Татьяна Зубачева - Аналогичный мир - 3 (СИ)

— Не доказательство.

— Чего конкретно?

— Фиксируйте всё. Потом разберёмся.

— Шеф, и это?

Со стороны дивана на бахроме торшерного абажура две маленькие косички.

— Я сказал: всё.

— Отпечатков нет.

— С такими-то перчатками.

Да, когда Пенроз, пинцетом приподняв манжеты рубашки Найфа, позвал их посмотреть, они все столпились. Знаменитые перчатки СБ, чудо техники, прозрачные до невидимости, прочные, ничему не мешают, а следов не оставишь. Где Найф их раздобыл? И, видимо, давно, он отпечатков уже… да, ещё до капитуляции не оставлял, только по характерному следу ножа и жестокости его и опознавали, так вот, значит, в чём дело. Но если до капитуляции… В багажнике целая упаковка. Что?! Да, это уже серьёзно. А если присовокупить ещё… Да, ловок, что и говорить. Но нашлись и половчее его. Думаешь, из той же… конторы? Робинс задумчиво покачал головой, но вслух не возразил. Пенроз обещал проверить, но по всему выходило, что зарезали Найфа его же ножом. Наглость… не то слово. И вообще… всего полно, а ухватить не за что. Окаянное дело. Уже сейчас видно, что зависнет. Так что… удастся вычислить и даже найти, но доказать… Но… но было уже такое, было.

Робинс то и дело досадливо хмурился. Чем больше информации, тем больше это походило на то дело, дело Ротбуса. Работали там русские, но информацией поделились, передавая копии розыскных карт на уорринговцев. Ротбус явно себе кусок не по горлу хватанул, вот и подавился. Там фигурировали пастухи Бредли, а телохранитель Ротбуса сейчас… работает у Бредли. Случайное совпадение?

— Коллинз.

— Да, шеф.

— Проверь. Колумбийский палач…

— Сейчас он Чарльз Нортон.

— Да. Где он? Возьми под наблюдение. А поговорим после экспертизы.

— Да, шеф, — понимающе кивнул Коллинз.

Всё правильно: «колумбийский палач» такое мог. Если его использовали… сейчас он официально работает у Бредли. А неофициально… Посмотрим.

Заканчивалась первая неделя их семейной жизни. И всё, чего так боялась Люся, решалось неожиданно легко. Кирочка был так внимателен, с полуслова, даже полувздоха понимал. Ни разу не посмотрел на неё, когда она переодевается, а утром встанет первым, включит чайник и уйдёт в душ. А уж она, пока его нет, встаёт, меняет повязку на боку, надевает белый полотняный корсетик, дневное платье, повязывает дневной платок и бежит в столовую за завтраком. Им такие красивые судки подарили, совсем как серебряные. А если б ещё и ночью было бы как положено… А то Кирочка всё для неё делает, а она…

Люся вздохнула, накрывая на стол. Сегодня ей дали блинчиков со сметаной и салат из свежей капуты. А чай теперь свой, вот и готов уже. Господи, что же ей делать, господи, владычица небесная… Люся посмотрела на висящую в углу икону. Тётя Паша благословила их этой иконой, а потом Кирочка повесил её в углу, красном, парадном.

— Владычица небесная, Матерь Божия, Заступница милосердная, — шептала Люся, неотрывно глядя в смотрящие сквозь неё глаза иконы и, как всегда, забывая креститься. — Помоги, Матерь Божия, спаси и помилуй, Заступница.

Тётя Паша говорит, что поможет, надо только сказать в чём нужда, да ведь не скажешь. Как сказать про… это самое вслух, да ещё Богородице, она же непорочная, её нельзя об этом просить. Что Кирочку она трогает, гладит, что ей самой приятно, что как заснёт Кирочка, она прижмётся к нему и не стыдно ей, что они, считай, голые, и об одном жалеет, что Юрий Анатольевич тогда застукал их не вовремя, что…

За её спиной стукнула, открываясь, дверь, и Люся быстро обернулась.

