Георгий Зотов - Скелет бога

– Отсюда можно сделать вывод, что болезнь куру начала распространяться уже тогда, – добавил мудрый Каледин, обернувшись в сторону спящей Варвары. – Божества стали умирать, их популяция сильно сократилась. Они искренне не понимали, что происходит, паниковали и находили успокоение в огромном количестве жертв. По их приказу филистимляне тысячами топили людей в море на торжествах во славу полурыбы-получеловека, мужской версии русалки – нового водяного бога Дагона. В итоге убийства достигли немыслимых масштабов, и государство наследников Ханаана рухнуло, как и царство Миноса, – в крови и пожарищах. С тех пор влияние полуящеров в Европе сильно ограничилось. Оно продолжало слабеть с годами, когда римляне уничтожили последние храмы и убили сторонников культа. Сторонников, но не богов. Божества научились выживать, пусть и не все они, как я понимаю, обладали человеческим обликом, как у Гудмэна. Рептилии-гуманоиды прятались в море, в глубоких водоёмах, в реках. Они по-прежнему нуждались в пропитании и наверняка убивали людей отчасти из ненависти, отчасти из чувства голода. Худо-бедно им удалось продержаться в подполье до наших времён. С появлением уличных видеокамер, полуящерам, конечно, стало куда сложнее. Из предсмертных слов Гудмэна мы в курсе, что подобных существ осталось совсем мало. Может быть, несколько десятков. Они владеют неведомой нам сильной энергией, о чём можно судить по уничтожению города Корнилова буквально за пять минут, но не в состоянии её контролировать.

– Кстати, – осторожно вмешался Шварц, – а зачем они вообще устроили эту бойню?

Каледин философски пожал плечами:

– Да вот в том-то и дело, что мы не знаем. Поэтому и летим сейчас в Корнилов. Специально для нас в трёх километрах от центра города восстановили старый аэродром, чтобы не тратить время на посадку в Архангельске. Нужно провести новые исследования в мобильном научном центре, и тогда уже, возможно, появятся выводы. Давайте отдохнём пока. Посадка через полчаса, предлагаю вернуться на свои места и пристегнуться. Я бы даже вздремнул, у меня жутко болит голова. По некоторым не зависящим от работы причинам, – он бросил взгляд на Алису, – я совершенно не выспался.

Бывшая жена вознаградила его красноречивым облизыванием верхней губы, и все трое разбрелись по креслам.

Варвара, старательно жмуря глаза, повернула голову к иллюминатору. «Ну что ж, самое интересное я услышала, – подумала она. – Можно и вправду немножко поспать. Ах, как жаль, что я ещё так мала и только осенью пойду в гимназию. Подружки померли бы от зависти, услышав рассказ о моих приключениях».

… Незнакомец в сером костюме с жёлтым галстуком, сверкая изумрудными глазами, подходил к городу Корнилову со стороны санитарного кордона Отдельного корпуса жандармов. Ботинки из кожи буйвола впечатывались в размокшую грязь. Он задыхался от бешенства – только что ему рассказали о смерти Джеймса Гудмэна, с давних времён знакомого под именем Джаггернаут. Подумать только, целых двадцать тысяч лет дружбы – и теперь он мёртв, славного Джага пристрелили, как собаку. Сволочи. Ублюдки. Ну, ничего, он устроит им представление на славу. Хватит трястись, скрываться и терпеть. Подзарядка сделана, и он находится в зените своих сил. Именно здесь и именно сейчас. Он покажет людям: убивать богов небезопасно… Сознание заполнила всепоглощающая злость. Хэйлунван заверил своим словом: у него ПОЛУЧИЛОСЬ. Класс! Значит, получится и всё остальное. Эти твари распустились, забыли своё место в природе. Он быстро поставит их на место.

Ибо давно уже пора.

Представители жандармерии с удивлением смотрели на невесть откуда появившегося человека с ярко обозначившимися чёрно-зелёными пятнами на щеках. Он приблизился метров на десять, и один из жандармов предупредительно положил руку на автомат.

