Татьяна Зубачева - Аналогичный мир - 3 (СИ)

— Игра серьёзная, — Найф самодовольно ухмыляется и тут же становится серьёзным. — А тут плутуют в наглую. Ему доверие оказали, безголосого допустили, а он…

— Понятно, — кивает Гаммэн.

— Ковбой — совладелец, — подаёт голос Поул. — Он Игрока не сдаст.

— Ковбоя не будет, — твёрдо отвечает Найф.

Секундная пауза, и Гаммэн заливается хохотом, хихикает Поул, даже «шестёрки» ухмыляются, радостно смеётся вместе со всеми Джек. Только Найф серьёзен.

— Думаешь, твой нож длиннее его пули? — вытирает выступившие от смеха слёзы Гаммэн.

— Зачем мой? — хитро удивляется Найф. — Вот его, — и кивком показывает на Джека.

Гаммэн, ещё улыбаясь, внимательно рассматривает Джека.

— Думаешь, придурка подпустит? — вполголоса спрашивает он.

— Этого подпустит, — так же вполголоса отвечает Найф.

— А он сработает? Хватит у него ума?

— На это хватит. Ум-то мой будет.

— Покажи, — требовательно сказал Гаммэн.

Помедлив, Найф кивнул. За такие деньги Гаммэн имеет право.

— У тебя есть ручка?

— Что? — удивился Гаммэн.

— Можно и на ноже показать, — пожал плечами Найф. — Которого из двух тебе не жалко?

«Шестёрки» напряжённо притихли. Жердь достал из кармана и протянул Найфу длинную шикарную авторучку. Найф взял её, поблагодарив кивком, и встал.

— Ты, — ткнул он пальцем в сидевшего слева от Джека, — иди к двери.

Побледнев, тот встал и занял указанное место.

— Джек, держи.

Джек взял ручку, удивлённо повертел её.

— Это нож, Джек, — ласково сказал Джим.

— Нож? — непонимающе переспросил Джек.

— Нож, — терпеливо повторил Найф. — Это нож, — и вдруг тихо рявкнул: — Нож!

Неуловимо быстрое движение кисти, и авторучка почти исчезла в костистом кулаке.

— Иди, Джек, — Найф жестом показал направление.

Джек послушно встал и пошёл к двери, держа сжатый кулак у бедра так, что если бы это в самом деле был нож, то лезвие было бы скрыто штаниной.

— Обними его, — бросил Найф «шестёрке».

Растерянно улыбаясь, парень поднял руки и обнял Джека. Тот ответно обхватил его левой рукой. И в напряжённой тишине показавшийся громовым щелчок языком. Опять неуловимо быстрое движение кулака Джека и его удивлённое:

— Не входит.

— Иди на место, Джек.

— Не входит, — обиженно повторил Джек, ещё раз ткнул авторучкой под левое ребро бледного как молоко парня и совсем по-детски надул губы.

Джимми за руку оторвал его от несостоявшейся жертвы, отобрал авторучку и отвёл к дивану.

— Садись. И держи, — вытащил из кармана и дал ему конфету в блестящей обёртке.

Глядя, как Джек упоённо играет фантиком, Гаммэн покачал головой.

— Нет слов, Джим. Ну, просто нет слов, — и хлопнул ладонью по столу. — Решено! — и счастливо хихикнул: — Без Ковбоя Игрок голый, как устрица без раковины.

— Ну, насчёт устриц тебе виднее, — подыграл Найф.

Окорок начинал с контроля над устричным промыслом и любил, когда ему напоминали о молодости.

— Удача не бывает вечной, — кивнул Поул.

Обговорили детали, сигналом будет появление Найфа.

— И его приведёшь? — Гаммэн кивком показал на Джека, затеявшего игру с бахромой на абажуре торшера.

— Это моя проблема, — пресёк Найф.

Гаммэн задумчиво кивнул.

