Сергей Жилин - Август Хромер

Девушка самодовольно прищурилась и улыбнулась. Сейчас она готова с триумфом выложить свою историю:

– Просто я выбрала совсем другие способы двигаться по этому делу. Все как-то забыли про дневник Длассини, а я напротив решила поближе ознакомиться с его содержимым. Оно навело меня на новые идеи. Большая часть дневника – полнейшая ерунда о погоде, достающей налоговой службе и гадах, которые не уважают его желания спокойно прожить остаток жизни на пенсии. Так ему, например, предлагали, и не раз, занять место Верховного Судьи Альбиона. Знаешь ли, он был чертовски хорош и талантлив в юридических делах, не раз бывал и адвокатом, и сам решал разные судебные разбирательства – за свою жизнь с блеском справлялся с самым разными юридическими вопросами. И это, на мой взгляд, достаточно важно. Самое интересное начинается с того момента, когда он купил у Рокфеллера за огромные деньги артефакт Ордена…

– Начались странные визиты?

– Именно! – кивнула довольная Салли, – Его стал навещать Элиот Вэтэрли. Целью его визитов было предложение поработать на Чили Сеттэра в юридической сфере, но Борн сразу понял, что представитель таинственного предпринимателя просто темнит. За этими предложениями скрывалось предложение… иного порядка. И Борн оказался прав: спустя какое-то время ему уже в открытую заявили, что хотели бы видеть его Верховным Судьёй и хотели бы… чтобы он дружил с Чили и… Рокфеллером.

– При чём тут он? – передёрнуло меня.

– А вот это как раз самое удивительное! С Элиотом стали наведываться телохранители Гамильтона и передали слова хозяина, что продажа артефакта была поспешна, но… в итоге закончилась положительно – в дневнике так и сказано. Возвращение иглы в обмен на финансовую помощь и дружбу было бы для Гамильтона хорошим решением дела.

– Но Длассини отказался.

– Да, и его тут же убрали.

С той кашей в голове, что у меня намешана, я не так уж и чётко представляю, как за этими словами определить виновного во всём происходящем. Салли, видя мой непонимающий взгляд, выдохнула, погладила Снежинку, которая в экстазе завертелась у неё на коленях, и пояснила:

– Сэр Гамильтон Рокфеллер имеет в последнее время большие финансовые проблемы. Он скрывает это, но о них некоторые наслышаны. Скажу больше: он потерял больше половины своих денег на большом количестве ошибок, невезения и плохой подготовленности к резким изменениям на рынке. Но ещё больше обнищал и наш известный Чили Сеттэр. Гамильтон занялся его попечительством в обмен на помощь в его махинации.

– Как ты об этом узнала?

– Сегодня ночью прокралась к нему в дом, якобы, оставить отчёт о проделанной работе, но тайком выкрала парочку интереснейших бумаг. В одной из них был оформлен перевод большой суммы денег на счёт Чили. Фактически, он его нанял.

– Зачем?

– Веришь, не веришь, но для того чтобы захватить власть в стране. Таким образом он мог бы резко поправить свои дела. Попробую объяснить… В его планах было собрать под свои знамёна побольше людей, имеющих влияние в правительстве. Сам вспомни: попытки подкупить Димитра Фурьяже, министра внутренних дел, Джек Боллет, его товарищ, что имели отличные шансы попасть в Парламент, сантибы, тот же Длассини, которого хотели поставить на место Верховного судьи. Ему же был продан артефакт Ордена: и лишние деньги в карман, и лишний подозреваемый с агатовой иглой в хранилище, но по этому направлению у него ничего не вышло… Вспомни, опять же, сколько раз из борьбы за места в Парламенте выбывали явные лидеры, вроде молодого Пираса Трита! И, боюсь, это лишь верхушка айсберга…

Согласный с ней Брут звучно мяукнул, чуть выпустив когти.

– Но действовал Рокфеллер руками Сеттэра, – подняла вверх указательный палец Салли, – Его представитель работал с людьми, а некий друг через Рене Рено нанимал людей на грязную работу. Кстати, на деньги кого? Рокфеллера! И тут начинается самое интересное! Вся эта секта, что была под руководством Гроула, вдруг перешла в руки Гамильтона, а Падшего Падре оставили в ней в качестве сумасшедшего сувенира. Открыв пару Бликов, сектанты получили к себе в ряды аронакесов и стали заниматься ровно двумя функциями: устраивали переполох в городе, чтобы отвлечь всех от борьбы Рокфеллера за власть, и нападали на людей чтобы навести на город страху. Тут же можно вспомнить, что сектанты не раз нападали на Рокфеллера, якобы, из-за третьего артефакта, но ни разу не атаковали его дом, где реликвия, собственно, и лежит! Зато они напали на Львиный Банк, очевидно, ради одних только денег, которых у Рокфеллера в последнее время стало мало, ещё они совершили налёт на Дом Культуры, где инсценировали покушение на великого интригана и… убили двух претендентов на места в Парламенте! Он избавился от лишних людей!

– Но зачем ему поддерживать всю эту запутанную легенду секты, зачем вся эта бутафория, зачем убийства на улицах, ритуалы?

– Навести страху на людей и возвысить своих кандидатов в предвыборной гонке. Сейчас самые простые способы завоевать голоса избирателей – это пообещать навести в городе порядок, дать денег властям для оснащения сотрудников да организовать сбор пожертвований семьям погибших. С убийствами, кстати, всё не так просто…

– О чём ты? – внутренне напрягся я.

Девушка немного помялась, тряхнула головой, словно скидывая какое-то наваждение, и с сомнением глянула мимо меня в окно. Сказать ей было нелегко.

– Я смогла попасть в морг пару дней назад и… – девушка запнулась на полуслове, – И выяснила, что сектанты не только отрезали людям мизинцы. У некоторых убитых были вырезаны сердца…

– Твою мать… – выругался я прямо при девушке.

Страшная картина представилась, вот только подобная кровожадность в рассказ о плохом Гамильтоне, которого у меня есть просто-таки бесконечный список из-за чего ненавидеть, плохо укладывается…

– Хоть убей, не могу понять, зачем, – честно призналась Салли пытаясь отогнать жуткие воспоминания и предотвратить приступ рвоты.

– Да тут, я думаю, и понимать не следует, – хмуро отозвался я.

Салли робко кивнула и поспешила вернуться к своим объяснениям:

– А потом он сделал последний шаг – нанял нас для расследования дела. С одной стороны, сам активно включился в борьбу с сектантами, отвёл от себя подозрения и, с другой стороны, заставил тебя вертеться в самой гуще событий…

– Чтобы подозрения упали на меня, – подхватил я ход мысли Салли, – Изначально были догадки о моей причастности. А когда я стал мелькать при каждом теракте сектантов, то сомнения у сантибов почти исчезли. А та шляпа… когда я возвращался с площади Париса, потерял её в стычке с безбожниками…

– Гамильтон настоял, чтобы я встретилась с тобой на выставке Негинва, – охнула Салли.