысли ткнули носом, насколько мои знания ничтожны и взяты из чужого времени. Фактически украдены. Мои успехи по большей части результат везения, чем усидчивости и последовательности. Павел в данном смысле прямая противоположность.

Выслушал еще множество слов по поводу перспективности и изумительного мира микроорганизмов, причем прозвучало и новое для меня разделение на одноклеточные и многоклеточные существа. Похоже, господин Иванов не зря сидит над микроскопом. Уже выделяет разные группы, отличает патологические от полезных. Натуральный профессионал стал, и мне здесь вмешиваться бессмысленно. Сам с усами. И замечательно. Проживет и в дальнейшем без Ломоносова с подсказками, если зарываться не станет в финансовом плане.

Еще четверть часа слушал без особого интереса токование тетерева, ничего не замечающего вокруг. Затем дождался представления помощников, пожал им руки, тоскуя и размышляя, не совершил ли ошибку, заехав повидаться. Ну нет у меня настроения возвращаться в ранг начальства. Хотелось выпить, вкусно поесть, спокойно выспаться и ехать дальше. Всего-навсего. А не изучать журналы опытов с сывороткой от бешенства. Да-да. Я в курсе, что сам заставлял этим заниматься раньше, но не с проверкой прибыл.

Наверное, это продолжалось бы еще долго, но слух о моем появлении уже пошел по окрестностям. Появилась жена Павла. На свадьбе я не присутствовал и сейчас видел ее впервые. Миленькая особа приятных форм, когда пухлость не переходит в толщину, и с приятными ямочками на щеках. Судя по дальнейшему, недаром из купеческого рода. Ручки имеет крепкие, всех держит в кулаке и резво управляется с хозяйством. Для погруженного в высокие раздумья Павла замечательный вариант. Правда, я так и не понял, как он умудрился жениться, уж очень все скоропалительно произошло, и подозреваю, что выбирал отнюдь не мужчина, но тут не мое дело.