Татьяна Зубачева - Аналогичный мир - 3 (СИ)

— Потому что ты молчишь только о прошлом, а я молчу дважды. О прошлом и настоящем. С тебя больше.

— О моём настоящем ты не знаешь, и знать не можешь, — сухо сказал Говард.

Джо с удовольствием расхохотался.

— Ну, так я известная свинья.

Говард нахмурился, мгновенно вспомнив старинное изречение: «Что знают двое, знает и свинья». Да, знают многие, но каждый о немногом, и если этот… Джо собрал хотя бы треть, то остальное легко домыслит сам. А это уже нежелательно и весьма. Придётся договариваться. Или… использовать? Нет, легко отожмёт, оставить партнёру труды, а себе забрать результаты — это всегда умел, виртуозно, надо признать, работал.

— У меня нет денег.

Джо присвистнул, изображая изумление.

— Вот как? И ты в этом так легко признаёшься? Но, Спенни, ты никогда не говорил правды. И значит, на самом деле… Но это не слишком важно. А вот зачем ты мне это сказал? — гость подмигнул. — Вот это надо обдумать. Не почему, Спенни, а зачем.

Говард пожал плечами.

— Думай. Твои размышления мне неинтересны. Мы оба молчим. Тебя это устраивает?

— Я уже сказал: нет. Прибавь к своему молчанию кое-что посущественнее. Можно и не деньгами. А, скажем, — ухмылка Джо стала угрожающей, а голос серьёзным, — из плодов ночного сбора урожая. Я отдал тогда Нэтти свой лучший десяток. И он положил их всех. И прошёлся по имениям моих людей. И это тоже к твоему долгу. Я не прошу лишнего, я требую своего.

— У тебя в этом деле не было доли.

— Не было, так будет.

— Нет, — отрезал Говард.

Обычно на этом всё заканчивалось. Затем произносилась фраза о неприемлемой ситуации, из-за портьер выходили двое или трое… Но сейчас за портьерами пусто. И некого вызвать звонком. И понимая это, гость даже не потрудился изобразить страх. Более того:

— Ну, Спенсер. Что дальше?

— Уходи.

— Уйду, — согласился Джо. — В отличие от тебя, мне есть куда идти. Не предавай, Спенсер, и не предаваем будешь.

Он легко оттолкнулся от подлокотников и встал, сверху вниз посмотрел на Говарда, усмехнулся.

— И в память былой дружбы дружеский совет. Твоя внучка слишком активно лезет в штаны всем подряд. Объясни ей, что всё надо делать разумно и просчитывая последствия. Такая неразборчивость и назойливость отпугивает серьёзных клиентов.

И вышел, не прощаясь. За дверью неразборчиво пискнула Мирабелла, и прозвучал уверенный голос гостя.

— Благодарю, детка, но я знаю дорогу. Привет сестричке.

Оставшись один, Говард пересел на своё рабочее место и дал себе волю. Сжал кулаки и ударил ими стол перед собой. Мерзавец, сволочь, как это русские его упустили?! Но ничего. Не в первый раз начинать с нуля. И если удастся операция с этим подонком Найфом, то… то будут и деньги, и страх. «Ансамбль»? Поползёт, и будет служить как… как служили все. А получиться должно. Да, сложно, в определённой степени, головоломно. Но тем труднее отследить и помешать. И медленно. Что правильно. Резкое движение вспугивает дичь, а медленно приближение позволяет застать врасплох. И наглый мальчишка, посмевший взять себе имя личного врага Говардов, будет уничтожен первым. Кто он там на самом деле — Смит или Джонс — неважно. Посмел назваться Бредли, ну, так и получи… как Бредли. А его деньги дадут возможность прибрать к рукам весь Ансамбль.

Говард разжал наконец побелевшие от напряжения кулаки, разгладил, успокаиваясь, полированную столешницу. Да, эта последняя, задуманная и начатая ещё до Капитуляции комбинация станет его первой в новом мире. И хорошо, что так мало осталось из прежнего, никто не путается под ногами. А когда Ансамбль будет подчинён, Джо перестанет быть Неуловимым, во всех смыслах. Он ещё раз мысленно прошёлся по уже отработанным стадиям всей комбинации. Пока без сбоев. И каждый был уверен, что работает только на себя. Пускай. Нужна не слава, а результат.

Новогоднего вечера Крис ждал с замиранием сердца. Его выходка на Рождество прошла благополучно, ну, во всяком случае шума ни Люся, ни Галя и Нина, жившие с ней в одной комнате, не подняли, так что… так что если Люся придёт на новогодний вечер с его брошкой, то он рискнёт подойти. Конечно, риск, но… но на Рождество, когда начались танцы, то танцевали все, и многие из парней рискнули приглашать кого-то из медсестёр или санитарок, а то и врачей. И всё обошлось. Люся тогда на танцы не осталась, ушла, но сейчас-то… сейчас, может, и повезёт.

Они опять всё убрали в столовой, подправили ёлку, добавив игрушек, столы расставили так, чтобы было удобнее танцевать. Что-то ещё явно готовилось, но что именно, они не знали. Андрея отрядили к доктору Ване. Выяснить и прояснить. Всё-таки малец вхож, философствуют они по вечерам за чаем… Андрей, ко всеобщему удивлению, забрыкался. Никуда он не пойдёт, и отстаньте от него. Он вообще с Рождества сам не свой ходил, увиливал от дежурства в палатах, меняясь с работающими во дворе, а после работы сидел сиднем у себя в комнате, вернее, валялся одетым на кровати с книгой или журналом, но не читал, а только вид делал. И даже будто с лица спал.

— Ты что, больной? — спросил как-то Эд.

И в ответ услышал такую ругань, что растерялся и не смазал зарвавшемуся мальцу по шее. А Андрей куда-то удрал, а когда появился, то глаза у него были зарёванными.

И сегодня, когда Андрей стал отказываться, его попросту зажали в кольцо, но ещё шутя, не всерьёз.

— Да, чего ты кочевряжишься? Андрей? Ну? Ты ж у нас самый глазастый. Поулыбаешься, подмигнёшь… — говорили все сразу наперебой. — Ты ж у него каждый вечер сидишь, — и кто-то сказал: — Да сядь поближе, прижмись и…

Говоривший не закончил фразу, потому что Андрей бросился на него. Конечно, никакой драки не было. Андрея попросту отволокли в уборную и сунули головой под кран с холодной водой. Подержали, пока тот не стал захлёбываться. Вытащили, дали отдышаться и повторили. И ещё раз. Убедившись, что уже не дёргается, а только плачет, отпустили. И потребовали объяснений. Андрей, не сопротивляясь, угрюмо молчал. И тут вылез Алик.

— Это он так из-за хозяина своего. У него хозяин тут в палатах лежит, ногу лечит.

— Что-о-о?!! — взревел Эд, хватая Алика за шиворот. — И ты молчал, падла?! Знал и молчал?!

— Отцепись от него, — всхлипнул Андрей. — Это я ему молчать велел. Я думал, сам справлюсь.

— Вот когда не надо, так ты думаешь, — заржал Майкл и уже серьёзно: — Лезет он к тебе?

— Так ты из-за этого из палат ушёл! — догадался Сол. — Ну, ты и чмырь, а мы-то на что?

Кто-то принёс большое махровое полотенце и накинул Андрею на голову.

— Вытирайся, мозги застудишь.

Андрей, всё ещё всхлипывая, стал вытираться.

— Ну, вот так, — удовлетворённо кивнул Крис. — А теперь иди к доктору Ване, чтобы он тебе мозги поправил. Алик, ты этого… хозяина знаешь?