Эдгар Грант - Тандем. Неестественный обзор

Хмурясь, президент взглянул на экран планшета, где в реальном времени обновлялась информация из США о зоне поражения в районе взрыва метана. Мощность в мегатоннах, объем детонировавшего метанового облака в кубических километрах, температура термического излучения, скорость ударной волны, степень разрушений в ходе ее удара, высота цунами, сотни километров побережья, десятки километров в глубину, сотни тысяч жизней. Хаос. Разрушение. Смерть.

"Духи предков, когда же наступит мир?", - подумал президент и, закрыв глаза, откинулся на спинку кресла.

- Господин, - на мониторе рабочего терминала появилось лицо личного помощника. - С вами хочет поговорить Лаоши.

Президент развернул кресло к рабочему столу и включил обратную связь. Он ожидал, что Учитель захочет с ним поговорить, как только узнает о взрыве метана в США, но было удивительно, что информация дойдет до монаха в течение нескольких часов с момента катастрофы. И откуда в монастыре связь, ведь там нет никакой электроники и даже не подведено электричество. Впрочем, Лаоши всегда был полон загадок и неожиданных сюрпризов.

- Хорошо. Соедините меня с Учителем. Я готов с ним поговорить.

- Господин, Лаоши сейчас находится в общей приемной президентского комплекса и передает, что ожидает с вами личной встречи.

- Что? - брови президента поползли вверх. - Как он сюда попал?

- Мы выясняем все детали, но по предварительным данным он прилетел в Пекин, на частном самолете Китайского Инвестиционного Банка. Вертолет этого же банка доставил его на гостевую площадку за периметром президентского дворца.

- Какое отношение он имеет к самому крупному частному банку Китая? - лицо президента приняло обычное в общении с подчиненными непроницаемое выражение.

- Мы выясняем, это, господин, - поклонился с экрана помощник.

- Проводите дорогого гостя Лаоши в мою комнату для чайных церемоний. Я приму его там, сейчас же.

- Господин, у вас через двадцать минут встреча с политсоветом Центрального Комитета по организации очередного съезда партии.

- Перенесите встречу. Скажите, что я обсуждаю последствия взрыва с президентами России и Америки. Они должны понимать, насколько это важно.

Комната для чайных церемоний была точной копией той, что находилась во дворце императора Ши Хван-ди, правившим поднебесной две тысячи лет назад. Большая часть ее богатого и даже немного вычурного декора принадлежала той же эпохе. Приглушенный свет нефритовых лампадок с легким, почти неощутимым ароматом благовоний, ажурной резьбы низкий столик, казавшийся висящим в воздухе из-за своих тонких, почти незаметных в полумраке ножек, два таких же ажурных стула с высокими спинками, богатая, выполненная в китайских традициях драпировка на стенах, с которой взирали парящие над великолепными пейзажами долины Хуанхэ красные драконы: все здесь говорило о долгой истории Китая и располагало к неспешной откровенной беседе.

- Учитель... - поклоном поприветствовал вошедшего Лаоши президент и жестом радушного хозяина пригласил к столу. - Почему вы не дали мне знать, что хотите почтить Пекин своим посещением? Я бы сделал все, чтобы ваше путешествие было комфортным.

- Прими этот неожиданный визит, как дань уважения тому, что ты делаешь для Китая, - поклонился в ответ неожиданный гость и, расправив полы, простенького монашеского одеяния, осторожно, словно опасаясь сломать, опустился на стул.

Тут же появился чайный мастер и, проведя традиционный ритуал с замысловатой формы чайником, налил в изящные чашечки из тончайшего фарфора по глотку "Да Хун Пао"* (*"Да Хун Пао" Считается самым дорогим чаем в мире с аукционной ценой до семисот тысяч долларов за килограмм). Хозяин и гость, отдавая дань традиции, поклонились друг другу и пригубили благоухающий невообразимым букетом напиток. Чайный мастер снова наполнил чашечки на этот раз почти до краев и с поклоном полным почтения и уважения удалился.

- В мире снова происходят катастрофы, - сделав глоток чая и одобрительно кивнув головой, проговорил Учитель.

- То, что произошло в Америке ужасно, - изобразив на лице сострадание, согласился президент. - Но не менее ужасно то, что произошло в Южно-китайском море три года назад. Силы природы беспощадны к человеку, и нам надо принимать их удары с должным терпением и стойкостью.

- Это мудрые слова. Силы природы, как и силы истории неукротимы. Но и ошибки человека могут быть сравнимы с ними по своей разрушительной силе.

- Три года назад ученые подтвердили, что выброс метана и взрыв подобный тому, что случился в Южно-китайском море, может произойти еще раз. Я соболезную американцам. По-видимому, никто в мире не застрахован от подобного рода природных катастроф. Их механизм не совсем понятен ученым, но хочется надеяться, что подобных трагедий больше не случится.

- Хм... - Учитель некоторое время внимательно смотрел в глаза президенту, словно силясь что-то понять, затем сожалением проговорил: - Я понимаю причины произошедшего.

- Спасибо, Лаоши, - президент, чуть склонил голову.

- Понимаю, но одобрить не могу потому, что ход истории может быть нарушен и мне сложно сказать, в каком направлении она теперь повернется.

- История часто делает крутые повороты и надо быть великим провидцем, чтобы их предугадать. Чего нам теперь следует ожидать?

- Все будет зависеть от того в какой форме будут принесены извинения и будут ли они приняты.

- Извинения? - в голосе президента послышалась горькая ирония. - Не будет никаких извинений. Никто не может извиняться за силы природы.

- Хм... - еще раз задумчиво хмыкнул Лаоши и, медленно кивнув, добавил: - Я понимаю тебя. Я хорошо тебя понимаю.

Взгляд учителя вдруг приобрел необычную глубину, его глаза превратились в два бездонных тоннеля ведущих куда-то в непроглядную, полную неизвестности темноту. Президент нечасто видел такой взгляд, и каждый раз ему становилось немного не по себе, хотя ничего необычного, кроме быстро проходящего чувства легкого дискомфорта не происходило. Вот и сейчас он на мгновение ощутил, как сжалось сердце, и по спине пробежал неприятный холодок, но тут взгляд Лаоши снова стал обычным, даже каким-то до безразличия бесцветным, и он чуть улыбнувшись своей скупой улыбкой человека, которому доступна великая мудрость, медленно закрыл и открыл веки.

- Спасибо, учитель, - сбросив, внезапно охватившее его оцепенение, наконец, проговорил президент.

- Я рад был тебя видеть. Извини, что отнял у тебя столько драгоценного времени.

- Останьтесь. Нам еще столько нужно обсудить, - попросил президент, чувствуя в их разговоре некую недосказанность.

- Я услышал все что хотел. Мне действительно надо идти. Я хочу помолиться в "Храме Белых Облаков", где меня уже давно ждут мои братья монахи. Учитель поднялся со стула и, поднеся сложенные вместе ладони ко лбу, вежливо поклонился.