Марик Лернер - Цель неизвестна

— Под заказ делаю, — признался Йоэль. — И оплата соответствующая.

Он был явно горд собой и выкладывая зазвеневшее серебро на верстак аж напыжился. Я тщательно пересчитал, раскладывая кучками и мысленно определяя куда девать.

— Здесь и мой возврат на харчи и за материал, — предупреждает.

Понимающе киваю, продолжая увлекательный процесс определения дохода. Кажется много, а после возврата долгов останется на все про все цельных рубль и семнадцать копеек. Это меньше, чем я сегодня выцыганил у ректора. Папаша бы долго и весело смеялся с такого бизнеса. Он за гешефты приносящие меньше пятидесяти процентов даже не брался. А я считай в убыток работал, если б Герман неожиданно не расщедрился. Лесть все ж великое дело. Нельзя забывать начальников, а то они припомнят. Настучат молотком по голове без промедления.

— Мне нужен помощник, — сказал чухонец серьезно. — Один уже не справляюсь. Три заказа сегодня и нельзя упустить. Деньги хорошие сулят.

— А твой новый подмастерье того, не уйдет научившись ладить перья самостоятельно?

— Рано или поздно скопируют подражатели, — сказал с непробиваемой уверенностью, то что я и сам догадывался. — Выходит надо суметь снять навар первыми.

— Андрюху приспособь.

— Нет, у него терпение отсутствует. Здесь другой характер нужен.

— Кто-то на примете?

— Есть хороший парнишка.

— И платить станешь со своей доли!

— Чего вдруг?

— Так работа твоя, — хмыкаю, — деньги на первый случай и идея моя. Доход пополам. Мы ж договаривались.

Он постоял, хмуря лоб и скривился.

— Несправедливо будет. Мы, — сказано с нажимом, — нанимаем работника. Так?

— Ну да.

— Я его учу, а ты что делаешь?

— А я работу тебе дал, — говорю со смешком. — Накормил, напоил, спать уложил, да еще пятки почесал на ночь.

— Насмешничаешь Михаил, — обижено бурчит.

— Так плакать все время грустно жить. Ладно, хоть и не принято подмастерьям жалованье выдавать, но мы с тобой будем справедливы. Тот же алтын и пополам от обоих. Ты нашел, сам за него и отвечать станешь.

— Конечно.

— И если в следующем месяце моя доля меньше трех рублей будет, с тебя спрошу.

— Договорились, — протягивая руку, согласился Йоэль. — Сделаю. И свыше тоже. А, — задерживая ладонь в своей, просительно сказал, что ты там обещал насчет других идей?

— Уже заскучал? Ладно, — соглашаюсь. — Смотри. И быстренько нарисовал на извлеченном из кармана обрывке бумаги безопасную иголку. В закрытом и открытом виде. — Размер может быть самый отличающийся, — объяснил. От самых маленьких, до огромных. — Главное пораниться невозможно. Скрепляет вместе вещи или держит незашитую ткань. Должны портнихи оценить, нет? Проволока нужна подходящая. Чтоб гибкая была и не ломалась.

Он смотрел застывшим взором, изучая простенький чертеж. Потом хрипло сказал ни к кому не обращаясь:

— Испокон веков самое сложное сделать нечто простое и каждому нужное. Потом смотрят и удивляются, как догадался? — повернулся ко мне и с ощутимой обидой, — почему ты первый, ведь совсем ерунда! Замечательная придумка, только это не ювелирная работа. С совсем другими мастерами говорить стоит. И я знаю к кому обратиться.

— Доход пополам?

— Ай, не обижу, — рассмеялся чухонец. — Правильно провернуть и голодать никогда не будем. Ты мне здорово помог, а Лехтонены добро помнят.

— Точно личико не испортится? — настойчиво требовала мадам, нервно колышась всеми многочисленными килограммами и заглядывая в глаза.

Тут вообще чем люди богаче, тем солиднее. А понимают под этим лишний вес. Тем более женщины мало двигаются и любят поспать после обеда. Раньше не доходило выражение рубенсовские женщины. Теперь очень ясно понял. И ерунда, что здесь не Европа. В мое канувшее неизвестно куда время в Индии то же самое происходило. По морде судили о богатстве. На другую бабу и смотреть тошно из-за толщины, а мечтает о красоте.

Хотя может это я ненормальный со старыми представлениями о правильной фигуре. Михайле бы сошло. Прислушался к реакции организма и убедился — его тоже не привлекает. На симпатичных гормоны срабатывают независимо от моего желания. Это непроизвольный процесс. Так что пусти его выбирать и на эту квашню не клюнет. Конечно девка должна быть крепкой, с широкими бедрами и здоровой. Чтоб рожать могла и вкалывать. Вполне нормально, но туша подобного объема его скорее отталкивает. Не вспоминая уже про запах изо рта. Жуть.

— Ну вы же читали, — профессиональным тоном продавца герболайфа, готового на что угодно, лишь бы поставить а деньги, произносит Павел. Где набрался неизвестно. Неужели подхватил у меня? — Вот здесь, видите? — и он демонстрирует шедевр рекламной мысли, отпечатанную листовку с радостным известием о спасении девушек от лап не просто смерти, а разочарованных женихов. Иногда это хуже.

— Метод проверен лучшими врачами Москвы, апробирован, сиречь испытан в гошпитале и дал самые лучше результаты.

По зрелому размышлению я решил не звать людей обещанием помочь, а напротив требовать с них деньги. Бесплатное редко кто ценит. А отдай свои кровные, тут сразу по другому смотришь на прививку. Конечно прежде чем выложить на стол полновесные рублики некоторые готовы из тебя всю кровь выпить. Поэтому я и спихнул столь важное мероприятие на Иванова, предварительно тщательно проинструктировав и показав на практике как правильно обращаться с посетительницами. Потому что ударил по самому больному, желанию остаться красивой.

А уж печатное слово на них действовало изумительно. Большинство не привыкло сомневаться в подобных вещах. На базаре обязательно объегорят, то каждый в курсе. Так принято и правила игры неизменны. Не дай себя обмануть. А я попытался применить новое убойное оружие пока неизвестное широкой общественности. И пошло. Не сразу правда.

На рекламу в виде листовки реагируют на манер баранов. Сначала ступор, затем длительное раздумье. Через пару дней началось паломничество. Сто раз одно спросят и не надо нервничать. Они не тупые. Они хотят убедиться, что не накалывают.

Зато когда первые девицы вышли из моего флигеля целыми и здоровыми, а на парочке дворовых девок, предоставленными алчущими сохраниться, была повторена процедура заражения без малейших последствий для внешности, всерьез прорвало. Пошли потоком. Пришлось даже ставить на очередь. Мы физически не способны справиться с наплывом.

— Ни разу сбоя не произошло, — продолжает Павел вещать, глядя через голову клиентки на меня жалобным взором раненого оленя. — Все довольные уходят.

Не удивлюсь, что он просто бабе понравился и она достает без причины. Павел канает у московских купчих за красавца и усилено пользуется представившимися возможностями. Округлел, заматерел и больше не вздрагивает при виде письменных текстов.