Татьяна Зубачева - Аналогичный мир - 3 (СИ)

— А вполне могли угробиться, — тихо засмеялся Джонатан. — Ладно. Завтра смотаюсь в Спрингфилд.

— Привет Юри от меня. Я зайду к Слайдерам и вообще… пройдусь.

Джонатан кивнул. Лицо его обрело снисходительно отстранённое выражение, и, кивнув Фредди ещё раз, уже несколько свысока, он повернулся и стал подниматься по ступенькам парадного крыльца Клиппертон-Банка. Фредди достал сигареты и стал закуривать, закрываясь от ветра. Когда за его спиной солидно чмокнула входная дверь, он наконец справился с огоньком, убрал зажигалку и неспешным уверенным шагом покинул деловой квартал.

Рождество — семейный праздник. Что бы ни было, как бы ни было, но должно быть нечто неизменное в меняющемся мире. Традиции держат связь времён. Семейные узы…

Спенсер Рей Говард, Старый Говард, презрительно скривил губы. Необходимость соблюдать внешние приличия тяготила всё больше. Нет, раньше это позволяло глядеть на всех с высоты, беззвучно издеваться над идиотами, простодушными простаками, искренне верящими в истинность и правдивость сказанного. Но сейчас… это же самое оборачивалось жгучей насмешкой над ним самим. А этого допустить нельзя. Тебя могут ненавидеть, тебя должны бояться, но смеяться над тобой… этого позволять нельзя, насмешников надлежит карать, жестоко, показательно жестоко всем на страх. Над властью нельзя смеяться! А если ты позволяешь насмешки, значит, власти у тебя нет. Утрата власти страшнее утраты денег. Потому что потерянное в одной неудачной сделке можно компенсировать другой, уже удачной, но потерянную власть вернуть невозможно. А без власти… все сделки станут неудачными. Бывший властитель — покойник. Даже если тело ещё живо. И тишина за дверью уже не почтительная, а мёртвая. Нет, кое-что ещё есть, но это кое-что, крохи. Да, и с ними можно попытаться снова начать восхождение, но это если все забудут, кем ты был раньше. Начать заново на новом месте с новыми подручными и новыми врагами. Сложно, очень сложно, но возможно.

Говард ещё раз пробежал глазами почтительно требовательное письмо. Вернуть аванс и выплатить неустойку. Как же! Обязательно. Как только вы докажете, что именно вы делали заказ на биоматериал, его параметры и… хе-хе, другие тактико-технические характеристики. А ответить за нарушение Пакта Запрета не хотите? И доказать, что именно я имею к вашему заказу какое-то отношение, можете? Тут, слава Богу, успели. Все Центры со всем персоналом, оборудованием и материалом благополучно ликвидированы. А заодно все вспомогательные и дополнительные, все эти Паласы, питомники и лагеря. И с кого требовать? А с русских. Они — победители, они пускай за всё и отвечают.

Злорадно хихикнув, он убрал письмо в папку «без ответа». Сжечь? Зачем? Пусть лежат. Если что, их можно будет предъявить, как косвенные доказательства нарушения Пакта. И отправители тоже это понимают. Потому и пишут столь иносказательно, и не повторяют требований, и не апеллируют к законам и судам. Как говорится: «Прибыли нет, но и убытков нет».

Приведя себя в хорошее настроение, Говард встал из-за стола. Об убытках, реальных и прогнозируемых он подумает потом, подводя, как и привык, дневные итоги. А пока… ничего насущного и неотложного нет. Заведённый и выверенный механизм домашнего хозяйства функционирует и без его участия. Тоже традиционно, как было заведено ещё его собственным дедом. Мужчины Говардов обеспечивают дом, а ведут его женщины. Младшую удалось пристроить к делу, тихой мышкой шебуршится в комнатах, помогая экономке и мажордому. Не командует и командовать не будет, но исполнительна. А вот старшая. Нет, её тоже можно использовать, если бы чертовка не пыталась вести собственную игру. Ни ума, ни внешних данных, ни средств для этого у неё нет, а понимать этого не желает. Всё тащится вслед за мамочкой. Изабелла хоть иногда понимала, где надо даже не остановиться, а слегка притормозить и немного подумать. Скажем — Говард усмехнулся — о странной монограмме на дверце своего разграбленного сейфа даже не заикнулась, хотя не увидеть и не понять не могла. Хватило ума. А вот в Хэллоуин сглупила. И поплатилась за это. Так туда и дорога. Как безвинная — хе-хе — жертва она гораздо полезнее.

В дверь кабинета поскреблись.

— Ну? — недовольно бросил Говард.

— Дедушка, к тебе пришли, — приоткрыла дверь Мирабелла.

И тут же отпрянула, вернее, её оттолкнул, входя, человек, при виде которого Говард приподнял бровь, выражая неодобрительное удивление.

— Да, это я, — кивнул гость. — Не ждал. А зря.

Говард кивнул, приказывая Мирабелле закрыть дверь. Такие намёки и знаки она уже научилась понимать и выполняла беспрекословно.

Гость оглядел кабинет и, усмехнувшись, показал на тёмный квадрат на стене.

— Настолько припекло, что сдал на аукцион? — и насмешливо одобрил: — Разумно.

— Зачем ты приехал? — разжал губы Говард.

— Называй меня Неуловимым Джо, — хохотнул, намекая на старинный анекдот, гость. — Надеялся, что я у русских? Как видишь, нет. И почему бы мне не навестить старого приятеля и, — мерзко подмигнул, — подельника. Так, кажется, говорят твои новые… как ты их называешь?

— Зачем ты приехал? — повторил Говард.

— Я же сказал, — удивился гость. — Повидаться с тобой, кое-что вспомнить, освежить, так сказать, в памяти, обсудить, даже договориться, — он выразительно покосился на старинный кабинетный бар тёмного дерева. — Или, — его улыбка стала вкрадчивой, — ты не хочешь договариваться?

— За выпивкой не договариваются, — сухо ответил Говард, указывая на кресла у стола.

— Дело прежде всего, — согласился гость, усаживаясь. — Итак Спенсер, что ты можешь мне предложить?

— За что… Джо? — очень искренне удивился Говард, устраиваясь напротив.

— За молчание, разумеется. Всё остальное за отдельную плату.

— А почему я должен тебе платить?

— Не должен, Спенни, а хочешь. Ты просто жаждешь купить моё молчание. Ведь других причин молчать у меня нет.

Говард кивнул.

— Но ты уверен, что тебя захотят слушать?

— Ещё бы! Ты тоже в этом уверен.

— Нет, пока я не знаю, как ты выскочил.

— Надо быть исключённым из Клуба за неуплату членских взносов, — хохотнул Джо. — Привилегия бесплатного членства иногда мешает. Многие на этом погорели.

— Русские взяли архив Клуба, это точно?

— Действующие списки точно, — стал серьёзным гость, — а вот архив… Многое распылили по региональным отделениям, некоторые ещё в заваруху сгорели, так что… тут много неясностей.

— И твоя неуловимость под вопросом, — позволил себе улыбнуться Говард.

— Как у любого, — поддержал его Джо.

— Если молчание должно быть взаимным, — стал рассуждать Говард, — то почему платить должен только я?