— Кирочка, как хорошо, у меня готово всё.

Он только улыбнулся в ответ, и от его улыбки ей сразу стало легко и весело. Они сели за стол, и Люся заботливо подкладывала ему сметану, придвигала сахарницу.

— Люся, а себе?

— О, да я ем, Кирочка, ты вот тот, поджаристый, возьми.

— Угу.

Крис ел, искоса поглядывая на Люсю. Когда Люся весёлая, она очень красивая, и глаз прижмурен, будто подмигивает.

— Ты что, Кирочка?

— Нет, ничего, — вздрогнул Крис.

Он уже знал, что если скажет Люсе, какая она красивая, Люся заплачет, и потому заговорил о другом.

— Люся, как ты думаешь, что нам ещё купить?

Люся охотно подхватила разговор. Что им здесь купить, а какие покупки отложить до России, и денег у них не ах сколько. Крис, правда, уже как медбрат получает, да ещё полставки массажиста и четверть ставки уборщика, а у Люси только ставка, и не сестринская, а санитарки. Но и надарили им столько, что всего хватает.

За разговором доели, и Люся налив тёплой воды из чайника в специальный тазик-полоскательницу, стала мыть посуду. Завтра их праздничные дни кончаются, им обоим на работу выходить, и ничего тут не поделаешь.

Люся вытерла и поставила на место посуду, а Крис вынес вылить грязную воду и ополоснуть полоскательницу под краном. А когда вернулся, Люся уже покрыла стол скатёркой и ждала его.

— Может, в парке погуляем? — нерешительно предложил Крис.

Люся кивнула. Да, именно сейчас, когда больные на процедурах и в саду никого нет, а то… а то стыдно. Это когда по делу идёшь, то ни лицо, ни что другое неважно, а когда гуляешь…

Она надела пальто, Крис свою купленную зимой куртку — тёплую подкладку он отстегнул и стало как раз по погоде, оба переобулись. Крис запер дверь и спрятал в карман джинсов ключи с брелочком — подарком Ларри. По пустому тихому коридору прошли к лестнице и вышли. Крис как закрыл дверь, так взял Люсю за руку и не отпускал. Так и шли рядом, сцепив руки.

Было уже совсем тепло, и солнце такое хорошее. На деревьях молодые ярко-зелёные листья, и трава густой щёткой. Гуляя, они пришли на сейчас безлюдную тренировочную площадку парней. Крис оглядел пустые зарешеченные окна и решительно снял куртку.

— Я разомнусь немного, хорошо?

— Конечно, Кирочка, — закивала Люся. — А я посмотрю, можно?

— Тебе всё можно, — счастливо ответил Крис и стал расстёгивать рубашку.

— Тебе холодно не будет? — встревожилась Люся.

— Нет, что ты.

Куртку и рубашку он хотел повесить на ветку, но Люся забрала.

— Что ты, не надо, я подержу.

— Ага, спасибо, Люся.

Крис вышел на солнечное место и стал разогревать мышцы. Прижав к груди его куртку и рубашку, Люся открыто, забыв обо всём, любовалась им, его смуглым точёным телом, и шрам сбоку на груди, тонкой белой полоской спускающийся на живот и дальше за пояс, совсем не портит его, мужчине вообще шрамы не в укор.

Разогревшись, Крис подошёл к турнику. Любящий взгляд Люси приятно туманил голову.

— Люся, сто раз подтянусь, считай!

Люся засмеялась и стала громко считать.

Андрей и Алик сегодня работали во вторую смену и потому решили с утра ак следует повозиться на снарядах. Занятые своим — разучивали под ритм шага русские скороговорки — и уверенные, что там никого нет и быть не может, они, что называется с ходу, влетели на площадку на семьдесят восьмом подтягивании. И замерли, растерявшись.