Симонов Сергей - Цвет сверхдержавы - красный 4 Восхождение. часть 2

— Параллельно по проекту товарища Лейпунского изготавливается второй опытный реактор, получивший обозначение ИВГ, уже на расчётное количество тепловыделяющих сборок. Фактически, это прототип будущего реактора, который будет установлен в конструкции ядерного двигателя, — продолжал Иевлев. — Это уже значительно более сложная разработка, но мы рассчитываем, что к моменту готовности закрытого стенда реактор будет собран. Как вы понимаете, это уже не водяной бак, там вынужденно приходится использовать графит и бериллий. Соответственно, появляется много деталей сложной формы.

— Также мы, совместно с КБ Химмаш товарища Косберга закончили газодинамические испытания проточной части макетного образца двигателя. Я имею в виду сопло и газовод между соплом и реактором. Правильность принятых решений подтверждена, сейчас товарищ Косберг начал разработку проточной части для полноразмерного двигателя.

Иевлев закончил отчёт и сел на своё место.

— Замечательно! — удовлетворённо заключил Хрущёв. — Вижу, работа идёт как надо.

— У нас, Никита Сергеич, есть одно предложение, — сказал Келдыш. — Владимир Михайлович, по-моему, раньше не упоминал, что его опытный реактор очень высокотемпературный? Предполагается нагревать водород до температур более двух с половиной тысяч градусов. Соответственно, автоматически имеем проблемы с жаропрочными материалами, и с теплоотводом.

— Михаил Макарович Бондарюк у нас уже несколько лет как разрабатывает малогабаритный графитово-газовый реактор космического базирования, с турбинным преобразователем энергии горячего газа в электричество. Михаил Макарович, расскажите поподробнее.

Бондарюк поднялся, подошёл к стойке, развернул свой плакат и повесил его на крючок:

— Первые теоретические проработки мы начали в 1954-м году, когда получили от Мстислава Всеволодовича информацию по концептам с кодовыми названиями «Ромашка», «Бук», «Топаз» и ТЭМ. На тот момент опыта работ по атомной тематике у ОКБ-670 не было никакого, и работа шла, как побочная, параллельно с разработками прямоточных реактивных двигателей.

— Очень сильно тогда помогли товарищи Александров и Лейпунский. Наши специалисты ездили к ним в Обнинск, вместе с моряками учились на реальных реакторах. К 1956-му году мы уже начали немного понимать, и тогда же, совместно с коллективом Архипа Михайловича Люльки началась разработка первого образца реактора и электрического турбогенератора космического базирования. (АИ, первые разработки в ОКБ-670 в реальной истории начались в начале 60-х)

— С турбогенератором Архип Михайлович продвинулся быстрее нас. Как вы знаете, спутники с генератором, вращаемым от двигателя Стирлинга и разогревом рабочего тела от радиоизотопного источника у нас уже летают. (АИ). Турбогенератор даст возможность создать более мощный источник энергии, но и проблем там больше. В общем, на сегодня мы сделали первый макетный образец малогабаритного спутникового атомного реактора, позволяющего получить тепловую мощность в 40 киловатт. (Как у первого советского космического реактора «Ромашка» http://tnenergy.livejournal.com/12275.html) Но, благодаря турбоэлектрическому генератору, мы ожидаем получить электрическую мощность 10-12 киловатт.

— Это только первое приближение, — вставил Курчатов. — Так сказать, первый подход к снаряду. У товарища Бондарюка, с нашей помощью, уже разрабатывается значительно более мощный реактор, на 3,8 мегаватта.

— Ого! — Никита Сергеевич был удивлён. — Это после 40 киловатт, вот так, сразу — такая мощность? Игорь Васильич, как такое удалось?

— Я думаю, Никита Сергеич, тут повлияла в хорошем смысле неопытность и некоторая наглость новичков-разработчиков, — улыбнулся Курчатов. — Они просто не представляли масштаб сложностей. Так сказать, «мы это сделали только потому, что не знали, что сделать такое невозможно».

— Тяжело пришлось? — спросил Хрущёв.

Бондарюк вздохнул:

— Сейчас уже проще. Первый 40-киловаттник дался тяжелее. Три года работали в три смены. Иногда и конструктора сами к станкам вставали, и за слесарей гайки крутили. В критических случаях, если, например, обнаруживали, что принятое решение было неудачным.

— Ну, 40 киловатт — понятно. Но 3,8 мегаватта... Я не совсем понимаю, зачем нам на орбите такая мощность? — сказал Хрущёв. — Что от этого реактора питаться будет? Лунная база?

— И кстати, как оно в космосе охлаждаться будет? — подбросил вопрос Иевлев.

— А это не для орбиты решение, — ответил академик Келдыш. — От реактора такой мощности можно и лунную базу запитать, но вообще-то у нас была другая идея. Михаил Макарович, покажите следующий плакат.

Бондарюк снял верхний плакат. На втором плакате была изображена длинная решётчатая ферма, с реактором на одном конце и космическим аппаратом на другом. Вдоль фермы располагались прямоугольные лопасти, по-видимому — радиаторы.

— Мы представляем проект ТЭМ — транспортно-энергетический модуль с ионными двигателями, — сказал Мстислав Всеволодович, выходя к плакату. — Это — принципиально новый двигатель, основанный на ионизации рабочего тела с последующим разгоном плазмы в электростатическом поле. Сразу предупреждаю — это — двигатель для дальнего космоса. Для межпланетных перелётов. Его особенность — крайне малый расход рабочего тела, соответственно — малая тяга, но очень высокая скорость истечения — 50 или даже до ста километров в секунду. Такой двигатель работает долго, и может постепенно разогнать корабль до очень высоких скоростей. (В реальной истории первые двигатели с электрическим разгоном плазмы появились в 1965 г) В процессе разработок по электромагнитной пушке у нас появился определённый опыт, который мы сумели удачно применить при создании разгонной системы ионного двигателя.

— А как вы собираетесь проходить радиационные пояса? — спросил Иевлев. — И как охлаждать реактор такой мощности в космосе?

— Радиационные пояса можно проскочить быстро, если разгоняться на обычном ЖРД, — ответил Келдыш. — Но потом, отбросив разгонный блок, появляется возможность значительно облегчить корабль и доразгонять его ионным двигателем. Охлаждение мы сделали довольно необычное. Нам удалось синтезировать для второго контура кремнийорганическую жидкость, которая будет лететь от форсунок до уловителя, — Мстислав Всеволодович указал на «лопухи» радиаторов, — прямо через космос. Испарение будет восполняться из резервного бака. (Источник http://tnenergy.livejournal.com/13275.html)

— Такой корабль будет в первой части полёта постоянно разгоняться, а потом развернётся, и вторую часть полёта будет постепенно тормозиться. За счёт этого можно добиться отсутствия на борту невесомости большую часть полёта. Конечно, это будет микрогравитация, и постоянные тренировки и нагрузки экипажу так или иначе понадобятся. Но иметь привычное представление верха и низа удобно и для людей, и для растений в оранжерее.