Антон Марахович - Отпетые отшельники

- Да я и сам так уже подумывал. Видишь, у дураков даже мысли сходятся. - подколол он меня.

- Или у шибко умных! - не согласился я. Посмотрел на приближающуюся шебеку и достал сигареты с зажигалкой. Пока татарчонка поблизости нет, хоть покурю спокойно. К нам подошла «белянка» повариха:

- Антон, ложек на всех не хватает.

- Вчера ж хватало. - удивился я.

- Вчера хватало и утром, и в обед. А сейчас четырёх не хватает! - в глазах девушки блеснули слёзы.

- Отжешь, славяне! - хохотнул Лёшка. - И здесь тащить начали, менталитет, однако! Нужно было каждому персональную выдать, штоб сами за своим имуществом бдили. - резюмировал он.

- Так и сделаем, а у кого найдём две и больше, того выпорем принародно и образцово-показательно. - пообещал я. - Так и передай всем, красавица! - это я уже белянке. - Тебя как зовут-то, красна девица?

- Елизаветой родители нарекли. - скромно потупила глазки.

- Ну ступай, Лиза, и всем передай, что ворованные ложки должны утром вдруг «случайно» найтись. А сегодня выдавай ложку каждому и говори, что она теперь его личная на всю жизнь и мыть её каждый должен сам и хранить как зеницу ока.

Повариха умчалась на кухню, где уже нарисовалась очередь из самых голодных.

«Котёнок» уже примащивался под бочок к «Мануше» и я вызвал его по болтайке.

- На связи. - отозвался Димыч-кэп.

- Кэп, пойдёшь на берег, захвати десяток ложек, а то нас тут уже обокрали.

- Вот жешь, ссуки! - матюкнулся Яша в ответ.

Возле кухни застучали в крышку, приглашая к трапезе. «Наши» все собрались возле бота. Костя достал мешок с подзаряженными факелами и пошёл их втыкать вокруг лагеря и «где надо», пока не зажигая. Люди с полной посудой рассаживались под навесом. Турок погнали на галеру в трюм, поставив туда бочонок с крышкой заместо параши. Там и кормить будут позже.

- Я думаю, ночную стражу после ужина можно и из гребцов ставить, а винную порцию им после смены выдать. - Лёшка встал и пошёл к Купе.

Я наблюдал в бинокль за рыбачьими судёнышками напротив Балаклавы. Их было шесть штук и они похоже занимались ловом и в нашу сторону не особо совались. Костя, Кныш, Белоног и Доктор стали раздеваться, собираясь купаться. Многие матросы тоже. Я присоединился к ним. От шхуны и шебеки отвалили две полные шлюпки и пошли к берегу. Пен-кэп купаться не захотел, а все остальные прибывшие поплюхались в божественную воду. Она располагала к неге. Сумерки постепенно сгущались, проступили первые звёзды, а на востоке появилось зарево Луны. Вернулся Алексей и тоже полез в море.

- Оружие я Ивану выдал, задачу поставил, а дальше он сказал и сам всё сделает. И обещал, что к утру ложки все вернут. Он из запорожских сечевиков, там за воровство у своих вешают.

- Нужно завтра потихоньку начинать опрашивать наших подопечных: кто, откуда, имена, возраст и всё записывать. Костя, займёшься? - обратился я к плескавшемуся рядом Демону.

- Можно и заняться, если надо. - согласился он.

- А ты, Саш, - это уже Пиндосу. - организуй завтра рыбачью артель и пошарьте напротив пляжа на предмет вкусненького.

- Бу сделано! - не возразил и Пиндос, потом глянул в сторону кухни и полез на берег: - Похоже там сейчас водку начнут наливать! -озабоченно известил он всех.

Мы дружно устремились к своей одежде.

Муха уже бегал и включал факела, ревниво отгоняя остальную детвору. Штаны и рубаху, видать, девчата ему подшили и между наших матросиков он выделялся только ростом, вот и пользуется блатом, шельма.

