Сергей Жилин - Август Хромер

Выводы очевидны, два человека не могут заблуждаться одинаково. И вот тут в голове всплыла одна маленькая-маленькая деталь:

– А ведь Джек узнал в человеческой форме аронакеса некоего Виктора Римеля… Откуда он мог его знать?

– Когда-то Виктор был известным в определённых кругах кутюрье – жаль, что такой человек оказался впутан в сектантские интриги.

А вот тут-то Салли неправа, причём совершенно:

– Вообще-то, – прочистив горло, промолвил я, – Чтобы слиться с душой демона надо искренне и страстно этого желать. Веришь или нет, но тихий кутюрье сам мечтал стать пернатым уродом.

Девушка посмотрела на меня с опасливым недоверием и отвернулась с таким лицом, словно представила в своём живом воображении что-то очень омерзительное. На самом деле она себе льстит: процесс слияния человека и демона так ужасен, что миниатюрных, хрупких девушек вроде Салли вырубает от омерзения и ужаса практически сразу. Крепких и стойких мужчин обычно рвёт на всём протяжении процесса. Те, кто решается не отворачиваясь во время слияния, получают седину в волосы и первобытные кошмары по ночам.

Я ни разу не видел своими глазами, но слушал немало рассказов и однажды приходилось слышать нечеловеческие крики и стоны от человека сливающегося с демоном, стоя за углом. Лично мне хватило, чтобы три дня не есть и почти не пить…

– Долго ехать? – заёрзал от скуки полукровка, лохматя чёрные патлы.

– Около получаса, – сверилась с видом из-за окна Салли.

– Тогда расскажу вам по пути пару анекдотов! – расплылся в широкой, как подкова, белозубой улыбке Истериан, потирая руки, – Был вчера в баре в отличной компании и услышал парочку!

Я глянул в глаза Салли и с удивлением обнаружил, что она застыла, готовясь внимательно слушать. Эта девушка либо достаточно плохо знает моего товарища, либо готова слушать от него всё, что угодно…

В этом случае можно говорить о непростом партнёрстве по делу моих попутчиков… Я подозревал…

Под словом «пара» Истериан явно понимает не меньше сотни. Пока мы добирались до университета, он успел рассказать огромное количество анекдотов, большая часть которых была вполне приличной. Салли вовсю смеялась, прикрывая улыбку рукой.

Если в девушке и чувствовалось какое-то напряжение из-за вчерашнего, то от получаса беспрерывного юмора всё как рукой сняло. Спасибо полукровке и на этом. Да и пара шуток были действительно забавными, так мне особенно понравилась одна про мэра. Пересказать не могу, поскольку с умением рассказывать анекдоты у меня ещё туже, чем с готовкой.

В приподнятом настроении мы вступили на территорию университета.

Гольхский Университет Шроленсоуна – это комплекс из десяти крупных корпусов, выполненных в едином стиле ампира с колоннами, перистилями, стилобатами и прочим-прочим. Большинство зданий располагаются слева и справа от широченной центральной аллеи, по которой мы сейчас идём, а часть их кучкуются в конце. К сожалению, саму аллею нельзя назвать притягательной, поскольку осень элементарно превратила её в неприглядную дорожку с голыми деревьями и кустами.

Студентов вокруг очень много – разнородные группки молодых людей заполнили собой широченную дорожку и ответвления от неё. Кто-то спешит на занятия, а кто-то идёт отдохнуть от напряжённой пары на скамейке. Больше, чем здесь, народу можно встретить только на Рыночной площади. Самое начало учебного года, и поэтому большинство спешит учиться, а не прогуливать.

Среди деревьев показалась главная достопримечательность университета – маленькая статуэтка дракончика с отрубленным хвостом, восседающая на тонкой колоне-постаменте. Насколько мне известно, у студентов принято тереть обрубок хвоста на удачу или что там студентам нужно…

А впереди, начинается ряд бюстов на высоких постаментах, разрезающий аллею продольно пополам. Каждый из лиц, разумеется, был в прошлом величайшей личностью, непосредственно связанной с историей старейшего в Гольхе университета. Первым, естественно, был основатель учебного заведения доктор наук Ирвин Шроленсоун – дядька удивительно молодой для столь высокой учёной степени. Мне всегда казалось, что ради доктора обязательно нужно отдать немало десятков лет науке, чтобы уже к сединам получить почётное звание.

В конце аллея расползается в стороны до круглой площади, центром которой является острый обелиск. Четырёхгранный шпиль возносится в небо на целых двадцать ярдов. Проткнуть облака такой мог бы.

У подножия на всех четырёх гранях выбиты небольшие дырочки, каждая из которых символизирует один год работы университета. Всего мелких углублений на вид больше сотни.

К площади примыкают сразу пять корпусов – тот, что напротив нас, перпендикулярно аллее, главный. Это заметно не только по громадной надписи на фасаде, но и по величине колоссального строения. Туда нам и надо.

Фойе встретило нас удручающим одноцветием: стены выкрашены насыщенной зелёной краской, на полу – плитка из зелёного мрамора, а повсюду развешаны флаги учебного заведения, где также преобладают зелёный. Если конкретнее – на белом фоне зелёный силуэт белки грызёт зелёный же силуэт шишки в окружении тонкого зелёного орнамента. Зелени преступно много, а ведь я ещё не видел зелёных насаждений на улице в цвету…

За маленьким столиком у входа сидит немолодая консьержка, оживившаяся при появлении лиц, явно студентами не являющихся. Привставая из-за своего поста, она решительно поинтересовалась:

– Господа, я могу вам помочь?

– Мы ищем ректора, – ответила за всех Салли, – Не могли бы подсказать, где его найти?

Консьержка с сомнением оглядела посетителей: особенно ей не понравился я, сутуло мнущийся с руками, запущенными глубоко в карманы похожего на половую тряпку пальто. После жаркой драки с Митихом мне так и не дали шанса переодеться.

– Вы по какому вопросу? – потеряв решимость, промямлила женщина.

Салли быстро отыскала во внутреннем кармане жетон детектива, сотрудничающего с Сантибом. Ммм, а Салли-то, оказывается никогда не пользовалась стандартными для женского пола сумочками – только сейчас обратил внимание…

– У нас к ректору вопросы относительно профессоров университета.

– Опять с сектантами что-то? – округлились глаза консьержки.

– Почему вы решили, что дело связанно с ними? – попыталась навести конспирацию детектив Фер.

– Все беды нынче от них! – запричитала женщина и указала нужное направление, – Второй этаж, кабинет номер 205.

– Благодарим! – изображая глубокий баритон, сказал Истериан, и мы, заполучив необходимые ориентиры, двинулись в кабинет ректора.

Широкая лестница в два пролёта привела нас на второй этаж, где нам посчастливилось познакомиться с удивительной конструкцией. Прямо в стену вмонтированы огромные часы с циферблатом на всю высоту этажа. По отполированному медному кругу бегают три массивные железные стрелки, показывающие точное время. Часть стены сделана из стекла, так что можно понаблюдать, как внутри вертятся, крутятся, шатаются и всячески движутся детали часового механизма. Большие шестерни, пружинки, маховики, прямо как на стандартных башенных часах. В тот же механизм встроены песочные и водяные часы, наполовину выступающие из циферблата через специальные отверстия. Хитрый механизм переворачивает их точно в тот момент, когда содержимое верхнего сосуда оказывалось пустым.