Татьяна Зубачева - Аналогичный мир - 4 (СИ)

— И тебе от пуза, — кивнула она, настороженно оглядывая его. — Джи?

— Да, — согласился с очевидным Майкл.

Она усмехнулась.

— М кто тебя привёз?

Её вопрос и удивил, и как-то обидел его.

— Я сам приехал.

— Ловок, — кивнула она. — А меня привезли, — и вдруг: — Пожрать купишь? А то, — и по-русски: — Ни копья.

— Хорошо, — кивнул он. — Пошли.

Они шли рядом, но не касаясь друг друга. Майкл замедлил шаг у первого же кафе, но она покачала головой. — Слишком шикарно. Дорогое заведение.

Он упрямо мотнул головой. — Деньги есть.

— Ну, как знаешь, — пожала она плечами и повторила: — У меня ни копья.

— Я слышал.

В кафе они сели за столик, и он взял листок меню.

— Ого-о! — протянула она, видя, как он водит глазами по тексту.

— А ты думала, — гордо хмыкнул Майкл. — Так тебе как, полный обед?

— Спрашиваешь!

К ним подошла официантка, И Майкл заказал два обеда. Его бойкая русская речь тоже произвела впечатление.

— Здоровско ты! — сказала она, когда официантка, спрятав свой блокнотик в карман фартучка, отошла.

Майкл самодовольно улыбнулся.

— А чего ж нет. Слушай, а ты чего так? Ну…

— Без денег? — она усмехнулась. — Приехала на неделю, полторы протянула, а теперь всё… как ни тянула… работы нет. Перегорела я, — и твёрдый насмешливый взгляд.

Майкл выдержал его и кивнул.

— Я тоже. Я Майкл, тьфу, Михаил. А ты?

— Ну да, — кивнула она. — Раз перегорел, то имя можно. А я Мария, по-русски — Маша. Чем живёшь?

— В госпитале, медбрат и массажист.

— Ого! Это ж…

Она недоговорила, потому что им принесли салат. Майкл не собирался так рано обедать, но сидеть и смотреть, как другой ест, тоже не хотел.

— Здоровско устроился, — заговорила Мария.

— Не жалуюсь. А ты?

Она вздохнула.

— Было хреново, стало дерьмово. Я ведь… сбежала.

— Чего-о? — изумился Майкл. — Ты что?! Свободе уже… полтора года, а ты…

— А я вот только сбежала. Да не от хозяина. От мужа.

Майкл окончательно онемел. Но им принесли окрошку. С мясом, яйцами и сметаной. К половине тарелки Майкл немного пришёл в себя.

— Он что? Обидел тебя? Ну…

— Да нет, — Мария вздохнула, доедая окрошку. — Это я его обидела. Ладно. Ты как, один?

— Да нет, нас с госпиталем, знаешь, сколько приехало.

— С госпиталем? — переспросила она. — Слушай, как же ты исследования проскочил? Ведь трепали, что всех наших, ну, кто уцелел, на исследования вывозили.

— Трепотня, она и есть трепотня. Лечили нас, ну, кто раненый был, из горячки, из чёрного тумана вытаскивали, это да.

Она невольно поёжилась, как от холода.

— Чёрный туман… да, горячку ещё выдержишь, а из чёрного тумана в одиночку не встанешь.

Поджаристые котлеты с мелко нарезанными жареными картошкой и луком надолго прекратили их разговор. Завершал обед яблочный компот.

— Спасибо тебе, — взяла она стакан. — А то…

— Ладно тебе, — отмахнулся Майкл. — Если мы не за себя, то кто за нас.

Мария улыбнулась.

— Здоровско.

— И куда ты теперь? — спросил Майкл, когда они вышли из кафе.

Она пожала плечами.

— Не знаю. Наверное… — и не договорила.

— Вернёшься?

— К мужу? — уточнила она. И вздохнула, — а больше некуда.

— Он что? — повторил свой вопрос Майкл.

