Марик Лернер - Победителей судят потомки

— А надо было на Голицыной жениться, как матушка хотела.

— Вот за что я вам всегда действительно благодарен был, Михаил Васильевич, — садясь свободно, заявил он, — так за то, что спасли от гнева материнского и защитили. И отцом выступили, отведя Машеньку к алтарю. И посейчас помню, невеста в белом атласном утреннем капоте с собольей опушкой, в жемчугах и бриллиантах. Жаль, не успели сшить ей платье по новой моде, она была бы гораздо лучше любой родовитой боярыни.

Номер он тогда выкинул впечатляющий. Вот у кого кровь реально вскипела. Пошел против воли Акулины Ивановны, желая жениться лишь на одной девице. Мать бы его натурально вывернула наизнанку, если бы за мной не спрятался. И так пару лет показательно не разговаривала. Даже если в доме, через сестру передавала. Как внуки пошли, оттаяла. Невестку признала.

Мать, конечно, понять можно было, вместо породнения с родовитым (пусть и нищим, а кто бы иначе дочку за купца отдал) дворянством вышло нечто странное. Осиротевшая дочь не очень богатого уральского горнозаводчика Петра Мясникова. Жила и воспитывалась где-то в деревенском захолустье у опекуна. Высокая, полная, круглолицая, с прекрасными карими глазами, яркий румянец поминутно вспыхивал на свежем ее лице от смущения и застенчивости. Мне понравилась, потому и встал на их сторону.

И рожала потом безостановочно! Будто оправдывалась, что сын только один. Тот самый Петенька. Зато девок целый выводок. И несмотря на незнатное происхождение, составили приличные партии с представителями родов князей Васильчиковых, Трубецких, графов Толстого и Закревского. С Салтыковыми породнились.

Приданого за ними немало, Андрей не скупился, да и я со своей стороны участвовал. Многие были не прочь наладить хорошие отношения с фаворитом царицы. Если уж приходил со сватовством, отказа не случалось. Тем более помолвка и свадьба не происходят просто так, с бухты-барахты. Никто и никогда не мчится просить руки сразу. Сначала контакты и справки наводит женская половина рода. Потом идет отмашка и подключаются патриархи родов. А то ведь при всех богатствах Шадрины купцы с сомнительным баронством для проформы, и может у кого из жениховой родни взыграть спесь.

А вот что у девушек за жизнь потом, то по-разному. Как говорится, выйти замуж — не напасть, да как бы замужем не пропасть. Кому и повезло, по любви живут. А Дашка Трубецкая от мужа съехала и у родителя проживает. Новое поколение. В мое время до смерти терпели. Хотя в остальных отношениях она точно шадринской породы.

На месте бывшей молочной фермы, производящей сыры, с чего начиналось благосостояние всей их семьи, теперь под ее руководством существует школа молочного хозяйства. Конечно, никаких дипломов не выдают, но проводится прием учеников, желающих получить новые знания, а она с мужем объехала пол-Европы и везде больше всего интересовалась коровами и условиями их содержания. Ей теперь никто слова поперек не скажет, потому что умудрилась разработать новую рецептуру масла.

Для получения продукта использовались сливки двенадцати- и двадцатичетырехчасового отстоя, из высококачественного молока. Жирность сливок должна была составлять двадцать — двадцать три процента. Их пропускали через методику русского способа длительного хранения в ушатах погружением в водяную подогреваемую баню. Сливки при помешивании нагревались, и, как только они достигали температуры шестьдесят пять — восемьдесят пять градусов, ушаты со сливками перемещались в прохладное помещение и охлаждались погружением в бассейн с холодной водой или примесью льда до температуры шесть градусов. Натурально с градусником проверяют, а не на глазок!

Естественно, имелись всякие тонкости, но новый вид масла пришелся по вкусу покупателям и быстро вошел в моду. Продажи растут, и, соответственно, Дашка может пропускать мимо ушей любые нотации о недостойном для имени Трубецких поведении. Она в подачках не нуждается. Нельзя сказать, их всех с потрохами купит. Убыточные на первых порах исследования, селекция и учеба покрылись доходами, но крупных денег не принесли. Однако определенную зажиточность и свободу позволяют.

— Приятно слышать, что хоть за что-то благодарен.

— Да я же не то сказать хотел…

Ну надо же, в последний раз смущение на этой наглой роже я видел как раз перед его свадьбой. Когда советоваться пришел, как бы на обожаемой девушке жениться и одновременно не разругаться с семьей.

— Ладно, не знаю, зачем ты явился, и знать не хочу, — повысил я голос, — я тебе не Господь и будущее создаю, а не вижу заранее. Все равно в ближайшие дни ничего не изменится. И раз уж сам нарвался, будет тебе задание.

Андрей страдальчески вздохнул.

— Куда меня отправить хотел покойный император, в курсе?

— Аж до Охотска.

— Еще дальше. На ту сторону Тихого океана, на американские острова.

— Господь все видит, — перекрестился он.

Это в смысле наказал за плохое отношение? Интересно, сам верит в такое? Забавно, если да.

— Я вот почитал, — подтолкнул к нему папку с проектом и докладными, — и при всей моей нелюбви к покойному, пусть земля ему будет пухом, пришел к выводу, что некое рациональное зерно во всей этой истории присутствует.

— Никогда не сомневался, — шутовски подмигивая сразу двумя глазами, воскликнул Андрей. — Михаил Васильевич и из камня слезу на пользу власти выжмет, а в снегах тыщу-другую для пользы Отечества найдет без промедления.

— И почему я тебя столько лет терплю?

— Потому что не дурак, — серьезно ответил он, — и поручения ни разу не запорол.

— Волжский банк проморгал!

— Не позволила бы Анна Карловна монополию, сами знаете.

— Еще скажи, специально сделал.

— Не, врать не стану. Упустил. Но больше по-крупному предъявить нечего. Хотя, вот честно, не все у нас проходило замечательно.

— Подсказок оттуда, — я указал пальцем в потолок, — не получаю. Посему ошибаюсь. Недоглядел за Дмитрием, все на Петра надежду имел, царство им небесное обоим. Ну не идеален, своим умом дохожу. А потому в очередной раз собираюсь получить и для кармана, и для государства.

— Хорошо бы…

— Не скалься. Про британскую Ост-Индскую компанию не мог не слышать.

— Акционерное общество, получившее обширные привилегии для торговых операций в Индии и иных восточных странах.

Сразу суть схватил. Ах как приятно прозвучало: обширные привилегии.

— Почему бы не повторить удачную идею? Выводим американские земли и острова из юрисдикции сибирского губернатора. Проводим под единым началом любые действия, а именно: сочетание торгово-промысловых функций с функциями управления территорией. Государство не станет вмешиваться, зато окажет содействие при помощи казенного флота. Ну и назовем Российско-американской компанией.