Симонов Сергей - Цвет сверхдержавы - красный 4 Восхождение. часть 2

— Так возьми серебрянку да проверь! — предложил Королёв.

— И то правда!

Эксперимент провели в тот же день, нарисовав фрактальный рисунок на куске оргстекла, припаяли провода и подключили антенну к радиоприёмнику. Чтобы исключить влияние самого провода, который тоже является антенной, сначала попробовали приём радиопередач на провод, а потом — на провод с присоединённой к нему нарисованной антенной. Качество приёма заметно улучшилось.

Королёв взял кусок оргстекла и поехал с ним к Калмыкову. Министра радиопромышленности подобная антенна тоже заинтересовала. Его, конечно, устроил бы и травлёный вариант, но Королёв настаивал. Главный конструктор и министр тут же позвонили заместителю председателя Совета министров РСФСР Соколову.

Константин Михайлович поведал, что интересующую их машину делали совместно Ленинградский филиал ВНИИСтройдормаш и ЦКБ «Геофизика». Вся информация была передана в ВИМИ, где с 1957 года сохранялись копии всех новых разработок.

В ВИМИ Королёву сделали подборку по похожим тематикам, из которой следовало, что в ЭНИМС уже разработаны варианты станков с подвижным столом, и с движущейся головкой, а в НИИСчётмаш разрабатывается двухкоординатный регистрирующий прибор для вычерчивания схем и чертежей.

— Вот он-то нам и нужен! — решил Сергей Павлович.

Он тут же позвонил Шокину и договорился об использовании наработок по графопостроителю для изготовления фрактальных антенн.

Теперь уже и Шокин обратил более пристальное внимание на графопостроитель Ушакова и Петрова. Перед Александром Ивановичем стояла проблема удешевления производства тонкоплёночной памяти. Она имела отличные на тот момент характеристики по скорости доступа — 600 наносекунд на цикл чтения-записи, против 9 микросекунд у памяти на ферритовых кольцах, была значительно компактнее памяти на плакированном проводе, но стоила дороже. Тонкоплёночная память представляла собой сетку из перпендикулярных проводов, в пересечениях которых располагались крошечные пятнышки ферромагнитного материала. (http://www.quadibloc.com/comp/cp01.htm) Провода можно было заделать в стекло, но к ним надо было припаивать плоские контактные дорожки, а главное — нанести ферромагнитный материал мелкими каплями точно в местах пересечений. На опытных образцах это делалось вручную.

(thin-film memory: http://www.computerhistory.org/revolution/artifact/263/1110?position=0 http://www.ferra.ru/ru/techlife/news/2015/12/09/day-in-tech-history-december-09/)

Наработки по технологии печатных плат позволили изготавливать сетку и контакты не из проводов, а методом травления металла, напылённого на стекло. Чтобы нанести в местах пересечения ферромагнитные капельки, использовали уменьшенный вариант двухпозиционного графопостроителя, на котором стержень шариковой ручки был заменён на микродозатор. Два слоя стекла, на каждом из которых было нанесено по 64 проводящих линии, при наложении друг на друга давали 4096 пересечений. Каждое пересечение кодировало 1 бит информации. На плате величиной 125х144 миллиметра, (5 х 5 и 3/4 дюйма http://www.computerhistory.org/revolution/artifact/263/1110?position=0) размещались два таких квадрата, то есть, она имела ёмкость 1024 восьмибитных байт — полноценный килобайт памяти. Замена припаянных разъёмов на ножевые, куда плата вставлялась своими контактами, позволило уменьшить массу и толщину. Изготовление такой платы памяти не было быстрым, но оно было автоматизированным.

С графопостроителем получилось не сразу — в 1959 году он работал ещё довольно неустойчиво. Технологический прорыв был сделан, когда станочники из ЭНИМС подсказали заменить медленный графопостроитель с микродозатором на дозирующую плиту. Она опускалась на стеклянную пластину сверху, сквозь микроканалы, высверленные в плите, выдавливались капельки ферромагнетика, плита поднималась, поверх капелек укладывалась вторая стеклянная пластина, весь «бутерброд» склеивался и высушивался. Такой станок мог работать в автоматическом режиме, круглосуточно, 7 дней в неделю. Сделанная на нём тонкоплёночная память всё ещё занимала относительно много места, она была хрупкой, но дешёвой и невероятно быстрой по тем временам. (АИ)

Второй образец модернизированного PDP-1 в Зеленограде собрали уже на тонкоплёночной памяти. Память собиралась в стойках, размером со стойку для CD-дисков. В стойку примерно метровой высоты устанавливались 64 платы — 64 килобайта памяти. В плоский шкаф высотой и шириной чуть более метра — небольшого размера для того времени — помещалось 6 стоек, то есть 384 килобайта — количество памяти, необходимое для «графической станции». Вместо «Урала-2» стоимостью более миллиона рублей, страна получила ЭВМ, пригодную для работы примитивной САПР, стоимостью около 100 тысяч рублей , и размером чуть больше обычного письменного стола.

(с учётом удешевления за счёт микросборок и автоматизации изготовления памяти, рисование световым пером на мониторе PDP-1 http://chernykh.net/images/stories/fruit/pdp1_c.jpg)

Такую машину уже реально было поставить не одну на целое ОКБ, а по штуке на отдел, или даже на рабочую группу. Поэтому, как только первая автоматическая линия по изготовлению тонкоплёночной памяти заработала устойчиво, немедленно было принято решение о её серийном изготовлении. Под выпуск памяти и сборку серийных ЭВМ PDP-1 был выделен «Свердловский завод слаботочной аппаратуры» (АИ частично, позднее — Свердловский завод радиоаппаратуры). В конце 1959 года завод выпустил первую серийную партию из 50 ЭВМ PDP-1М, которую немедленно разобрали по конструкторским бюро. Чертёжную программу, разработанную для «Уралов», переписали и адаптировали под PDP-1. (АИ)

Для DEC сотрудничество с «All-American» оказалось золотой жилой. Быстро развивающаяся ТНК заказала сразу 20 компьютеров в первой поставке. (В реальной истории общее количество произведённых PDP-1 с 1960 по 1969 г всего 50 шт.) За первым контрактом в 1960-м последовал ещё один, потом ещё и ещё.

Олсен и Андерсон и не подозревали, что компоненты их компьютера из той же «рассыпухи» параллельно тайно производились в Китае. Ключевые компоненты — АЛУ — привозили из СССР, где их собирали на нескольких вновь образованных малых предприятиях. Контейнеровозы доставляли готовые к сборке машинокомплекты в Северную Корею и Югославию — Хрущёв не собирался давать кому-либо из партнёров полную технологическую цепочку. Оттуда клоны PDP-1 расходились по всем странам ВЭС. С «Сетунью» они не конкурировали — троичный компьютер Брусенцова всё равно был втрое дешевле, а после замены его памяти на производящуюся автоматически, в больших объёмах, тонкоплёночную, его отпускная цена и вовсе снизилась до 10000 рублей. (АИ)

Идея Серова посадить своего человека в отдел кадров компании IBM (АИ, см. гл. 02-32) попала на благодатную почву. Агенты Первого Главного управления в течение 1957-59 гг планомерно скупали кадровые агентства в городах США, где размещались наиболее важные компании, работающие по оборонным заказам и в сфере передовых технологий. Формально эти агентства ничто не объединяло, но реально они действовали по общей программе, имели общую базу данных по ключевым фигурам, располагавшуюся на московском сервере, и поддрживали между собой постоянный контакт. Персонал агентств постепенно заменяли на наших нелегалов. Так строилась крупнейшая советская нелегальная резидентура на территории США.