Евгений Белогорский - Операция «Возмездие».

— Я считаю, что войска бригадного генерала Латимера вполне способны противостоять русским в районе Комотини. Сил и средств, для этого у него вполне хватает. Единственное в чем он проигрывает врагу, так это в авиации. Самолетов базирующихся в Фессалониках крайне мало. По моему твердому убеждению, Латимеру следует отправить подкрепление за счет афинских соединений — высказал свое мнение начштаба полковник Каннингем, но у Скоби было свое мнение.

— Латимер может подождать. Сейчас важное другое, выяснить какими силами русские прорвались в тыл линии Метаксаса. Что там? Танковая армия или простые мотострелки имеющие в своем распоряжении танки. И что делать нам? Атаковать врага силами новозеландской дивизии стоящей на линии Алиакмон или уйти в глухую оборону. И чтобы правильно ответить на эти вопросы, надо точно знать не собираются ли советы ударить нам в тыл в районе Монастира. Как это сделали немцы в сорок первом году.

— Русские в районе Монастир это невозможно! У генерала Яковлева просто не хватит сил! — не согласился со Скоби подполковник Фелпс, за что был немедленно предан остракизму.

— Идиот — холодным тоном, генерал раскатал его в пыль. — Давно пора привыкнуть к той мысли, что эти потомки Чингисхана и Аттилы способны преподносить сюрпризы. Ещё до вчерашнего вечера все мы считали, что русские танки стоят в Пловдиве, а они прорвали границу сразу в трех местах. Поэтому я не исключаю нового наступления русских и именно там, где его совсем не ждут.

— Да, здесь чувствуется рука одного из сталинских маршалов. Баграмяна, Толбухина, Малиновского или даже самого Жукова — согласился с генералом начальник оперативного отдела полковник Тибс.

— Баграмян — генерал, а не маршал, — поправил подчиненного Скоби. — Поэтому я отменяю переброску австралийской дивизии и бригады непальцев в Италию, с фельдмаршалом Уилсоном я этот вопрос согласую. Приказываю как можно скорее перебросить их к Флорине. Если русские решат идти через Монастир, они задержат их продвижение на юг, если нет, то усилят защиту линии Алиакмон.

— Будет исполнено, сэр. — отозвался Тибс.

— Что касается бригадира Латимера, то помочь ему дополнительными силами ВВС, на данный момент я не могу. Прошло слишком мало времени, чтобы принимать кардинальные решения — генерал замолчал перебирая мысли и затем добавил, — Каннингем, передайте полковнику Кратидису, чтобы начал переброску своей бригады «Римини» к Панделеймону.

— Вы предполагаете, что нам предстоит отступать? — поинтересовался Каннингем.

— Имея дело с русскими, нужно быть готовым ко всему. Маршал Рокоссовский блестяще доказал это фельдмаршалу Александэру и Монтгомери.

— А, что написать в телеграмме премьеру Черчиллю? — спросил Тибс.

— Напишите, что идут приграничные бои и ситуация ещё до конца не ясна — кратко сказал Скоби и закрыл совещание.

Совсем в ином ключе шел разговор между Малиновским и Захаровым.

— В целом не обманули нас греческие товарищи относительно линии Метаксаса. Быстро её Петрушевский проскочил, быстро и главное очень кстати. Теперь Манагаров точно справиться с противником- начальник штаба удовлетворенно постукивал карандашом по лежавшей на столе карте.

— Ты верно сказал, Матвей Захарович, в целом. Уж слишком это расплывчатое понятие. Им и похвалить можно в случаи успеха и оправдать, в случаи неудачи. А вот задержись мы ещё на сутки и тогда неизвестно что было бы — маршал Малиновский не был склонен полностью доверять данным греческого подполья и предпочитал действовать самостоятельно. Связь с греческими коммунистами только-только установилась.

— Так ведь не задержались, Родион Яковлевич, в самый раз ударили. Теперь можно перенацелить 9-ю гвардейскую генерала Глаголева в помощь Кравченко и до Афин за считанные дни докатим.

— Значит до Афин? — хитро усмехнулся маршал.

— Ну, да. Согласно директивы Ставки они наша главная цель. Разве не так? — удивился Захаров.

— Так то оно так, но не совсем. У нас произошли некоторые изменения в планах. Полчаса назад говорил с Антоновым по ВЧ. По данным разведки турки серьезно усилили свою фракийскую группировку и Ставка просит помочь болгарским товарищам.

— Всё-таки проливы. Я так и знал! Жертвуем стратегией ради политики, а ведь удар армии Глаголева под Монастиром полностью бы разрешил все наши проблемы — недовольно воскликнул Захаров, вложивший массу сил и энергии в подготовку и реализацию Балканской операции.

— Успокойся, Матвей Захарович — успокоил маршал начштаба. — Ставка не ограничивает наши действия на греческом направлении, а лишь уточняет задачи армии Глаголева для её лучшего использования. Более того, в случаи необходимости, Ставка разрешает привлечь часть сил 9-й гвардейской на афинском направлении.

— В таком случаи прошу незамедлительно передать 64 артиллерийский гаубичный полк Селиванова генералу Кравченко. С его помощью Георгию Николаевичу будет сподручнее преодолевать последнюю линию вражеской обороны на пути к Афинам.

— Но у Кравченко есть специально приданный полк 152 мм гаубиц — не согласился Малиновский, но Захаров твердо стоял на своем.

— 64-у полку в восточной Фракии делать нечего и потом, мы только временно изымаем его у Глаголева, согласно разрешению Ставки. Прорвем Алиакмон и верном, честное партийное, Родион Яковлевич — горячо заверил командующего Захаров.

— Учти, под твою личную ответственность. Под личную. Все ясно — маршалу очень не хотелось связываться с Резервом Главного Командования. В случае его гибели или неэффективного использования, темное пятно ложилось на его репутацию и послужной список.

— Где, собираетесь использовать его? Только не говори, что ещё это не решил. Раз заикнулся то уже решил, я тебя знаю.

— Вот здесь, в районе Макрони. Один хороший удар и путь вдоль побережья полностью свободен — Захаров уверенно ткнул карандашом в карту.

— Хорошо — согласился Малиновский, — а что с британской группировкой у Александропулюса?

— Думаю, что раскатаем в течение нескольких дней.

— Несколько дней меня не устраивает. Мне нужен результат через три дня — отрезал маршал и начштаба не посмел ему перечить. Целых три дня в наступательной операции, очень большой срок.

Мощные кувалды гаубиц обрушились на британские позиции вечером шестнадцатого сентября. Именно тогда, издёрганные и измученные непрерывными перебросками, артиллеристы полковника Переверткина прибыли к месту своего нового расположения Орудия ещё только устанавливали, а посланный вперед в качестве корректировщика огня, старший лейтенант Милонов, уже вышел на связь с докладом. Укрывшись в кустарнике на одном из пригорков, он давал свою оценку укреплениям врага.