Татьяна Зубачева - Аналогичный мир - 3 (СИ)

Услышав шаги Люси, он подошёл к двери и распахнул её перед Люсей, одним мягким движением касаясь губами её виска и забирая судки.

— Ой, как красиво! — ахнула Люся, увидев накрытый стол. — А сегодня борщ, Кирочка, и котлеты с картошкой, правда, хорошо? А Галя мне такое рассказала, смех один…

Она говорила без умолку, сбиваясь и перескакивая с одного на другое, и Крис слушал не её слова, а голос.

Март начался солнечными, но холодными днями. Ярко-синее небо, искрящийся, слепящий глаза снег, дыхание, оседающее на воротнике инеем. И всё-таки Зина чувствовала — весна.

Разговор с Женей и успокоил, и встревожил её. Как они и договорились, Зина в понедельник, в обычное время, привела детей в коридор второго этажа поиграть. И, увидев Алиску, обрадовалась: значит Женя дома. Наказав детям хорошо играть и не баловаться, она позвонила. Женя открыла сразу и обрадовалась.

— Ой, здравствуй, заходи.

Они сели на кухне за чаем и печеньем. Зина для начала поговорила о детях, что, конечно, Культурный Центр — это здорово придумано, детей в школу подготовить и ни от дома, ни от родителей не отрывать, да и самим тоже культуры понабраться, а то одичали в угоне, в чём ходили, в том и спали. Женя согласилась, и разговор пошёл о ночных рубашках. Какие в Торговых рядах ночнушки красивые, в кружевах, в оборочках, батистовые, и с вышивкой, дорогие, правда.

— Вышить и самой можно, — сказала Зина.

— Ой, я и шила себе раньше, — засмеялась Женя. — Ну, для экономии, простенько так, прикрылась и ладно, а здесь, была не была, купила. Вот пошли, покажу.

Зина радостно согласилась. Они перешли в спальню, смущавшую Зину и зеркалами, и непривычной расстановкой мебели, и Женя стала её показывать новые, купленные уже здесь ночнушки. Зина поахала, повосхищалась, но сказала, что, по её мнению, спать в таких не слишком удобно.

— Ой, — засмеялась Женя, — да я в них и не сплю. Так, надену вечером, покручусь перед зеркалом…

— И снимаешь, — кивнула Зина.

— Да не-ет, — протянула Женя, и лицо её стало смущённо-лукавым. — Ну, обнимет он меня, разденет, а там и забудешь про неё.

Зина на секунду озадаченно приоткрыла рот, соображая, а сообразив, залилась смехом.

— Ну, коли так, то конечно, — и, отсмеявшись, продолжила, подбираясь к своему: — А ему-то тоже ночного купила? Поди и мужское есть.

— Да нет, — просто сказала Женя, складывая рубашку и бережно расправляя кружевные оборки. — Эркин не любит одетым спать. Вымоется на ночь, халат только накинет, чтоб от ванной дойти.

— Да?! — обрадовалась Зина. — Вот и мой чудит. Как спать, так всё снимает, аж исподники, голышом ложится. Я уж и не знаю… — она выжидающе замолчала.

— Эркин говорил как-то, — задумчиво сказала Женя. — Что спать в одежде, это по-рабски. А у нас тепло, одеяло хорошее…

— И то, — кивнула Зина. — Чего уж, мужика без причуды не бывает. А про халаты ты говорила, это какие?

— Да, махровые купальные, — Женя убрала ночнушку в комод. — Идём, они в ванной все.

Тёплые пушистые халаты Зине очень понравились. А уж для детей-то как удобно. После купания завернула и отнесла в детскую, прямо в кровать. И мужику, конечно, удобно: вымылся, надел… и удобно, и красиво, и по-культурному. И домашний костюм Эркина Женя ей показала. Ну, это уж как Тима захочет — решила Зина.

Расстались они по-дружески, договорившись сходить вместе в среду в Центр записать детей на занятия. Чего ждать, в самом-то деле? Женя с работы пойдёт, а Зина к этому часу как раз подсуетится, а детей, сказали, можно на запись и не брать, так что спокойно всё разузнают, договорятся.

И всё хорошо, да ведь сколько денег на эти халаты нужно. Из жизненных никак не выкроишь, а ссуду она без Тима трогать не посмеет, а как ещё он на такое баловство посмотрит. А о другом своём деле она хоть и не говорила с Женей, но твёрдо про себя решила пойти показаться врачу. Ведь мало ли что, да и обидно. Только жизнь наладилась, и едят хорошо, и спокойно всё, а домашние хлопоты — это ж не земляные работы на окопах или, что ещё хуже, на заводе, где такие тяжести ворочала, что вспомнить страшно, и то… всё, ну, в порядке, не в порядке, но особых перебоев не было, так, на неделю, ну, на две задержка, а тут… с декабря, считай, с лагеря, ну, как отрезало. А жена нужна мужу здоровая, давно известно. В среду они в Культурный Центр идут, а вот завтра она и сходит к врачу. Тиму на работу проводит и будто за покупками. Медкарту, что в лагере ей, как всем, оформили, возьмёт и пойдёт. А на обратном пути купит чего-нибудь, и шито-крыто, никто и не узнает…

…Так, в общем, и получилось. Про купальные халаты Тим знал и, когда Зина за обедом рассказала ему, кивнул:

— Конечно, купи. И детям, и себе.

— А тебе? — Зина подложила ему картошки с мясом.

Тим улыбнулся, глядя на сосредоточенно работавшую ложкой Катю и плутовскую мордашку Дима.

— Хорошо, и мне возьми.

— Так я сегодня и схожу, приценюсь, — небрежно сказала Зина, берясь за кастрюлю с компотом.

Тим молча кивнул, доедая.

Вот всё и уладилось. Проводив мужа на работу и уложив детей, Зина перемыла быстренько посуду, переоделась, памятуя, что к врачу надо в чистом и целом, с неряхой и разговаривать по-доброму не станут, и пошла. А проснутся дети без неё, так не маленькие, сами умоются, и её подождут.

В поликлинике ей по медкарте оформили страховой лист, заплатить пришлось, но немного, из жизненных обошлось. И к врачу очереди не было. Врач — немолодой, солидный такой, не брандахлыст молодой, которому и рассказывать о женском неловко — участливо выслушал, расспросил подробно, посмотрел, дал направления на анализы и тоже… и утешил, и ничего не сказал.

— Через неделю с анализами придёте. Думаю, ничего страшного, но надо посмотреть, проверить.

Ну, надо — так надо. Хорошо хоть, что по страховому листу ни за осмотр, ни за анализы платить не надо. А на обратном пути она завернула в Торговые Ряды, посмотрела халаты. На сотню всем можно купить и ещё останется, скажем, на пару полотенчиков для рук, чтобы менять почаще. Сотня — деньги, конечно, но и дело стоящее, на такое не жалко.

Не откладывая надолго, Эркин прямо в понедельник вышел из дома пораньше, по дороге на завод дал крюк и зашёл в Культурный Центр. Алису Женя в среду пойдёт записывать, она и кружки, и, как их, да, секции подберёт, а уж о себе он сам позаботится. В канцелярии — маленькой комнате с обилием шкафов — сидела немолодая седая женщина.

— Здравствуйте, — улыбнулся ей Эркин. — На занятия записаться можно?

— Здравствуйте, — улыбнулась она в ответ. — Конечно, можно. Проходите, садитесь.

Эркин подошёл к её столу и сел. Ушанку он снял ещё на входе и расстегнул полушубок.

Женщина раскрыла большую разграфлённую как у кладовщицы тетрадь.