Марик Лернер - Цель неизвестна

— Только не по поводу моих амуров, умоляю!

Я хотел пошутить, а она покраснела не хуже помидора. Ай-ай. Про шашни с цесаревной и сюда проникло. Нет уж. Не стану обсуждать одну женщину с другой. Я немного джентльмен, самую малость, и не сплетничаю о таких интимных вещах.

— У Елизаветы Петровны, — говорю неопределенно, — недавно новый сердечный друг завелся.

— А мне нет до того дела, — очень логично восклицает Лиза, топая ногой.

— Ну почему же, — изображая недоумение, — всегда полезно знать разные интересные подробности. Кто чей конфидент.

Она молчала, глядя под ноги. Ничего, иногда стоит понять — твои хитрости прозрачны и ни у кого удивления не вызывают.

— Все? — подождав, спрашиваю. — Других условий нет?

— А сказки придется все же рассказывать, — злорадно заявила.

— Ваше высочество!

— Должна я получать не токмо одни трудности, а и удовольствие от своего положения?

— Вы уже выросли из детских!

— Так излагай взрослые.

— Я не могу регулярно придумывать новое!

— Почему нет? — откровенно удивилась она.

И не объяснить, что память не бездонна, а сам я способен в рифму разве для азбуки на букву две строчки изобразить. Умудрился прославиться — соответствуй.

— Книги, — произнесла Лиза проникновенно, — останутся навечно.

Это типа меня соблазняет. Они и так останутся. Может быть. Через сотню лет, если я всерьез не наломал дров и будущее не изменилось кардинально. А то, глядишь, и Пушкин не родится. Или Лермонтов. Ха, только сейчас обратил внимание. У обоих предки иностранцы.

— Я прикажу записывать, а потом опубликуем.

— Не надо записывать, — обреченно говорю, — я сохраняю.

— И про Матиуша?!

— Да. Причем не уверен в полном соответствии со слышанным вами. Я же на ходу придумывал, а потом мог нечто изменить или добавить.

— Принесешь обязательно! Я хочу внимательно перечитать. Я… — Она поколебалась и решительно продолжила: — Увидела нашу жизнь иначе. Не как во французских романах. Она… более близкая и одновременно совсем не похожа на мою.

Большое спасибо, мысленно поблагодарил. Приятно слышать. В отличие от стихов, там я накрутил отсебятины выше крыши. А когда фиксировал на бумаге, многое переделал под здешние реалии. Парламент, министр юстиции, объясняющий про диктатуру и реформы, — это не про современные российские умы. Попытка ограничить власть Анны Иоанновны закончилась плачевно. Ну и не стоит обострять очередным намеком, как и с фаворитом Фелеком. В результате от Корчака вообще крайне мало осталось. Сплошь Ломоносов.

— Да, ваше высочество. Доставлю.

— Вы просили подвижной игры вместо наклонов и приседаний? Гимнастика не понравилась? Вот, — широкий жест на площадку, — специально для вас. Игра под названием «городки».

Фактически нечто подобное уже существует, однако мало распространенное. Чаще простонародье развлекается игрой в бабки. Смысл заключается в том, что в поставленные в ряд овечьи позвонки кидают кость; выигрывает тот, кто больше всех сбил бабок. Ну, это как бы не для княжон.

Что вовсе не отменяет физкультуры. Прыжки со скакалкой — не так уж и сложно оказалось вырезать ручки под веревку — им по душе пришлись. Сплошной визг и счастье. А просто упражнения, видите ли, скучны. Ничего, я еще и турник поставлю. В новопостроенном Анненгофе обширный парк, бассейн, фонтаны. Места сколько угодно.

Почему Анна Иоанновна отказывалась жить прямо в Кремле и постоянно скакала с места на место, понукая Растрелли воздвигать дворец и через краткое время переселяясь в новый, поближе к Немецкой слободе, мне не объясняли. Скорее всего, верна первоначальная мысль о близости, как и в Измайловском, к верным офицерам. Лифляндцы с курляндцами расселялись все больше возле Яузы, рядом с соплеменниками.

— Бросками бит, — демонстрирую одну, подсовывая под любопытные девичьи носы, — необходимо выбить поочередно определенное количество фигур, составленных из пяти… э… столбиков. Побеждает сумевший за наименьшее количество бросков.

Точных размеров площадки, в отличие от правил и фигур, я не помнил, пришлось импровизировать на ходу. Не так уж часто я этим занимался, но папаша забавлялся у себя изредка. Боулинга он почему-то не уважал, в бейсболе ничего не понимал, зато биты приводили его в восторг. Можно использовать самыми разными способами — и никто не придерется.

То есть первоначально вроде бы так. А потом неожиданно увлекся и стал тренироваться постоянно. Исконно народная игра, восклицал на вопросы корреспондентов, изображая огромный патриотизм. Ну типа парная осетрина, простая русская еда, ее ловлю в своем пруду. Оказывается, сгодилось. Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Да и проще чурбачок распилить, чем шары и дорожки посреди зимы организовать.

— Дальняя линия называется «кон», ближняя — «полу-кон». Начинают с дальней, — продолжаю излагать правила, размышляя попутно о своем.

Обязательно требуется профессиональный преподаватель. В здешней истории я крайне слаб и постоянно путаюсь в датах. Грамматику со мной лучше не изучать. У меня по-прежнему вечно попадаются ошибки, несмотря на попытки улучшить положение писаниной. Проект о реформе алфавита, позволяющий и в дальнейшем пользоваться привычными правилами, исчез в недрах бюрократической машины.

Ну, собственно, особо и не рассчитывал на понимание. Кто я такой на сегодняшний день? Мелочь пузатая. Точнее, без пуза и серьезного веса в государственных раскладах. А Бирону это не интересно. Он по-русски практически не говорил, не то чтобы писал и читал. Вот приди отданной реформы ощутимые средства — имело бы смысл к нему обращаться. А так и пытаться не стану. Снял копию на будущее и постараюсь через Академию наук пробить поддержку.

— Понятно?

— А когда начнем? — требует Катя. Она у нас самая старшая, почти на три года старше Лизы. Отсюда и бойкость. Уже глазками стреляет. Возраст такой.

— Сейчас покажу, — обещаю.

Ну, господи, не подведи! Я и в прошлой жизни не особо уважал это развлечение, но там был хиляком и близоруким, отчего и не стремился с папашиными охранниками соревноваться. Выиграй — сразу ясно: поддаются. А проигрывать никогда не любил. Куда ни кинь, всюду клин. Проще уклониться.

— Держим так, — медленно показываю, шаг вперед и…

Опа! Не подвел глазомер и рука. Так и полетели в стороны.

Прошли времена, когда я ложкой мимо рта норовил ткнуть. Все мои рефлексы вошли в норму. Кажется, нервные связи не отрастают, однако я все равно не медик. Получил роскошное тело без сопутствующих болезней, большое спасибо.

— Я! Я!

— Давайте.

Бум! Палка пролетела в добрых десяти метрах слева от цели под радостный девчоночий смех. Я невольно покосился на Керима. Он не зря застыл еще одним столбиком в стороне. Причем очень правильно. Противоположно от фигур. Проще сбегать дополнительно, чем получить по кумполу. Куда полетят биты — большой секрет. Тут никто не догадается. Зато площадка размечена по моему рисунку правильно, очищена от снега, и чурки деревянные вместе с битами подобрал нормально. Полезный человек.