Антон Марахович - Отпетые отшельники

Мелко, но демонстративно перекрестившись, я спустился в бот. В котором меня уже ждала десантная команда и пара матросов из «волонтёров».

Для похода на берег мы обрядились в свободные светло-бурые кевларовые рясы с капюшонами. В руках у всех были «боевые посохи», а под рясами была «броня» по максимуму и разгрузки с пистолетами, ПеПе, гранатами и ножами. Под капуцами у каждого был небольшой шлем с гарнитурой радио-связи. Под всем этим было чудовищно жарко, но приходилось терпеть и вонять потом.

В четыре весла мы за пару минут приткнулись к берегу. Выгрузились, и я приказал матросам отойти на 20 шагов от берега и ждать нас на якоре. Они отошли.

Я оглядел свою команду. Мда-а. Если мы изображали монахов, то были монахами весьма упитанными, типа «брата Горанфло» российского кинопроката. Броня и разгрузки добавляли нам изрядно дородности. Ну, а куда деваться-то?

- Короче парни, потопали. Крутим головами на 360, слухаем обоими ухами, иногда крестимся. - добавил я перчика.

По каменному откосу поднялись от воды на базарную площадь между двумя какими-то сараями. Откуда-то сбоку тут же возник парнишка-татарчонок лет 13-14-ти, в каких-то лохмотьях и босой. Зачастил по-татарски:

- Я видел. Чужеземцы пришли на той шебеке, если вам что-то нужно на нашем базаре, я всё знаю.

- Тебя как зовут, воин?- перебил я его тоже по-татарски. - Я считаю, что для тебя два глаза, это много и готов один из них выколоть.

Татарчонок сперва замер, осмысливая сказанное мной, потом метнулся в сторону, но мимо Драпа проскочить не сумел. Тот сгрёб его за довольно длинные волосы и поставил на колени. На нас стали обращать внимание и я поспешил.

- Вот тебе таллер, - я вложил в руку непрошенного гида серебряную монетку. - Так как тебя зовут, чичероне? - продолжил насмешливо.

- Муса, господин. - проблеял оборванец.- Не убивайте меня!

- Ладно, не убьём. - согласился я. - А ты за это нам покажешь местный базар и всё обо всех нам расскажешь.

Муса неуловимо быстро спрятал в своих лохмотьях полученную монету и вывернулся из ослабленной хватки Володи. Но убегать уже не стал.

- Где у вас продают самых лучших и дорогих рабов и рабынь из русичей? - насел я на пацана.

- Там, немного подняться и налево, - он махнул рукой. - Вчера пришел большой караван Селим-батыра, Ага уже с утра торгуется с кочевниками. Много сильных мужчин и красивых женщин, мой господин.

- Веди, Муса. И помни наш уговор.

Восточный базар оказался самым настоящим восточным базаром. Много крику и воплей, как двуногих так и четвероногих. Много вони и много грязи. Почва под ногами состояла из свежего полужидкого навоза от различной скотины и такого же навоза, но уже подсохшего. Хорошо у нас рясы не до земли, а по щиколотку.

Базарная площадь где-то 200 на 350 метров неправильной формы и уступами. По периметру обстроена какими-то лачугами из камня большей частью, но и деревянные попадались. В северном углу внушительный караван-сарай. Сама площадь в беспорядке, как попало заставлена возами, арбами и кибитками. Между ними кучи товара. Арбузы, дыни, какие-то корнеплоды. На плетённых столах, наложенных на козлы из кольев весь ассортимент местных фруктов и овощей. Проходы между ними довольно узкие и загогулистые.

- Муса! - я хлопнул местного Гавроша по плечу. - Веди нас сразу к невольникам.

- Да, господин. Нам туда, в ту сторону. - показал он рукой и устремился в проход. Мы двинулись следом.

На южном конце базара оказалась площадка, огороженная забором из жердей и кольев высотой не более полутора метров. Сзади этот загон подпирал каменный сарай, сложенный без раствора, на-сухую. Рядом с площадкой стоял довольно большой шатер из небелёного полотна и невысокий, не более полуметра деревянный дощатый помост 2х3 метра под полотняным же навесом. Помост был застелен довольно потасканным ковром и закидан цилиндрическими подушками-мутаками. Два мужика, развалившись на нём, о чём-то яростно спорили. Перед ними на ковре стял огромный, почти метровый медный поднос, заваленный фруктами, какими-то заедками, серебряными чашами и высоким кувшином. С другой стороны загона, под развесистой чинарой на большой чёрной кошме прямо на земле расположились шестеро, явно, воинов. Оружие: пистоли, сабли, чехлы с луками и стрелами лежали рядом на кошме, несколько копий и даже две пищали были прислонены к дереву. Мужики, видать, завтракали, орудуя внушительными кинжалами. Чего-то жевали и запивали из деревянных чашек, наполняемых из лежащего бурдюка.

Я в первую очередь подошёл к огороженной кольями площадке. Внутри находилось около пятидесяти человек. Где-то два десятка молоденьких девушек и женщин постарше. С десяток детишек от 7-8 до 10-11 лет обоего пола. Остальные - мужчины не старше 35-40 лет. Все мужики в железных ошейниках. Ошейники короткими, не более полуметра, цепями крепились с интервалом около метра к внушительной жердине. К каждой было приковано по 5-6 мужиков. Однако, хитро придумано. Если идти, то всей жердью идти. Если садиться или ложиться, так опять же всем вместе. Женщины и дети связаны не были и располагались относительной свободно в пределах изгороди.

Все пленники были по виду славянами. Через открытые ворота сарая внутри просматривались ещё какие-то силуэты и движение.

Мы подошли вплотную к забору. Почти все невольники сидели на земле, понурив головы. Только четыре женщины стояли возле стены сарая, пытаясь укрыться в её тени от набиравшего силу утреннего солнца. Одна из женщин, на вид лет 20-ти, держала на руках, прижав к груди 4-х или 5-тилетнего абсолютно голого мальчика. Я присмотрелся к ней и чуть не упал…

Нас разделяло не более 15 шагов и я видел, что возле стены стояла Таня. Пусть она одета было в какие-то обноски, босая, с сбитыми в колтуны волосами и грязными разводами на лице… Но это была Она, Танюша. Моя Первая Любовь. Моя безответная любовь, мучительная и сладкая.

Наверное, я сильно переменился в лице или как-то дёрнулся и Драп шагнул ко мне.

- Что с тобой, Антон? Что случилось? - тронул он меня за плечо.

- Володя, этих людей мы должны освободить. Любой ценой! - прошептал я. И направился к помосту с орущими друг на дружку бусурманями. Рука под кевларовым фартуком рясы нащупала рукоять пистолета и сжала её до хруста костяшек.

Драп видно понял, что я хочу сделать и загородил мне дорогу.

- Антон, не дуркуй! Посмотри вокруг, сколько их здесь и сколько нас? Мы можем навести тут кипишь и разогнать это стадо бабуинов. Но сможем ли безопасно, без потерь вывести всех пленных? Сомневаюсь я… Да и в будущем дорога сюда нам будет заказана.

- Так что, спокойно, командир. Командовать парадом и банковать буду я. А ты стой рядом, надувай щёки и говори: - «да, уж». Деньги у нас есть, диковинки для аборигенов тоже. Или выкупим православных или обменяем. Прорвёмся!