Сергей Жилин - Август Хромер

– Следовало сперва отмыть артефакт, а не смывать с себя вонь канализации, – кивнул я на мокрые волосы Чеса.

Даже в эту секунду выродок не потерял своей надменности, глупой гордости и высокомерия. Лишь щёки нервно задёргались и раздулись ноздри. Чес Хленд безнадёжно проиграл партию и отлично это понимает.

На него надели наручники, Аксель опасно сверкнул глазами, а Майер принялся зачитывать бесконечный список обвинений.

Белая площадь Альбиона. Двенадцать часов ровно. Понедельник. На эшафоте с петлями на шеях стоят в ряд четырнадцать заговорщиков. Среди них и пухлый Элиот Вэтэрли, с отчаянием вертящий головой во все стороны, и Зак Нартосса, хмурый и отчуждённый парень, и Адам Негинв, молящийся вполголоса то ли Господу, то ли своим языческим божествам из далёкой Донголы.

Здесь и главный виновник торжества – Чес Хленд. Даже намыленная верёвка и толпа, кричащая в его стороны трёхэтажные ругательства, не смогли смыть с его лица высокомерного выражения. Могила уже готова исправить горбатого.

Четырнадцать человек, и это только те, чью вину смогли доказать. Настоящее же количество заговорщиков нам так и останется неизвестным.

Мы живём в цивилизованной стране, а варварской традиции зачитывать обвинения осуждённым и освистывать их всей толпой не утратили. Люди с сильнейшей аллергией относятся к изменениям, особенно, в себе самих.

Жаль, что Рокфеллер умер, честно. Он должен был выкупить для меня все артефакты, но их решили отдать родственникам погибших, но близкие Тимми и Длассини отказались от них в пользу государства, а у Гамильтона родных нет. Так что все трое отправились в городской музей. Одну иглу выставили на всеобщее обозрение.

Неожиданно помог инспектор Аксель: он поговорил со сторожами, и те отлучились, якобы случайно, ровно на час, оставив мне ключи. Тёмной промозглой ночью, первой ночью за ближайшие две недели, когда люди в Гольхе спали спокойно, я выкрал две иглы из хранилища музея и спрятал их в мастерской. Спасибо, Аксель, чудной заика…

Вот, пожалуй, и всё, что я получил в благодарность за помощь городу. Не привык я к благотворительности, признаться честно.

Толпа продолжает освистывать приговорённых и обрушивать на них дикие ругательства. Скоро люки под ногами алчущих власти и денег подонков откроются, и те прикажут долго жить. Но мне на это смотреть уже неинтересно. Я развернулся и засобирался уходить, но тут же столкнулся лицом к лицу с Дворнягой. Ехидный взгляд экзорциста и его дёргающая губа всё так же выражают неудовольствие видеть меня.

– Добрый день, Бьюло, – всё-таки приходится быть вежливым, – Поздравляю с восстановлением в должности.

– Не вашими стаханиями, – огрызнулся начальник отдела по борьбе с демонами.

– Как раз моими…

– Знаете, что мне интехесно? – быстро переключился Бьюло на новую тему, – Вы так сихьно были убеждены, что ваш заговох хаскхоют, хаз сдали с потхохами подельников?

Было бы неплохо сломать гаду побольше костей, но, боюсь, даже это ничего не изменит. Повторюсь, горбатого могила исправит, а в случае с Бьюло, даже этот способ ненадёжный…

Дабы не поддаться соблазну (а он весьма велик), я просто молча покинул площадь и оставил за спиной падальщика, лелеющего мечту о том, что среди людей на эшафоте окажусь я, а он будет палачом. Без обид, Бьюло, но ты не дождёшься.

Возле моего дома уже стоит экипаж, а у двери, собственно, тот, кто на нём приехал. Он собирался постучать, но, увидев, как я выхожу из кареты, подбросившей меня до дому, остановился. Не думал, что дождусь именно этого гостя…

– А, сэр Хромер! – радостно заулыбался детской улыбкой Нильс Чернуца, – Рад видеть вас в добром здравии!

– И вам добрый день, Нильс.

– Знаете, Август, – дружелюбно раскинул руки в стороны мэр, – Я вам очень признателен: ваше своевременное раскрытие этого дело спасло меня от необоснованных обвинений и жутких последствий. Очень вам благодарен и готов всегда оказать любую услугу! Может, попросите меня о чём-нибудь прямо сейчас?

На этот вопрос у меня всегда есть ответ в запасе:

– Верните все украденные деньги в городскую казну и слагайте с себя полномочия мэра.

Нильс растеряно уставился мне прямо в глаза, так и не поняв до конца, шучу ли я или нет. Но вот его лицо тронула кривая улыбка, он издал нервный смешок, который разрастался, разрастался и перерос в самый обычный беззаботный смех Нильса.

– Будем считать это забавной шуткой! – развеселился мэр, – Тем не менее, я вам очень признателен и готов всегда оказать посильную помощь. Ну, мне пора. А вам тут письмо, – протянул он неподписанный конверт, – Лежало под дверью, и я имел наглости подобрать.

Судя по сургучу, наглости вскрыть конверт ты не имел.

– Да, кстати, – обернулся Нильс на половине пути к экипажу, – Передавайте мои самые лучшие пожелания сэру Шоршу и миссис Шорш!

– Непременно, – заверил я мэра и занялся письмом, не входя в дом.

Отчего все, кто пишет мне, многословностью не отличаются:

Смотровая площадка Гвоздя.

В качестве благодарности за помощь городу Салли и Истеру позволили обвенчаться вне очереди ещё вчера. Гостей почти не было, но веселья было порядочно. Думаю, семья – это именно то, нужно им обоим. Молодым можно только пожелать счастья.

Я бы и рад подумать о друзьях, но все мысли сбивает это письмо. Не заходя в дом, я сразу выдвинулся к Гвоздю. Гвоздь – высоченная башня с часами, на вершине которой оборудована смотровая площадка, с которой можно увидеть чуть ли не весь город. Зайдя внутрь, я встал на подъёмник, нажал кнопку, пар вырвался из заработавшего двигателя, и платформа двинулась к небесам. Всего полминуты, и я уже наверху.

Я оказался внутри часового механизма. Какая халатность: любой турист может прийти и кинуть в шестерни какой-нибудь кусок железа, чем способен вывести из строя башенные часы. Хоть бы охрану поставили…

Впереди неприметная дверца, за которой и располагается смотровая площадка. Вдохнув холодный осенний воздух, морозной ладонью тронувший лёгкие, и пошёл вперёд.

Мне уже известно, кого я там встречу. Выйдя на площадку, я лишь убедился в верности своих предположений.

– Привет, Виктор, – недружелюбно буркнул я.

– Хватит, Август! – недовольно проговорил аронакес в человеческом обличии, – Ты же знаешь, что мне не нравится это имя.

– А мне не нравится высота и демоны, – парировал я, – Зачем ты позвал меня?

Митих отвернулся и уставился вниз на город, облокотившись локтями о перила. Вид у него довольно бодрый и воодушевлённый.

– Крыло так и не зажило до конца…

– Зачем ты позвал меня? – повторил я, намекая на нежелание затевать лишних разговоров.

К счастью, аронакес это моё нежелание уважил: