Валерий Большаков - Позывной: «Москаль». Наш человек – лучший ас Сталина

Вписался. Пропахал носом, крылья всмятку, хвост в сторону.

Рванул, обращаясь в облако огня и дыма. И готово дело…

Самолет Жилина вышел из пике, уже позади «Ю-88». Иван ввел машину в боевой разворот, выходя под хвост бомберам – заднему стрелку его не достать, а тот, что лежит в подфюзеляжной гондоле, был вооружен несерьезным пулеметиком.

Пушки «И-16» застучали, подавляя эту «огневую точку» и вспарывая бомберу брюхо. «Юнкерс», словно лосось на нересте, стал «метать икру» – из бомболюков посыпались серые СЦ-100.

Половина из них взорвалась, шпигуя осколками падающий самолет. Парочка горячих кусочков металла пробила «ишачку» крыло, но ничего серьезного.

Николаев промелькнул выше, посылая вперед дымчатые шнуры трасс – очередь продырявила хвост «Юнкерсу-88». Задние стрелки сразу двух или трех бомбовозов взяли «И-16» комполка под перекрестный огонь. Очереди, пестрящие малиновыми огнями, веерами прошлись по «ишачку», так и не зацепив.

Тогда в дело вмешались «Мессеры».

Вдвоем против четверки воевать было трудно, но куда ж деваться?

Хотя, вон, по аэродрому разгонялось сразу звено «И-16».

Подмога близко!

«Ишачок» безнадежно отставал от «худых» на вертикалях, а вот на вираже был чертовски быстр.

Жилин ушел от «Мессершмитта», делая «горку» и входя в боевой разворот.

Мотор ревел, «подтягивая» советский истребитель к немецкому, а тот увлеченно обстреливал стоянку внизу, не замечая, что ему сели на хвост.

Метров со ста Иван выдал очередь из пушек, добавляя порцию из пулемета.

Снаряды и пули разодрали «худому» бочину позади и снизу кабины, пробивая бензобак.

Хоть и протекторированный, бак не выдержал залпа, рванул.

Падай, падай…

– И готово дело!

Излюбленной тактикой «Мессеров» была атака с превышения, с уходом вверх.

Догнать немца на вертикали для «И-16» было делом нереальным, а навязать немцам бой на горизонталях не удавалось – те не особо желали погибать смертью храбрых.

Идти в лоб?

«Мессеры» уворачивались от дуэли – уходили вверх «горкой», пикировали, обстреливали и снова набирали высоту.

Откуда ни возьмись, пролетели бипланы-«чайки».

Три… Шесть… Девять штук.

«Чайки» всей своей стаей накинулись на «Юнкерсов», и три «худых» заметались, не зная, кого же им сбивать.

Выбрали – бросились к бипланам. Как хотите…

Жилин с разворота вспорол нос «Мессершмитту» длинной очередью. Тот сильно задымил, тут же пыхнул огнем, и ему стало не до боя. Но и выпрыгивать Иван ему не позволил.

«Я всякие там конвенции не подписывал, – подумал он, вылавливая прицелом фигурку парашютиста. – Если враг не сдается, его уничтожают. А если сдается? Ну и что? Какая разница? Он же все равно – враг!»

Короткая пулеметная очередь – и на парашюте опустился труп врага.

Пара «Мессеров» решила не мстить за убиенных камрадов и умотала. Следом, просыпая бомбы, кинулись бомбовозы.

«Чайки» не отставали – и свалили еще один «Юнкерс».

Сделав круг, Жилин пошел на посадку.

Едва успев вылезти из кабины, он столкнулся с Татанашвили.

И.о. комполка сказал:

– Есть связь со Скиделем. Наши там, ждут прикрытия с воздуха.

– Дождутся, – кивнул Иван. – Сейчас заправимся, осмотримся… Я возьму с собой еще семерых. Артемов пусть готовится.

– Лады! Да. 123-й ИАП переброшен в Пинск. Комполка погиб, его сменил капитан Савченко. У них там сборная солянка – «ишачки» вместе с СБ, есть даже «Яки» и пара «МиГов». Савченко обещал помочь над Скиделем.

– Ждем-с!

В. Орехов, танкист, 62-й ТП:

«Техники никакой не было, шли пешком. В лесу подобрали раненого командира дивизии Колиховича, а нас выводил командир полка Шаповалов. Оба они два друга, кончали академию имени Сталина до войны.

Было 23 командира, и нас, рядовых, было 23, только проверенных взяли с собой. Продвигались по лесам, кое-где принимали бои, у Барановичей, на реке Березине, переплывали. Самоотверженно дрались сразу за Минском с большим немецким десантом, где были даже танкетки… пришли в Вязьму, откуда поездом привезли в Москву на Белорусский вокзал, где все командиры поехали в штаб армии.

Расставались, плакали все. Мы, рядовые, поехали под Москву, на формировочный пункт. Попал я в 122-ю танковую бригаду, которая формировалась под Нарофоминском».

Группа из восьми «ишачков» вылетела ровно в полдень.

До Скиделя было километров девяносто, так что управились за четверть часа, включая сам полет и розыски частей 3-й армии.

Армейцы оставили за собой Неман и спешно рыли траншеи, окапывались, подтягивая артиллерию и танки.

А главным их врагом оставалась немецкая авиация.

Люфтваффе с мушиной назойливостью преследовала красноармейцев – бомбила укрепления, расстреливала колонны.

Не менее полусотни «Ме-110» и «Ю-87» вилось у них над головами.

Появление эскадрильи «И-16» стало для гитлеровцев неприятным сюрпризом. Но могли ли «ишачки» нарушить планы немецкого командования? Пилоты Люфтваффе думали, что нет.

Жилин считал иначе.

«Стодесятка», она же «церштерер», имея две пушки и четыре пулемета спереди, совершенно не боялась лобовой атаки.

Зато можно зайти ей в хвост…

«Ме-110» мог развить приличную скорость, но вот разгонялся медленно и был очень неповоротлив. Для юрких истребителей «церштерер» был даже не медведем, на которого нападают лайки, а бегемотом.

Впрочем, бегемот – весьма опасное животное…

Первую «стодесятку» Иван взял сзади снизу, расстреляв левый мотор. Тот задымил, пыхнул огнем, и самолет «пронесло» – бомбы так и посыпались из него, падая в лес.

Облегчившись, «церштерер» потянул на одном моторе, но Жилину это не понравилось. Поднявшись повыше, оставляя в стороне трассеры, пущенные задним стрелком, «И-16» выдал хорошую очередь по кабине «Ме-110».

Это подействовало – «церштерер» плавно вильнул, входя в пологое пике. Ломая верхушки деревьев, истребитель-бомбардировщик окунулся в лес, разваливаясь и взрываясь.

И готово дело.

Выйдя в хвост следующему, Жилин выдал очередь по левому мотору, смещаясь – по кабине и движку справа.

Стрелок не издал ни звука, видать, помер от огорчения, а вот один из моторов – правый – продолжал вертеть лопасти винта, хотя попадания были. Вон и шлейф потянулся.

Видимо, снаряды повредили водяные и масляные радиаторы.

В точности повторяя действия своего предшественника, «церштерер» сбросил бомбы, но вот уйти не смог, как и первая жертва «ишачка», – перегревшийся мотор заклинило.

Самолет не упал, он довольно плавно опустился на болотистую пустошь, вздымая фонтаны брызг, но не вписался меж двух кряжистых сосен – сломав оба крыла, скапотировал, кабиной погружаясь в топь.