Оп-па! На нашего Петьку нарвался. Они ещё, видать, не встречались, Петька впервые на берегу. Да и одеты похоже, только наш юнга помельче будет. Ага, сцепились из-за факела, каждый тянет к себе и орёт по-своему. Бусурманин попытался засветить будущему Попову-Маркони кулаком в лоб. Хренушки, наш морской волчонок не зря уже второй морской поход с нами тянет. Николя взял над ним персональное шефство, можно сказать, усыновил и «приёмчики» у него уже вполне отработаны. Муха не успел и глазом моргнуть, как уже ел пляжный песок и орал благим матом, пойманный на «болевой». Пришлось Шороху вмешаться.

Мужики с кружками уже дружно выстроились в очередь к «виночерпихе», мы тоже пристроились к ним в хвост. Драп проворчал: - «Ох, не доведёт нас эта «демократия» до добра. Сердцем чую». Вася озабоченно ощупал фляжку на поясе. Ясно, опять доппаёк с собой прихватил. - Надо будет заставить поделиться с товарищами. - отметил для себя я.

Когда все с кружками вновь чинно расселись и пригубили-опрокинули по первой, я поднялся:

- Православные! У нас тут в плену немало турок с галеры. Что будем с ними делать? Иван, скажи страже, пусть ведут турков сюда, пред наши очи. Будем каждого судить.

Сидящие гневно загалдели.

- Лёш, отойди, перехвати плотника и отправь назад в трюм. А то и его чохом тут к смертушке приговорят, а он нам ещё сгодится.

Лёха скользнул в темноту. Через несколько минут бусурман в цепях выстроили в ряд перед факелами. Ага стоял правофланговым на цепи с жердиной. Сзади их окружили два десятка «стражи» с обнажёнными ятаганами и саблями, недобро зыркавших на бывших «хозяев».

Я опять поднялся:

- Первого судим Ахмет-Агу, капитана и владельца Галеры. Что скажете, славяне?

Неожиданно на своём месте вскочила Ольга и кинулась ко мне. Срываясь на крик, зачастила по-малоросски:

- Убить его надо! Живьём в землю закопать! На кол посадить! На костре сжечь, собаку! Нелюдь он, зверь бешенный! - она явно была на грани истерии. Я аж опешил от её кровожадности.

- И за что же, Оленька, ты желаешь ему такой лютой смерти?

- Он братика мово, Васылька убил! У того ножки от страха отнялись, когда татарва на нас на хуторе напала. Мамку с тятькой порубали. - Ольга залилась слезами и захлёбываясь продолжила. - А Васылька я не дала, собой прикрыла. Я его шесть седьмиц на руках несла, до самого базара. Татарва пожалела, Селим пожалел, а этот выродок вчера у меня его вырвал, по горлу ножом полоснул и в море бросил. Убить его надо самой страшной смертью! На куски эту жирную свинью порезать. - закончила она почти шёпотом, обессилив. И вновь захлебнулась беззвучными рыданиями.

«Чёрт!!! Я же видел, на базаре она стояла с маленьким мальчиком на руках! А потом как-то забыл, не поинтересовался почему его нет среди невольников?»

Я новыми глазами взглянул на Агу и потянул из чехла нож. Подал его рукоятью Ольге.

- Так режь!

Не помня себя, она схватила нож и подскочила к турку. Он от неё шарахнулся, но цепь не пустила. Несколько раз она всадила нож ему в живот. Ага дико заорал, согнулся, обхватив живот руками и свалился девушке под ноги. Ольга выронила нож, сделала несколько шагов прочь и тоже повалилась на песок без сознания.

Я и Лёшка кинулись к ней. Следом подскочил Доктор. Я осторожно поднял девушку и бережно понёс к швейному навесу. Там уложил на матрас и повернулся к шедшему следом со своей аптечкой Толику: