Марик Лернер - Построить будущее

Кажется, Юлия чувствует себя достаточно свободно и позволяет себе перебивать царицу. Силу набрала немалую. И это «нас». Занятная оговорка. Кого подразумевает? Россию, Петербург, прежнюю императрицу? Это не «мы». Мы тогда на троне не сидели. Тут скорее «их».

— Придет срок, и непременно припомним! — откликнулась Анна Карловна.

— Австрияки опасаются нашего усиления после взятия Хотина и Ясс!

— Договор о сепаратном мире уже фактически согласован. Россия остается одна в войне.

Очень неприятная новость. Пока еще не общедоступная.

— Мало того, Бирон обратился за посредничеством к нашим врагам — французам, толкавшим Османов на войну с Российской империей.

Вроде сами напрашивались, хотя возражать смысла никакого. Маркиз де Вильнев, посланник из Парижа, в Стамбуле подсуетился тоже. Все норовили уязвить побольнее русских за проигрыш в Польше. И потом, Бирон обратился? У него и полномочий таких не имелось. Сам напрямую никогда в политику не играл. Это Анна Иоанновна могла отправить предложение, пусть по его совету, и никто иной.

— Все наши завоевания и тяжелые потери — материальные и людские — могут оказаться сведенными на нет при таком положении, — гневалась Анна. — Они потребуют отказа от завоеванных земель и отступления к прежним границам.

Ну, знаете ли, это уже наглость. Не верится, что положение на той стороне много лучше. И самое главное, я зря старался, приводя новые земли в подданство? Через поколение снова вышибать ногаев с турками?

— Со Швецией очень обострились отношения. Еще одна война, очередной рекрутский набор и недовольство народа. Цены растут, только благодаря твоим золотым приискам до сих пор не поднимали серьезно налоги. Немалое подспорье для бюджета и армии вышло.

А вот это приятно. Хоть, конечно, и никакие не мои пуды драгоценного металла, однако же правильно поступил, настояв на геологической разведке через Академию наук. На пользу пошло, а никто первоначально не верил и лишь на самодурство кивали. Научные авторитеты возражают…

— Я не знаю, что делать, и мне нужны верные и преданные помощники. — Она протянула руку, и метнувшаяся в угол к шкатулке Менгден приволокла какие-то бумаги. Субординация соблюдена.

Я внимательно просмотрел, тем более этого от меня и ожидали. А что, недурственно. Согласно указу Анны Иоанновны от 1730 года обер-камергер ея величества переводится сразу из четвертого во второй класс и соответствует гражданскому чину действительного тайного советника или генерал-аншефа по военной иерархии, о присвоении коего звания тоже добавлено. Чин генерал-адъютанта с правом личного доклада, вице-президент Военной коллегии, подполковник Преображенского полка (тут, понятно, должность скорее почетная) и на закуску Президент Академии наук. Думаю, свободу рук по части образования получил без дополнительных просьб.

В конце каждого документа «Под подлинным подписано Ея Императорского Величества рукой — Анна». Забавно, но недолго и спутать в будущем историкам с предыдущей. Лично на моей шпаге имелась надпись «Виват Анна Великая!». Причем речь не о нынешней, а скончавшейся. Ну да это дело далекого будущего и никак не касается сегодняшних событий.

В целом, если это не фавор, то я не знаю, кто такой фаворит. Возможности открываются широчайшие. Главное, не наломать сразу дров. Прежде отдачи распоряжений провести серьезнейшую рекогносцировку по местам назначения. Государственный деятель обязан четко определить цель действий. Иначе и не увидеть правильного решения задачи. И не распределить обязанности правильно среди подчиненных. А в остальном все хорошо. Чем ближе ко двору и лично царственной особе, тем более эффективно идет работа.

— А это зачем? — без особого воодушевления спрашиваю.

Учил я тебя, учил… Кемскими волостями не разбрасываться…

— Имущество Бирона будет конфисковано, как и его родственников, — абсолютно равнодушным тоном отвечает Анна Карловна. — А ты человек не бедный, тем не менее постоянно будешь находиться при дворе, вести определенный образ жизни, принимать посетителей. Все это требует немалых сумм.

— Жалованье обер-камергера четыре тысячи рублей!

Между прочим, президент коллегии получал без надбавок от полутора до двух тысяч рублей, губернатор — восемьсот девять рублей в год.

— Четыре тысячи сто восемьдесят восемь рублей тридцать копеек, — подала голос уставшая от молчания Юлия. Не иначе бережливая немецкая душа проснулась.

— Этого мало, — железным тоном отрезала выросшая девочка Лиза. — И даже отписанного может не хватить.

А список натурально оказался достаточно длинным. Копорские деревни в Ингерманландии с годовым доходом в три тысячи рублей. Надеино Усолье, со всеми землями по обоим берегам Волги, бывшая вотчина Меншикова. Двадцать семь вдовьих и выкупленных Петром I имений, принадлежащих ранее Анне Иоанновне и подаренных Бирону вместе с двадцатью девятью личными имениями в Курляндии и Лифляндии с ежегодным доходом в тридцать две тысячи восемьсот сорок восемь талеров. Еще сто двадцать «ампта и мыз» в Курляндии с ежегодным официальным доходом в семьдесят восемь тысяч семьсот двадцать талеров. Два имения под Полтавой и Киевом с неясными финансовыми поступлениями. Тоже когда-то принадлежали Алексашке Меншикову и перешли по эстафете.

В целом подарок достаточно весомый. До госпожи Черкасской с ее десятками тысяч крепостных в приданое крайне далеко, однако очень многих я резко обогнал. Зависть окружающих в связи с ответственными назначениями и так обеспечена, волноваться особо не стоит. И потом я скромный, но дареному коню в зубы не смотрят.

— Благодарю за милость, — вскакивая и кланяясь, говорю. Без всякого ерничанья. Интонации она чувствует изумительно, убеждался в прошлом неоднократно. Это тетя ее все воспринимала прямо и тупо.

— Мы среди своих, — небрежно сказала царица, отмахиваясь. — Служи мне как прежде и в обиде не останешься.

— Хм…

— Да?

— «Как прежде» означает право говорить не очень приятные вещи?

— Закрывать уши от правды вредно для здоровья, — чуть усмехнувшись, отвечает мне, буквально цитируя мудрость воспитателя Ломоносова. — Только не на людях.

Я выразительно посмотрел на фрейлину.

— При Юлии можно.

— Мне нужно несколько дней, дабы разобраться с ситуацией. Пока необходимо срочно отослать письмо с настоянием тянуть переговоры, цепляясь к любой мелочи, и ничего не подписывать. Если с ходу, то мне представляется важным показать туркам тяжесть продолжения войны даже с одной Россией. Надо рассмотреть возможные действия. Уступки делать все равно придется, но на фоне создания активной обороны по Пруту уход к Днестру уже победа для османов. Обидно, но лучше отдать часть, чем потерять все.