Ночных перевозок у Чака ещё не было. Но… но как всегда, всюду его ждали, нигде не пришлось ни стучать, ни звонить, и даже уже не уточняли, от Бредли ли он, видимо, тоже всё знали. Пустынные тёмные улицы, опущенные на витрины стальные жалюзи, уже ни одного окна не светится — давно за полночь перевалило. Ещё одна перевозка, и в Коркитаун к «Голубой звезде».

Он пролетал эти маленькие спящие городишки на предельной скорости: никакой полиции в такое время уже не бывает, дрыхнут по своим участкам. Но как точно всё рассчитано, днём на обычной скорости он бы столько не успел.

Закрыв за гостями дверь, Найф ещё немного постоял сбоку, слушая удаляющийся шум мотора, и вернулся к столу. Откупорил бутылку и налил полный стакан. Поедет он завтра на рассвете, от запаха пожуёт чего-нибудь, а… да к чёрту! Полиция всё равно дрыхнет.

— Тебе не даю, — сказал он Джеку. — Тебе нельзя. Возись потом с блевотиной твоей. Понял? Нельзя.

— Нельзя, Джимми, — Джек снова играл с выключателем торшера.

Джим сел и положил ноги на стол, благодушно отхлебнул. Ну, можно обмыть и расслабиться. Всё задуманное сделано, всё идёт чётко по плану. Недаром столько обдумывал и выверял, с умными людьми советовался, а потом советчиков убирал, чтобы с кем другим так же дельно не поговорили. Умные, а дураки. Так ведь никто и не понял, что это он их использовал, а не они ему приказывали. Тоже — он хихикнул — салфетки бумажные. Красивые, слов нет, сморкнуться приятно. А потом скомкать и в урну. А ещё лучше в камин на растопку, чтоб и следов не осталось. Нет, заваруха — золотое время. Во всех смыслах. Было и прошло. Но зато и задел сделан, и хвосты все подчищены. И задатки славные. Эти дураки думают, что расплатились. Ну-ну, это только задатки, все расчёты у нас впереди. Будете ко мне бегать защиты от Паука просить, у меня же одного канал на него будет, а я добрый, помогу, конечно, и не за бесплатно, само собой. И у Паука другого канала на Систему нет и не будет, уж я об этом позабочусь. Экономка у него — баба умная, сразу просекла, с кем и против кого надо играть. А с остальными… тоже без проблем. Пусть живут. И платят. Мне платят. И живут, пока платят.

Найф снова отхлебнул, погонял жгучий горький напиток во рту и проглотил. По телу разливалось приятное тепло, и хотелось поговорить. Обычно он предусмотрительно давил такие желания, ограничиваясь внутренними беззвучными монологами, но сейчас… ни опасаться, ни, тем более, стесняться некого.

— Дурак ты, Джек, и пользы от тебя… Ну, послушай, дурак.

— Ага-а, — как всегда согласился Джек.

— Вот поедем мы в Кингслей к этой шлюхе. Надоела она мне, да и тебя видела, — Джим заржал, — и во всех подробностях рассмотрела. Ты с ней обнимешься, а я щёлкну.

— Ага-а, — Джек дёргал бахрому на абажуре.

— И вернёмся сюда, в Колумбию, и будем Ковбоя встречать. Рассопливился Ковбой, краснорожего как увидел, так аж слеза его прошибла. Жалко, я того упустил, хотя и тебя хватит, а краснорожий по всему через границу ломанул, ну и хрен с ним, с напарником твоим, верно, Джек?

— Ага-а.

Торшер уже надоел Джеку, и он опять отправился бродить по гостиной.

— А Джонни-Счастливчик спёкся, считай. Счастье, Джек, это штука ненадёжная. Счастье его в Ковбое, кабы не его кольт, хрен бы их обоих терпели. Заигрались они, а тут и я подоспел. Ловко придумано, а, Джек?

— Ага-а, — Джек перебирал занавески, будто искал что-то.

— Штору не трожь, — строго сказал Джим и, когда Джек послушно отошёл от окна, продолжил: — Слишком он на Ковбоя положился, друг, видишь ли. А друг — это кто? Кто тебя первым предаст и выдаст, понял, Джек?