– Простите, господин хороший, но сюда сейчас нельзя. У вас есть разрешение?

– Нет, – приятным, бархатным голосом сообщил незнакомец, не сбавляя шага.

– Тогда извините… пустить не могу-с.

– Правда? И как же, я хочу знать, ТЫ, БЛЯДЬ, МЕНЯ ОСТАНОВИШЬ?

Страшная жара. Самый последний месяц лета, он всегда изнурителен, воевать в такую погоду – адская мука. Даже безобидные раны быстро воспаляются и гниют, зачастую приводя к гибели бойцов, трупы некому убирать под ливнем пуль, убитые сотнями валяются на поле битвы, над телами роем вьются жирные зелёные мухи. Ветер разносит заразу по обе стороны линии фронта, и как турецкие, так и британские солдаты страдают от дизентерии. Госпитали переполнены.

«Ты не представляешь, дорогая, что тут творится, – набросал на бумаге карандашом, очень аккуратным почерком, капитан Фрэнк Реджинальд Бек (серьёзный мужчина средних лет, с пушистыми усами и чисто британской причёской). – Иной раз нет возможности побриться, поскольку нечем точить лезвия. Единственная радость на этой жуткой жарище – каждый день легко принимать ванну, благо вода мгновенно нагревается на солнце. Из еды нам остаются только консервированные сардины, любое свежее мясо буквально за пару часов превращается в тухлятину». Капитан поэтически послюнявил кончик карандаша, взглянув на небо без единого облачка. Он не преувеличил… ну разве что самую капельку.

Его плеча осторожно коснулась чья-то рука.

Фрэнк вскочил, вытянулся, приложив к фуражке вывернутую ладонь.

– Прошу прощения! Не заметил вашего прибытия, сэр!

Полковник Бошем вежливо наклонил голову, давая понять – никаких проблем.

– Пожалуйста, сдайте письмо в штаб. Если позволят обстоятельства, потом допишете, а нет – отправят за государственный счёт. Его высокопревосходительство генерал Гамильтон приказывает срочно атаковать и занять высоту номер шестьдесят. Кажется, сейчас турки не ожидают нашего наступления, и мы сможем воспользоваться эффектом сюрприза. Сколько у вас в наличии людей?

– Двести шестьдесят пять, сэр! – рявкнул Фрэнк.

– Отлично, значит, вместе с нами двести шестьдесят семь. Скажите, чтобы наполнили фляги водой, и не забудьте про письмо. Я объявляю наступление через час: сначала мы проведём артиллерийскую подготовку. Вам поручен правый фланг.

– Слушаюсь, сэр!

Через пять минут после того, как замолк грохот пушек, британцы, взяв наизготовку винтовки с примкнутыми штыками, осторожно вылезли из окопов. Никто не торопился – каждый знал, что идущему в передних рядах достаётся первая пуля. Однако случилось чудо – со стороны турок никто не стрелял. Они словно не видели нападавших, да и головы врагов в красных фесках не мелькали на неприятельских позициях в лесу. Батальон 1/5 Норфолкского полка, ведомый капитаном Беком и полковником Бошемом, продвигался всё дальше и дальше. Бек чувствовал осторожную радость, щуря левый глаз и целясь из револьвера в сторону леса. «Испугались, отступили…» – злорадствовал он, представляя себе благодарность, повышение до чина майора и, конечно же, орден. Какой именно, он придумать не успел, но наверняка очень значительный. Наград у капитана, откровенно говоря, хватало, и на официальных армейских фотографиях, отсылаемых домой, крест и медали занимали всю левую половину груди. Однако, как говорится, плох тот солдат, что не мечтает стать маршалом. Бек верил в судьбу, хотя на деле каждый раз шёл в атаку, словно в последний… да уж, на войне всякое бывает. Он сам однажды наблюдал, как османская пуля чиркнула солдату по лбу, оставив кровавый след, и все его друзья в окопе дружно засмеялись – вот счастливчик, точно сто лет теперь проживёшь! Следующая пуля попала «счастливчику» аккурат между глаз, ровно через минуту.