В. Бирюк - Стрелка

– Так… так за это же… смерть!

В христианстве происходит «некорректное обращение логики»: утверждение «бог=любовь» обращается в «любовь=бог». Такие манипуляции с правой/левой частями равенства хороши в арифметике. В жизни это не всегда истина. Зато идеологически правильно: ограничиваемое, нереализуемое, изначально присущее хомо сапиенсу стремление любить и быть любимым, перенаправляются на персону ГБ. Что укрепляет идеологию и усиливает привязку личности к культу.

Это относится ко всем формам инстинктивных привязанностей: материнской любви, любви к родителям… Но «оседлать» и вывернуть наиболее общий и один из сильнейших инстинктов — сексуальный… общая цель всех тоталитарных систем:

– Как ты можешь любить женщину?! Слабую, глупую, грязную… Когда есть Господь! Он! Жаждущий твоей любви!

И уверовавший принимает обеты служения и безбрачия, занимается «подвигами» — самоистязанием и самокастрацией.

Заранее во избежание: всякий хомо — грязен по определению. Просто от сравнения с сияющими ангельскими одеждами.

Почему ГБ создал столь несовершенное существо уже после сотворения блистающего сонма Высших Сил, и возлюбил этот кусок двуногой бродячей плоти…? Фрейд говорит о склонности младенцев играть с собственными фекалиями, как о раннем проявлении художественного таланта. Здесь схожий случай? Вообще, идея творения мира как результат активности младенческого разума — выглядит всё-объясняющей.

Христианские «отцы церкви» были последовательны в своей канализации. В канализации «основного инстинкта» в идею ГБ. Мудрецы уммы заповедовали, что женщина должна одеваться так, чтобы не привлекать внимания мужчин. Но задолго до них Иисус говорил: «всякий кто смотрит на женщину с вожделением уже прелюбодействует с ней в сердце своём».

Характеристика: «самая обаятельная и привлекательная» — смертельное оскорбление. «Смертельное» — не только фигурально. Ибо такая женщина заставляет людей грешить «в сердце своём». А искушать слабые души — занятие слуг Сатаны. «И руки её — силки дьявола».

Христиане создали и старательно распространяли представление о любом сексуально окрашенном действии, как о грехе, о преступлении против ГБ. Но… вымрут же! Спасать души — не у кого будет! И церковь, запрещая секс, вынуждена разрешить воспроизводство населения. Делать это надлежит в рамках допустимых и одобряемых обрядов, стереотипов, по трафарету. Осознавая свою греховность, тварность и скотинность. И в этом — раскаиваясь.

Не только: «рожать будешь в муках», но и: «зачинать будешь в отвращении».

Всякое удовольствие от процесса — разврат и похоть. «Ты должна раз — лежать, и два — молча»: выражение эмоций, какое-то участие, душой или телом — неправильно. Блуд и мерзость.

«Правильно» — изобрази кусок тёплого бездушного мяса. «Думай о хорошем» — о чём-нибудь другом, о побелке потолков, например. «Делай что должно» — тяжкая обязанность, супружеский долг. И — унижение, «грехопадение» для всех участников. «Грязь», от которой надлежит немедля «очиститься».

Церковь, не имея технологий «непорочного зачатия», считает всякие сексуальные действия, не приводящие к родам — смертным грехом, отвержением Господа, старается их искоренить.

Пачка презервативов в этом смысле — концентрированное выражение сатанизма.

Дальше… Процесс сжигания человека мог продолжаться несколько часов. Костры из «сексуально-неправильных» горели в Западной Европе столетиями. Хотя несколько уступали числом кострам из «идеологически-неправильных» — ведьм и еретиков. В комплект обвинений и тем и другим включались ещё «отрицание Бога» и «государственная измена».

«Сращивание» бывает не только «криминалитета с правоохранителями», но и церкви с государством.

На Западе становление христианства шло в борьбе против греко-римского язычества, которое было довольно либерально в части сексуально допустимого. Поэтому всякое отклонение от христианского стандарта считался проявлением вражеской идеологии и отказом от Иисуса.

В Раннем Средневековье за содомию сурово наказывали повсеместно в Западной Европе. Под оной понимали все «богопротивные половые контакты»: мастурбацию, супружескую измену, секс с евреями, анальный и оральный секс между мужчиной и женщиной, инцест, зоофилию. «Секс с проникновением» считался более греховной степенью, поэтому отношение к лесбиянкам было зачастую менее строгим. К XIII веку оформилась иерархия сексуальных грехов, к худшим из них относились те, что не подразумевали возможность зачатия. Т. е. инцест и измена считались менее серьезными преступлениями.

Под запрет подпадают и техники прерывания, и «кипячёные яйца по-самурайски», и «мазь из красных муравьёв» османских султанов, и однополый секс во всех формах вообще — детей-то от него не рождается!

В Англии при Эдуарде I Длинноногом (1272–1307), который активно применял юридическую норму преемников Константина Великого, процессы против «грешников содомских» имели массовый характер. Это было следствием, в первую очередь, личной драмы короля: гомосексуалистом был его сын и наследник — Эдуард II Карнарвонский.

В России сексуальные контакты между лицами одного пола были распространены у славян-язычников, имели место (в том числе среди знати) и впоследствии, однако до времен Петра I никакого наказания для гомосексуалистов предусмотрено не было. Петр, копируя шведский опыт, ввел его исключительно для солдат: с 1706 года замеченных в «противоестественном блуде» военных — по-европейски сжигали на костре. Однако это настолько не соответствовало русскому представлению о «правильно», что императору пришлось, начиная с 1716-го, ограничиться телесным наказанием. Для гражданских лиц гомосексуализм стал уголовно-наказуемым только с принятием в 1832 году «Уложения о наказаниях» Николая I.

Жестокость западного христианства, форма казни (сжигание на костре) восходит к борьбе христианства с язычеством. На Руси, где соотношение христианства и язычества было иным («вера русская — не христианство с суевериями, а двоеверие»), отношение в обществе к вариациям сексуального поведения было не-европейским. С тех ещё времён.

Забавно, что «ревнители возрождения духовности предков», славянского язычества, типа разных «Союз волхвов» или «Братство Перуна», пропагандируют, тем самым, толерантность к гомосексуализму.

Не они одни: любителям ниндзя и у-шу следует помнить, что в Китае и Японии гомосексуализм имеет богатую «народную традицию», отраженную в исторических источниках, в сказках, песнях, рисунках и других видах творчества. Приблизительно до середины второго тысячелетия гомосексуализм в принципе не считался чем-то предосудительным или аморальным, тема сексуальных контактов существовала параллельно с представлениями об идеальном и гармоничном браке между мужчиной и женщиной. То есть: «мухи — отдельно, котлеты — отдельно».