Михаил Курильский - Цесаревич

Алексей нарушил порядок. После совместной молитвы он выскочил к толпе и вытащил за собой парня, лет восемнадцати-двадцати.

Парень был слеп. Пару раз он падал. Подскочивший из толпы сопровождавших Борис, помог дотащить калеку до центра свободной площадки. Незаметной подножкой слепого поставили на колени. Царевич возложил руки на голову пациента. Борис заломил руки несчастного в болевой, обездвиживающий захват. Алексей начал громко читать молитву: "Пресвятой богородице, спаси нас."

Его детский голос разносился далеко, отражался от стен и царил над толпой.

Молитва кончилась. Царевич покачнулся. Борис немедленно подхватил его и в тишине надрывно закричал.

- Врача! - Царевич обмяк. Из носа у него обильно текла кровь.

Слепой встал с колен. Его вопль перебил суету вокруг царевича.

- Я вижу! Господи! Спасибо! Я вижу! - Он упал рядом. Из толпы спешили медики. Царевича уволокли в одну сторону, его пациента в другую.

Через два часа в одной из келий монастыря.

- Ну ты блин даешь!

- Сам дурак! У меня все кружится. Дай воды.

- Ты полностью деревянный. Нафига так выкладываться за ради убогого. Дурачок. Ты меня в гроб вгонишь.

- Я его вылечил.

- Ты конченый придурок! Кончено. Он теперь пляшет от счастья. А ты теперь гребаный святой. Знал бы, убил бы. Вааще подстава. Вы все Романовы такие дебилы?

- Сейчас встану и казню тебя.

- Ты сначала встань. Ну, кто ж так делает. Чуть себя не угробил. Вставай святой. Пойдем народу кланяться. Только лечить больше не кидайся. Терпи. Всем помочь не получиться. Тут место силы. Ты не можешь пока его пользовать. Сопротивляйся желанию. Просто воспринимай силу.

Алексей с Борисом вышли из кельи. Встречные монахи падали на колени и крестились с обожанием в глазах.

- Как к обедне пройти?

Монах закатил глаза и, протянув руку, упал мордой в пол. Подобное повторилось неоднократно, пока не добрались до обеденной залы.

Обед. Молебен. И царский поезд пополз к следующему монастырю. Молва, обгоняя обоз, рванула по России.

В следующем монастыре шоу прошло более прогнозируемым случаем.

Царевича опять унесли с обмороком и носовым кровотечением. Излеченный ушел на своих ногах, после трех лет паралича. Толпа крестилась и славила цесаревича.

Остальные пять храмов прошли практически по одному сценарию. Молитва. Излечение. Обморок. Истерика. Торопливое отступление.

К третьей обители царский поезд встречали толпы молящихся. На обочинах стояли коленопреклоненные люди. Хоругви. Песнопения. Сопровождали карету. Стоило Царевичу выглянуть в окошко, народ орал и падал в обморок.

- Сынок! Ты что творишь? - Не выдержал Император.

- Папочка! Спаси меня от этого. - Взмолился Наследник.

- Я готов назвать тебя мессией. - Отец обнял сына и с тоской взглянул на Бориса. - Но я знаю, что это не так.

- Папа! Мне страшно. Меня словно тащит их лечить. Я боюсь этих монастырей.

- Это твой крест сынок. Терпи. Ты должен. Ты будущий государь.

- А почему ты так не делаешь?

- Не достоин.

- Так чего ты достоин, папа? Почему я. Спаси меня папа. Сделай хоть, что ни-будь. Ты же царь.

После седьмого монастыря царский поезд развернулся и покатил в Москву.

Не останавливаясь в старой столице, по железной дороге поезд укатил в Петроград. На Московском вокзале царевича встречал крестный ход. Впервые Алексей толкнул речь перед народом.

- Милые мои Россияне!

В силу возраста я не готов дать вам все, что просите от меня и от отца моего. Прошу вас. Дайте мне время встать на ноги. Обрести совершеннолетие. Клянусь оправдать все чаяния ваши и надежды. Но не могу пока. Крепитесь. Дайте вырасти в опору надежд ваших. И да поможет нам бог. Аминь.

Люди на площади, перед вокзалом плакали. Крестили государев возок.

Согласно официальной газете, количество исцеленных на площади перед вокзалом зашкалило. Но это осталось на совести писак. Впервые на страницах появилась не фотография, а рисунок цесаревича. Сейчас мы бы назвали его стилем анимэ. Для того времени рисунок полный легкого эротизма и иконной святости был подобен бомбе. Тем более, что "вариации на тему", перепечатали более сотни изданий. Те, что вышли с фотографиями, не выдержали конкуренции.

Лик цесаревича приобрел окончательную сказочность.

- Папа! Дай распоряжение этим дурикам, из охранки. Пусть предоставят всю агитацию политческих партий. Я хочу попытаться понять. Что он хотят. Может мне удастся то, что твои дебилы из охранки не могут.

Через сутки детская была завалена печатной продукцией.

- Господин Жильяр! Мы и так превзошли программу обучения. Помогите систематизировать этот хлам.

Неделю. Целую неделю мальчишки с учителем пытались систематизировать полученную литературу.

Пару раз прочтение вслух заканчивалось дракой. Доблестный Пьер растаскивал драчунов и по мере сил пытался объяснить предмет спора. Выводы мальчишек привели Пьера Жильяра в состояние истерики. Он заказал билет из России и отправился на доклад к царю.

- Ваше Императорское Величество! Я прошу отставки.

- Милый Пьер! Когда дело касается моего сына и его выходок, я повторяюсь. В чем дело?

- Они вскрыли заговор, против России. Я не могу поверить в результаты анализа двух сопляков. Простите меня. Но это математика, которой я их учил. И логика, которой я то же их учил. Поймите меня правильно. Я учитель, не политик. Я не готов стать участником мировой политики. Я просто учитель. Ваш ребенок слишком гениален для меня. Как учителя. Как педагога. Я действительно боюсь своего ученика. Ваше Величество! Я не боялся пуль. Я не боялся смерти. Я боюсь позора.

- Ещё раз, и по подробней. Какой заговор.

- Ваши мальчишки доказали финансирование партии РСДРП немецким правительством. Это бомба. Это стопроцентное доказательство. Я не хочу попасть под бомбу. Я трус. Прошу принять мою отставку.

- Ну полноте. Я проверю все выкладки. Проведем их по ведомству бездельников из охранки.

А вас я прошу продолжить наблюдение за успехами моего сына. Немедленно докладывать мне о каждом выводе его штаба. В любое время суток. Распоряжение секретарю я дам.

Результатом данного демарша Жильяра стал разнос и кадровые перестановки во внешней разведке и жандармском управлении.

Награду Жильяру и мальчишкам выдали за совершенно другие заслуги. Типа "за чистые сортиры" подшефного полка.

- Леха! Тебя не задрала эта монополька?

- Ага. Как начал проюривать, так и задрала.

- Не без этого. Ты изучил мои приколы. Я твои. Ну не интересно. Давай новую игру придумаем.

- Ты еще про шахматы вспомни. После последних салок нам на неделю каземат объявили.

- А давай в стратегию поиграем.

- Это как?

- Давай войну друг другу объявим, и воевать будем.