Симонов Сергей - Цвет сверхдержавы - красный 4 Восхождение. часть 2

— Да... Теперь всё встало на свои места, — констатировал президент. — Видимо, он тоже знает, что ему осталось недолго, и, как мужественный человек, старается изо всех сил, пытаясь сделать для своей страны всё возможное.

— Это достойно искреннего уважения, — произнёс генерал Твайнинг.

— Итак, господа, можно надеяться, что через год-два многие наши проблемы могут отпасть сами собой, — заметил Макэлрой.

— А я бы постарался использовать срок, отпущенный господину Хрущёву, на полную катушку, — сказал Гертер.

— Что вы имеете в виду? — спросил Эйзенхауэр.

— Он внёс вполне реализуемые предложения по разоружению, — пояснил госсекретарь. — Мы могли бы пойти ему навстречу по отдельным вопросам, например, в Европе. Перенести фокус давления на Советы из Европы в Азию. Это позволит, не снижая общего нажима на противника, обезопасить наших европейских союзников.

— Да, но как раз в Азии у Советов сосредоточены основные их союзники, вы не забыли? — напомнил Даллес. — В этом случае нам придётся иметь дело не только с Советами, но ещё и с Индией, Китаем и Индонезией.

— Но это совсем другое дело. У них нет ни ядерного оружия, ни такой армады танков, как у Советов. С ними даже в случае обострения обстановки будет гораздо легче справиться. К тому же против азиатских союзников мы можем в полной мере задействовать наш флот, тогда как к Советам мы можем подобраться с морских направлений только на их Дальнем Востоке, а это очень ограниченный театр, — заметил Твайнинг.

— Мы могли бы попытаться откусывать их союзников по кусочкам, не вступая в непосредственную конфронтацию с Советами, и, в то же время, вынуждая их тратить ресурсы и деньги непродуктивно, — пояснил Гертер. — Их экономика всё же слабее нашей, долго она такого давления не выдержит.

— Таки в Корее китайцы доказали нам обратное. И весьма болезненным способом, — заметил Эйзенхауэр. — Но, в целом, предложение господина Гертера, безусловно, заслуживает внимания. Мы к нему ещё вернёмся.

Президент распустил совещание, прошёл в свои апартаменты и тяжело опустился в кресло перед телевизором.

— Ты устал, дорогой? Принести тебе кофе? — Мейми Эйзенхауэр неслышно подошла сзади и обняла его, затем присела на подлокотник его кресла. — Был тяжёлый день?

— Не то что бы... Мы обсуждали много вопросов, в том числе — предложения Хрущёва по разоружению. Оказывается, он очень болен.

— Что ты говоришь? — удивилась Мейми. — Ни за что бы не подумала. Он такой бодрый и энергичный. Всё время улыбается, шутит...

— Видимо, он научился жить со своей болью. Железный человек, — с уважением произнёс Айк. — Даллес сумел раздобыть точные данные о его здоровье. Ему осталось всего год-полтора, от силы — два. Представляешь, люди Аллена сумели сделать анализы мочи и кала.

— Что-о?!! — первая леди, казалось, была шокирована, но затем расхохоталась. — Ты хочешь сказать, что наши шпионы украли дерьмо господина Хрущёва?

— Да, и это самое большое достижение нашей разведки за последние четыре года, — усмехнулся президент. — Как бы забавно это ни звучало, но информация о состоянии здоровья первого лица государства крайне важна.

— Конечно, я понимаю, — улыбнулась Мейми. — Просто представила, как эти ЦРУшники в чёрных очках и масках воруют какашки...

— Не в этом дело, — президент сидел в кресле, посмеиваясь, но его глаза были серьёзны. — Хрущёв предложил сократить все вооружения. Это, конечно, невозможно. Но продвинуться в этом направлении можно, причём значительно. И именно потому, что ему, как выяснил Даллес, недолго осталось. Он постарается дожать этот вопрос до логического завершения, до результата. Просто для того, чтобы остаться в истории человеком, который принёс вечный мир планете Земля.

— Да... Это было бы прекрасно, — Мейми заворожённо кивнула.

— И именно поэтому, если я сейчас пойду ему навстречу, у меня есть шанс войти в историю, как президент, который закончил «холодную войну», — пояснил Айк.

— Дорогой, это будет просто замечательно!

— Вот и я так думаю. Но есть проблема. Военно-промышленный комплекс, — Эйзенхауэр вздохнул. — Корпорации ни за что не позволят мне этого. Они присосались к бюджету, как жирные пиявки, и сосут его, не переставая. Если не бросить им такую же жирную кость вместо военных заказов, они разорвут и меня, и любого, кто встанет у них на пути...

В дальней комнатке в восточном крыле Белого Дома два человека неприметной наружности, в одинаковых недорогих костюмах и больших наушниках сидели за столом напротив друг друга, напряжённо вслушиваясь в слова президента. Перед ними на столе стоял магнитофон с большими катушками магнитной ленты. Катушки медленно вращались.

— Что скажешь, Дик? — шёпотом произнёс один из них.

— Директор Даллес будет прыгать до потолка, когда это получит...

Следующим пунктом назначения в поездке Первого секретаря по Америке был Лос-Анжелес. Американцы очень не хотели, чтобы советские самолеты летали над США, как, впрочем, и мы не хотели разрешать им летать над Советским Союзом. Поэтому Никсона возили в Новосибирск и Ленинград на Ту-104, а Никите Сергеевичу для путешествия по США американская сторона предоставила реактивный самолет «Боинг-707». Ещё в двух таких же «Боингах» летели сопровождающие его лица и американские репортёры. Перелет от Нью-Йорка до Лос-Анжелеса занял шесть часов.

В двенадцать часов девять минут дня по местному времени «Боинг» приземлился в аэропорту Лос-Анжелеса. У трапа Никиту Сергеевича встретил мэр города Норрис Поулсон. Прямо из аэропорта Хрущёва отвезли в Голливуд, на киностудию «XX Сentury Fox», где известнейшие американские режиссеры, актёры и музыканты Голливуда ждали Первого секретаря ЦК КПСС на торжественный завтрак.

Странности начались сразу после прилёта. Машины на большой скорости ехали по окраинам, потом вдруг выскочили за город и начали петлять по горной дороге, затем повернули обратно. Колонна более чем из 30 автомобилей ехала совсем не по тому маршруту, что был объявлен заранее. Кому-то явно не хотелось, чтобы Хрущёва встречали жители Лос-Анжелеса. И всё же у ворот крупнейшей американской киностудии машину Первого секретаря встретила толпа голливудских актёров и работников киноиндустрии, желающих поприветствовать его. После традиционной «минуты фотографирования» Никита Сергеевич, в сопровождении президента американской кинокорпорации Эрика Джонстона и хозяина студии «XX Сentury Fox» Спироса П. Скураса, появился в зале «Кафе де Пари», встреченный аплодисментами собравшихся.

Радио Лос-Анжелеса назвало этот прием в Голливуде «самым большим в истории Америки собранием звезд». Оно сообщало своим слушателям, что даже Мэрилин Монро пришла на встречу за час до начала. Как объяснили членам советской делегации, популярнейшая киноактриса была знаменита своими вечными опозданиями даже на самые важные приемы. В зале также присутствовали Кирк Дуглас, Фрэнк Синатра, Гарри Купер, Элизабет Тейлор, Глэн Форд, Ким Новак, Морис Шевалье, Луи Журден и сотни других кинозвезд.