— Он-то ничего, — Мария сердито повела плечом, — он… а! Я это, понимаешь, моя вина. Вот уехала, сказала на неделю, а сегодня двенадцатый день. Нельзя мне возвращаться. Нельзя и всё. И жить здесь не на что и уехать некуда, и… — она усмехнулась. — И подушку просить не у кого.

— И незачем, — твёрдо ответил Майкл. — Пошли.

— Это куда? — насмешливо спросила она, но послушно пошла рядом.

— Увидишь, — пообещал Майкл. — Не бойсь, всё будет нормально. Выдумала тоже… подушку. Дура. Кто выжил, тот и победил. Я, знаешь, каких видел… без рук, без ног, глаза выжгло, и живёт, а ты… всё же на месте.

Он говорил быстро и сердито, но тихо, по-камерному. И она так же отвечала ему.

— Без рук, без ног… так он же беляк. А мы… я ж перегорела, кому я, такая, нужна?

— И я перегорел. Да чего там, мы все, кто в госпитале, перегорели. И живём.

— И кому вы нужны? — съязвила Мария. — Ну, вот ты, кому ты нужен?

— Я? — на мгновение растерялся Майкл, но тут же нашёлся, вспомнив, как однажды спорили ещё там, в Спрингфилде. — Я сам себе нужен.

— А зачем?

На этот вопрос он ответить не смог и угрюмо буркнул.

— Ничего, вот я сведу тебя, он тебе на все вопросы ответит.

— Поп, что ли? — фыркнула Мария.

— Нет, он психолог.

— Кто-о?! Это что ещё за хренотень?

Майкл улыбнулся покровительственной усмешкой знающего.

— Увидишь. Он нас из чёрного тумана вытаскивал. Так что… ты только не ври ему. А плохого он не посоветует.

— Это беляк-то?!

— Он русский, — внушительно ответил Майкл. — Это раз. Он врач и давал клятву Гиппократа, это два. И он… мой крёстный, это три.

В их разговоре всё чаше проскакивали русские слова, и незаметно для себя Майкл, а за ним и Мария, полностью перешли на русский.

— Крёстный? — удивилась Мария. — Ты крестился?

— Ну да. Когда решили уехать, — весело объяснил Майкл, — ну, в Россию, мы все себе русские имена взяли. И крестились.

— Иначе не пускали? — удивилась Мария.

— Да нет, — так же удивлённо ответил Майкл. — Просто мы решили. Едем в Россию, должны быть как русские. Сами решили, понимаешь?

Она задумчиво покачала головой.

— И много вас?

— Здесь? — уточнил он. — Двадцать четыре.

— И все джи?

— Все перегорели, — поправил он её. — А так-то элов больше.

— Ну, как везде, — кивнула Мария. — И что, все в госптале?

— Ну да.

Где жил Жариков, Майкл знал. Они уже у него как-то в гостях были. Когда в первый раз поехали в Царьград, просто хоть город посмотреть. Доктор ваня встретил их на вокзале, они походили все вместе по улицам, а потом у него на квартире чай пили. Так что… и сегодня он не в госпитале, это точно, дежурство у него… ну да во вторник. Ну, конечно, они незваны, но ведь не просто поболтать, а по делу, так что…

За разговором добрались неожиданно быстро. Тёмно-серый шестиэтажный дом стеной вздымался над тротуаром. Первый этаж высоко, в окна не заглянешь, полуподвальные окна забраны узорчатыми решётками. Глухая, без стёкол и украшений, высокая дверь. Мария невольно поёжилась, входя следом за майклом, в гулкий просторный вестибюль.

Дверь, тамбур, четыре ступеньки, широкая лестница… Но Майкл свернул вбок к малоприметной железной двери.

— На лифте поедем, — важно сказал он Марии.

Так важно, что она насмешливо улыбнулась, но промолчала.

В обшитой красновато-коричневым деревом кабине было большое зеркало. И Мария заботливо оглядела себя: не слишком ли заношено и измято платье. Ну, как глаза мужчине отвести — это не проблема. Хотя… если он на джи падок, будет сложнее. Но чистых таких мало, скольких она перевидала, что и бабу, и парня за раз трахнут, так что если умеючи… а она умеет. Чему-чему, а этому выучили.