Марик Лернер - Цель неизвестна

Это имя даже мне известно. Начальник Тайной канцелярии не так давно восстановленной. Чин не маленький, а права на манер директора ФСБ. Только в отличии от моих времен пыточная имеется и кнутом бьют пока не сознаешься. Никаких вы имеете возможность хранить молчание.

— А в чем дело? — спрашиваю, прикидывая, есть ли смысл делать ноги. Нынешние мушкеты пока зарядишь, далеко буду. Черт, в окно не выскочишь — узкое. В дверях эти стоят. Нет, ну неужели всплыло мое вранье про поповича при поступлении в академию? И что ниже рангом некому заняться?

Кажется он сообразил, насколько мне стало криво.

— Не арест, — подчеркнуто произнес. — Препрофодить для беседы.

— К вашим услугам, — обреченно соглашаюсь, поднимаясь. — Павел, на тебя надежда в мое отсутствие. График вакцинации исполнять без погрешностей и думать на тему опытов. Про кроликов помалкивай. Ни с кем!

Я прошагал в сопровождении солдат и офицера под изумленными взглядами людей во двор. Там уже поджидала черная карета, а возле нее на лошадях несколько кавалеристов. В голову невольно полез «Черный ворон, ты не вейся надо мной». К сожалению, блатных песен бабушка не уважала, и мы с ней текстов не разучивали. Осталась в задней каморке в самом глухом чуланчике черепа единственная строчка. И, как ни силился, так ничего подходящего и не вспомнил. Пушкина, про орла молодого — несколько не к месту. Пока за решеткой не сижу.

Тем не менее за отсутствием возможности дать в морду (а руки всерьез зудели, но он же ни в чем не провинился, просто исполняет приказ) и за невозможностью сбежать несколько лихорадило. Хотелось похулиганить. Уселся, развалившись поудобнее и дождавшись, пока офицер устроится напротив, а карета тронется, исполнил: «Призрачно все в этом мире бушующем». Хоть не тюремная романтика, но очень уместно.

Петь я не умел. Тот я, прежний. Зато у Михайлы оказался недурной голос, и он в детстве даже подвизался в церкви не хуже дьячка, но я предпочитал стихи выговаривать. Без музыки все равно не так звучит. На «есть только миг, за него и держись» господин Рихтер смахнул слезу. Кажется, я удачно зацепил сентиментальную душу колбасника.

— У вас талант, — сказал он прочувствованно, — господин Ломоносов. Я и раньше в том был уверен. Ваши басни в «Ведомостях» очень недурны, но вы же понимаете, сюжет не нов.

— Эзоп, — соглашаюсь. — Я и не претендую на оригинальность. Старый сюжет попытался изложить хорошим русским языком. Простым и доступным каждому, а не одним читающим на греческом.

Претензии, естественно, к Крылову. Это он сюжеты тырил. Я просто от него стараюсь не отставать. В последнее время стихи из-под моей руки ходили не токмо по рукам. Благодаря статье о вакцинации и при дружеской поддержке Бидлоо их печатали в самих «Ведомостях»! В первую очередь, естественно, назидательные басни. Главное, имя Ломоносова на слуху у образованной публики. Иные молодые дворяне принялись раскланиваться и интересоваться мнением о словесности.

— Вы говорите на немецком, — разрешаю барственно, переходя на иностранщину, — я неплохо понимаю. Учился на средневековых виршах и даже сам попытался нечто создать. Ну например… — И дальше уже чисто для интереса выложил: «Fuhr einst zum Jahrmarkt ein Kaufmann ktihn».

To есть: «Ехал на ярмарку ухарь-купец». Уж не в курсе, когда появилась, однако слова вроде народные. Всегда можно сослаться, что чисто переложил на другой язык.

Переводить я бы не стал. Поэзия тонкая штука и прямому перекладыванию на чужое наречие не поддается. Пропадает ритм и рифма. И выходит из-под пера очередного поэта нечто крайне отдаленно напоминающее оригинал. Но иногда попадаются неплохие специалисты.

Правда, не живи я в Швейцарии, вряд ли бы когда услышал о сборнике «Поэзия великих вагантов всех времен и народов», составленном Мартином Лёпельманом. С какой стати эта и еще «Вот мчится тройка удалая по Волге-матушке зимой», то есть «Seht über Mutter Wolga jagen die kühne Trojka schneebes-taubt», угодили в книгу, так и не разобрался. Зато выучил, как и пару десятков других, уже тамошних и давних времен. Скорее всего, они достаточно известны. Ну ему лучше знать, а мне пригодится на будущее. В здешнем прошлом. Возле власти немцев много, почему бы и не вставить им для прикола.

— Браво, — воскликнул барон с энтузиазмом, — у вас замечательно вышло. — Только не советовал бы при высоких особах исполнять «Кем ты, люд бедный, на свет порожден», могут неправильно отреагировать.

А ты типа просвещенный.

— Суровый реализм, — говорю с ханжеской мордой.

— Как?

Опять ляпнул неуместно. Неужели еще не изобрели?

— От слова «реальность».

Опять не дошло.

— Я считаю, искусство должно быть понятно всем, и неуместно излишне приукрашивать жизнь.

— А еще? — после непродолжительного молчания спрашивает с надеждой.

Гейне, Гёте, Байрон, Киплинг? Пожалуй, не стоит, особенно на английском. К собственной гениальности надо приучать постепенно. Все хорошо в меру, а не то потребуют завтра торжественную оду на очередной юбилей — и стухну.

— Настроение как-то пропало, — признаюсь, глядя в окно.

Окрика не трогать занавески не последовало. Или охмурил своего стражника, или пофиг. А скорее — инструкция таких подробностей не содержит. Он не тюремщик, а обычный военный.

— У тебя куча планов, — скорбным тоном поведал я. — Желание подвести некие итоги, сходить в баню — и тут тебя хвать, и под стражу, без пояснения причин. Как-то не до витийств поэтических. Мы же не в Москву едем?

— В Измайловское. Всемилостивейшая государыня там пребывают.

Опа! Так меня не в застенок, а совсем наоборот везут? А чего сразу не обрадовали? Нет, все же не зря я изливался. Поручик явно намекнул на обстоятельства. Так-так. И что мне известно о нынешней царице и данном месте? Все же не захотел оставаться лохом и кое-что разузнал.

Соправитель Петра Первого был сыном от первого брака царя Алексея Михайловича с Марией Ильиничной Милославской. Царевна Софья женила болезненного, слабоумного Ивана на Прасковье Федоровне Салтыковой. Та родила одну за другой целых пять дочерей.

В 1689 году Петр сверг и заточил в монастырь Софью и начал самостоятельно править Россией, не считаясь больше с безвольным и тихим братом Иваном. Тот умер в 1696-м, оставив всю власть Петру, а царица Прасковья скончалась лишь в 1723 году в Петербурге.

На сегодняшний день живы три дочери Ивана. По рангу они ничуть не ниже дочерей Петра. Во всяком случае, юридически. При нем их гнобили не по-детски. Теперь одну из них, Анну — признали царицей. Хотя я так и не понял, почему ее, а не потомков старшей.

Вторая, а вернее, первая по старшинству царевна Екатерина в 1716 году выдана Петром Великим за герцога Мекленбургского Карла-Леопольда, с которым она через несколько лет разошлась. Родила дочь Елизавету. Будто нарочно, чтобы легче путать с дочерью Петра.